Заблудший ангелочек

20

В течение 4 недель, предшествовавших слушанию по делу Тони Лоуренс, имя Шанды Шарер не сходило с первых строк новостей.

6 января родители Шанды подали иск против четырёх девочек, обвиняемых в убийстве дочери, чтобы запретить им продавать свои истории для публикации или трансляции. Иск был подан после сообщения телевизионной станции Луисвилла о том, что Лори ведёт переговоры о продаже своей истории телевизионным и кинопродюсерам, а Мелинда также рассматривает предложения.

В ужасе от того, что убийцы дочери могут нажиться на преступлении, Джеки и Стив обратились к частному адвокату Бобу Дональду, чтобы взыскать с девочек компенсацию в размере 1 млрд. долларов. Такая цифра была установлена для того, чтобы отбить у четырёх девочек охоту заключать выгодные сделки с издателями и вещателями.

— Очевидно, мы никогда не получим этих денег, — сказал Дональд в интервью Louisville Courier-Journal. — Но, учитывая ценность жизни Шанды для её семьи, почему они должны думать о меньшей сумме?

— Ужасно думать, что они могут извлечь выгоду из убийства Шанды, — говорит Джеки. — Но я не могу сказать, что была шокирована, услышав об их планах. Я знаю, на какие ужасные вещи способны эти девочки.

Стиву показалось ироничным, что Лори пыталась продать свою историю:

— Во время дачи показаний она ничего не могла вспомнить из того, что произошло. Теперь внезапно она вспомнила достаточно, чтобы продать свою историю другим. Это пощёчина всем нам.

Окружной судья округа Кларк Дэниел Донахью был того же мнения. Он немедленно издал запрет, запрещающий девочкам заключать любые подобные сделки.

Пока это продолжалось, вокруг убийства разыгрывался ещё один новостной сюжет. Основываясь на показаниях родных и двоюродных сестёр Мелинды, прокурор округа Флойд Стэн Фейт выдвинул обвинения против отца Мелинды, Ларри Лавлесса, обвинив его в изнасиловании, содомии и сексуальных домогательствах к несовершеннолетним.

Фейт выдвигал обвинения вместо Гая Таунсенда, потому что домогательства предположительно происходили в доме Лавлессов в Нью-Олбани. Ларри Лавлесса арестовали во Флориде и экстрадировали обратно в Нью-Олбани. Лавлесс не признал себя виновным по предъявленным обвинениям, поэтому его адвокат Майкл Макдэниел, выдающийся адвокат по уголовным делам в южной Индиане, заявил, что может привести веские доводы в пользу того, что домогательств не было, а их сфабриковали ради смягчения приговора Мелинде. (Суд над Лавлессом всё время откладывался, и ожидалось, что он начнётся не раньше января 1995 года.)

Тем временем адвокат Тони Лоуренс, 28-летний Пол Бо, собрал воедино последние доводы в пользу своей подзащитной. Он внимательно следил за двумя предыдущими слушаниями и намеревался вызвать Мелинду и Лори, чтобы они пересказали свои истории, поскольку обе убийцы показали, что Тони почти не участвовала в убийстве Шанды.

Не было ни сторонних психологов для оправдания роли Тони в смерти Шанды, ни свидетельских показаний, утверждающих, что жестокое обращение с Тони в детстве дурно повлияло на её характер. Бо решил поступить иначе, нежели другие адвокаты. Обвинения в убийстве с Тони были сняты, когда она признала себя виновной в незаконном лишении свободы и согласилась быть ключевым свидетелем обвинения. В соответствие с заключённой сделкой с правосудием, Тони грозил срок от 6 до 20 лет, и Бо чувствовал, что у него хорошие шансы снизить срок до минимума. Он знал, что публика смотрит на Тони по-другому, нежели на Мелинду, Лори и даже Хоуп теперь, когда стало ясно, что Хоуп первой вылила бензина на тело Шанды. Тони уже стала героиней нескольких статей и телевизионных репортажей, в которых задавался вопрос: что сделали бы другие подростки, будь они на месте Тони?

Очевидно, что Тони должна была что-то сделать для предотвращения убийства, и Бо знал, что это будет самым сильным аргументом Гая Таунсенда в пользу длительного срока заключения. Долгом Бо было привести убедительные причины, по которым Тони не смогла помочь Шанде.

— Во время слушания я размышлял на две темы, — скажет позже Бо. – Первое: показать, что остальные девочки слишком запугали Тони, чтобы она попыталась помешать им. Второе: показать, что она не такая, как остальные девочки.

В пользу Бо сработал тот факт, что после убийства сама Тони обратилась в полицию и передала им информацию, которая привела к быстрому аресту Мелинды и Лори. Бо намеревался показать, что Тони была обычным, но робким подростком из хорошей семьи с любящими родителями, который совершил роковую ошибку в выборе друзей.

Слушание началось с краткого вступительного заявления Бо:

— Я слышал, как некоторые адвокаты других обвиняемых заявляли, что Тони получила признание века, когда признала себя виновной в незаконном лишении свободы. Ну, это абсурд. Единственное преступление, в котором виновата Тони, — это преступление, в котором она призналась. Государство никогда бы не сняло обвинение в убийстве с Тони Лоуренс, если бы она была виновна в убийстве. Я надеюсь, судья понимает, насколько повлияли на Тони события, приведшие к смерти Шанды, и страх, который она испытывала за собственную жизнь. Наконец, я надеюсь, что вы понимаете, какое глубокое раскаяние испытывает Тони за то, что случилось с Шандой Шарер, и что, если бы был какой-то способ помешать событиям той ночи, она бы это сделала.

Когда Таунсенд представлял обвинение, ему, казалось, не хватало энтузиазма, который двигал им во время предыдущих слушаний. Это было понятно, поскольку он одержал две крупные победы. Он успешно обеспечил максимальное наказание Мелинде и Лори, и хотя он никогда не признавал это публично, он с сочувствием относится к Тони. Без неё было бы намного сложнее доказать вину Мелинды и Лори. Но это не значит, что в деле Таунсенда против Тони были серьёзные изъяны. Он изложил всё должным образом, вызвав в качестве свидетелей Стива Генри, Кристал Уотен, Аманду Хеврин, Кэри Поуп, а также Мелинду и Лори. Но этих свидетелей он допрашивал уже не так энергично, как на двух предыдущих слушаниях. Тем не менее Таунсенд без особых проблем показал, что, хотя Тони, возможно, и не принимала участия в насилии против Шанды, она ничего не сделала, чтобы предотвратить убийство и ни разу не воспользовалась своими многочисленными возможностями позвать на помощь.

Бо удалось получить нужные показания от Стива Генри, Мелинды и Лори. Генри признал, что именно заявление Тони дало возможность арестовать Мелинду и Лори и что её последующее соглашение о признании вины сыграло ключевую роль в убеждении Мелинды и Лори признать свою вину. На допросе у Бо Мелинда и Лори признали, что Тони не принимала участия в избиении и убийстве Шанды. Но из их показаний также было ясно, что Тони ни разу не пыталась их остановить. Мелинда и Лори заявили, что Тони, казалось, была в шоке от происходившего и что она в нескольких случаях плакала и кричала.

Лори призналась, что даже будучи близкой подругой Хоуп Риппи, она не была очень близка с Тони, объяснив это тем, что Тони была “чистенькой. Я не хотела быть чистенькой”.

Мелинда рассказала, как Тони большую часть утра в день убийства молчала и кусала костяшки пальцев:

— Она была там, а мысленно – где-то ещё. Она была напугана.

Прежде чем отпустить Мелинду, Бо хотел прояснить один вопрос:

— Вы свидетельствовали на слушаниях по делу Лори Такетт, что после концерта, когда вы с Лори подошли к машине, Тони и Хоуп находились в машине с двумя мальчиками, и тем пришлось натянуть штаны. Вы также показали, что, когда позже вернулись к машине, Тони и Хоуп поменялись партнёрами, не так ли?

— Да, — тихо ответила Мелинда.

— Вы же лесбиянка, верно?

— Да.

— Вам же не нравится видеть других девочек с мальчиками, не так ли?

— Мне это до лампочки.

— Когда вы видите девочек с мальчиками, разве у вас не возникает плохих мыслей о них?

— Нет. Наверное, тут всё дело в сексе. Такие мысли возникают, но не совсем об этом.

— Но всё же мысли возникают? — переспросил Бо.

— Ну, — сказала Мелинда. – Скорее такие мысли возникают о мужчинах.

Бо начал защиту с вызова трёх учителей Тони, все из которых сказали, что она была тихой, хорошей ученицей, у которой никогда раньше не было серьёзных проступков.

— Наверное, Тони была бы последней, кого бы я заподозрила в чём-то подобном, — сказала Беверли Кук, учительница французского языка девочки. — По её внешности видно, что она из хорошей семьи. Я всегда считала, что Тони, вероятно, продолжит обучение в колледже.

Несколько друзей Тони засвидетельствовали, что обычно она не общалась с Лори Такетт или Хоуп Риппи. Девочки-подростки, которые давали показания в пользу Тони внешне сильно отличались от проблемных девочек и мальчиков, которые давали показания на слушаниях по делам Мелинды и Лори. Микель Поммерен, симпатичная брюнетка, будто сошедшая со страниц модельного журнала, пришла в суд в стильном брючном костюме. Голосом, полным сожаления, Поммерен объяснила, как согласилась помочь Тони обмануть родителей и подтвердить им, что Тони ночевала у неё в ночь убийства. Поммерен сказала, что у неё нет никаких сомнений в том, что другие девочки заставили Тони помогать им.

— Тони не из тех, кто могут сделать что-то подобное, — сказала она. — Она оказалась не в том месте не в то время.

Отец Тони, Клифтон Лоуренс, 52 года, невысокий, но жилистый мужчина с чёрно-седой бородой, и его миниатюрная жена Гленда сидели в конце зала суда во время слушаний по делу Мелинды и Лори, не обращая внимания на случайные пренебрежительные взгляды семьи Шанды. Теперь Клифтона призвали выступить в защиту дочери.

Большая часть его показаний касалась ночи, когда он узнал об убийстве и отвёз Тони в полицию, но он также рассказал об изнасиловании дочери годом ранее и о том, как её обескуражила невнятная реакция полиции.

— Это правда, что Тони в прошлом сообщала в полицию о серьёзном преступлении? — спросил Бо, надеясь недоверием Тони к полиции объяснить, почему она не позвонила им в ночь убийства Шанды.

— Да.

— И полиция не поверила ей?

— Они не поверили ей и ничего не предприняли по её заявлению.

Тони в третий раз за столько же слушаний выступила свидетелем и в очередной раз заявила, что не помогала Шанде, потому что боялась, что Лори и Мелинда набросятся на неё и убьют и её тоже.

Таунсенд, похоже, не был настроен на перекрёстный допрос. Заставив Тони признать, что она не воспользовалась многочисленными возможностями получить помощь, он отпустил её.

Через несколько минут Тони уже была на ногах, робко стояла рядом со своим адвокатом и зачитывала письменное заявление.

— Миссис Воут, мистер Шарер, — мягко сказала она. — Мне очень жаль вашу дочку. Я знаю, что вы никогда не сможете простить меня за то, что я была с теми девочками 10 и 11 января, но я хотела бы вам кое-что объяснить. Я действительно очень сожалею о вашей дочери. Я провела взаперти 10 месяцев, и это время было сущим адом. Мне снились кошмары, от которых я просыпалась с криком и не могла ни на мгновение выкинуть из головы картинку обгоревшего тела Шанды или не слышать её криков. Я пыталась помочь Шанде. Я обняла её и извинилась, а затем попросила Мелинду отвезти её домой, но Мелинда велела мне заткнуться. Я была в ужасе от Мелинды и Лори. У Мелинды был нож, и она хотела убить Шанду. Я знаю, что должна быть наказана, но, в переносном смысле, видеть, как Шанду пытают и сжигают, само по себе было наказанием. Я не звала на помощь, потому что боялась, что они убьют и меня. Та ночь и утро будут зримо жить в моей памяти до конца моей жизни. Миссис Воут, мистер Шарер, я знаю, у вас есть право ненавидеть меня. Я хотела бы что-нибудь для вас сделать, но пока я могу лишь сказать, что мне очень жаль.