Заблудший ангелочек

17

Не успели родители Шанды отбиться от местной прессы, как начались междугородние звонки.

Фил Донахью, Опра Уинфри и Салли Джесси Рафаэль приглашали их в Нью-Йорк. Бульварные телешоу “Твёрдая копия”, “Текущее дело" и другие предлагали прислать съёмочные группы к ним домой. Кинопродюсеры настойчиво добивались от семьи прав на экранизацию истории Шанды.

За их интересом и озабоченностью Джеки и Стив читали, что происходит за кулисами. У странного убийства в центре Америки были все шансы стать сенсацией недели. Представьте себе рост рейтингов: подростки-убийцы, лесбиянки, слухи о колдовстве и питье крови, обгоревший труп 12-летнего ребёнка, родители в отчаянии — чёрт возьми, это слишком сенсационно! Возможно, придётся смягчить некоторые подробности, чтобы пройти цензуру.

— Но мы отнесёмся ко всему с должным уважением, обещаем, миссис Отт. Это будет достойной данью памяти Шанде, мистер Шарер. Обещаем.

— Мы с Джеки с самого начала решили ни с кем не разговаривать, — говорит Стив Шарер. — Мы боялись делать что-либо, чтобы не поставить под угрозу дело против девочек-убийц.

Справиться со смертью Шанды было достаточно тяжело и без этих отвлекающих факторов. Стиву не давала покоя мысль о том, что дочь могла быть ещё жива, если бы он тогда позволил Мишель Дарем переночевать у них в ту пятницу. Если бы осталась, вполне вероятно, это бы отпугнуло похитителей дочери.

Стив также считал, что Шанда ушла не сама, а её силой усадили в машину. Несмотря на то, что Тони, Мелинда и Лори хором свидетельствовали, что Шанда не сопротивлялась, Стив им не верил. Если Шанда планировала пойти с девочками, почему она не взяла сумочку и пальто? Также ему не давали покоя вопросы: как их собака оказалась на улице и почему она в то утро хромала? Шанда знала, что Спарки, миниатюрный ротвейлер, должен был ночевать в доме. Даже если бы Шанда пошла с девочками сама, она бы не оставила Спарки на улице.

Стив полагал, что всё произошло так: Хоуп и Лори сказали Шанде, что Аманда ждёт в машине, поэтому она вышла немного поболтать без пальто и сумочки вместе со Спарки. Увидев, что Аманды нет в машине, Шанда попыталась уйти, но девочки силой затолкали её внутрь. Стив полагал, что Спарки пытался вмешаться, но его стукнула или лягнула одна из девочек, или же собака погналась за машиной и каким-то образом ударилась, когда та отъезжала.

— Спарки сильно хромал, когда я нашёл его тем утром на подъездной дорожке, — говорит Стив. — Его левая задняя нога так болела, что он старался на неё не ступать.

Стив вернулся к работе через неделю после убийства Шанды, решив, что лучше занять чем-то руки и разум.

— Для меня это было бегством, — говорит он. — Если бы я сидел дома, я бы думал только о Шанде.

Тем не менее, бывали моменты, когда горе, казалось, переполняло Стива, и он находил утешение в беседах с католическими монахинями монастыря Святой Екатерины в Луисвилле.

— Не понимаю, как так получилось, — говорит Стив, — но мне нужно было проводить плановое техобслуживание монастырской системы отопления и кондиционирования, и всякий раз, когда я приходила туда, мне было очень плохо. Сестра Мэри Амельда, маленькая, милая леди, всегда подолгу беседовала со мной.

Стив — методист, а Джеки — католичка. Хотя ни один из них не ходил в церковь, оба твёрдо верили в Бога и следили за тем, чтобы Шанда регулярно посещала церковь или воскресную школу. Девочку особо не приходилось заставлять, поскольку она всегда увлекалась библейскими историями.

— Шанду ещё не крестили, — говорит Стив. — Она всегда настаивала на том, чтобы мы крестили её, но мы чувствовали, что ей следует подождать несколько лет, пока она немного не подрастёт, а затем пусть она сама решит, кем ей быть: методисткой или католичкой. Но после её смерти меня беспокоило, что она некрещёная. Я спросил сестру Амельду, как я узнаю, что она попала в рай, если она некрещёная. Сестра спросила меня: "Она верила в Бога, верила в Иисуса?" — и я сказал ей, что да. Сестра Амельда сказала: "Что ж, тогда не волнуйся. Она уже в раю". Эта милая леди помогла мне справиться с этим вопросом. Я всегда буду у неё в долгу.

Жена Стива, Шэрон, пыталась утешить мужа, но была поглощена собственным горем. Шэрон и Шанда очень сблизились за три с половиной года её брака со Стивом.

— Шанда была не просто дочерью Стива, — говорит Шэрон. — Я считала её своей дочерью. Она была любимой внучкой, которую потеряли мои родители, сестрой для моих детей и племянницей для моих братьев и сестёр. Все они очень любили её, а она любила их в ответ. Всякий раз, когда Шанда приходила к нам, она всегда всех обнимала и целовала. Когда она звонила по телефону, то никогда не вешала трубку, не сказав "я люблю тебя", и всегда говорила искренне. Мне больно за мужа, потому что я каждый день вижу его печаль и страдание. И мне больно за Джеки, потому что, хотя Стив и Джеки в разводе, мы одна семья и все заботимся друг о друге. Шанда любила всех нас. У нас отняли не только её, но и её любовь. Я знаю, что сейчас она в раю, и это помогает мне всё пережить.

Джеки Отт также вернулась к работе вскоре после смерти Шанды, но с каждым днём ей всё труднее удавалось сдерживать слёзы.

Как и Стив, Джеки мучилась вопросами "что если". В пятницу утром перед убийством, когда Джеки отвозила Шанду в школу, дочь спросила, может ли она остаться дома на выходные. Шанда знала, что Стив будет работать по дому, и полагала, что у него не будет на неё времени. Джеки сказала Шанде, что Стив и Шэрон будут разочарованы, если Шанда не приедет к ним в выходные. А Шэрон купила билеты на концерт Рода Стюарта в Луисвилле в субботу вечером и планировала взять с собой Шанду.

— Когда я напомнила Шанде о концерте, она оживилась и сказала, что, по её мнению, это будет здорово, — говорит Джеки. — Я продолжаю вспоминать тот разговор. Если бы я просто сказала ей, что она может остаться дома, она была бы ещё со мной.

Джеки пришла в ярость, когда узнала от Стива Генри о письмах, которые отец Аманды передал в бюро пробации округа Флойд. В одном из писем говорилось, что Мелинда хотела смерти Шанды. И хотя сотрудник службы пробации Вирджил Си говорил с Мелиндой об этих письмах, он не уведомил Джеки или Стива об их содержании.

— В тот момент я понятия не имела, что Мелинда угрожала Шанде, — говорит Джеки. – Мы со Стивом приняли бы меры предосторожности, если бы знали, что Мелинда не даёт Шанде проходу. Я никогда не прощу Си за то, что он не рассказал нам об этих письмах.

Вопросы и сожаления тяжело давили на Джеки.

— Каждый день в 15:00 я ловлю себя на том, что сижу у телефона в офисе и жду, когда позвонит Шанда и скажет, что вернулась домой из школы, как она обычно делала, — говорит она. — Я начала много пить. Я думала, это поможет мне выбросить всё это из головы. Но я не могла перестать думать о том, как сильно, должно быть, страдала Шанда. Я почти слышала, как она зовёт меня. Мне хотелось умереть, чтобы быть с ней. Я начала подумывать о самоубийстве и поняла, что мне нужна помощь.

Джеки зарегистрировалась в больнице Джефферсон, психиатрическом учреждении в Джефферсонвилле.

— Войти в эти двери было всё равно что признать своё поражение, — говорит Джеки. — Я всегда была сильной. Я говорила себе, что у меня хватит сил со всем справиться, но это было не так. Я была на пределе своих возможностей.

Сначала Джеки не обращалась ни к частным консультантам, ни к групповой терапии. Она неохотно говорила о своих чувствах. Её эмоции завязались настолько тугим узлом, что она боялась, что они выйдут из-под контроля, если она их отпустит. Наконец, консультант Сандра Грейвс нашла нужный подход. Грейвс попросила Джеки представить, что Шанда сидит на пустом стуле, который она поставила перед Джеки, и рассказать ей все, что она хотела сказать Шанде. Затем она велела Джеки сесть в кресло, представить себя Шандой и сказать всё то, что, по её мнению, сказала бы ей Шанда.

— Это было очень эмоционально, — рассказывает Джеки. — Потом она сказала мне представить себя Шандой, а она была мной. Я разговаривала с ней, как будто была Шандой, и этим я стала ближе к Шанде. В итоге я безудержно расплакалась. Всё, что я копила, выплеснулось наружу. Я твёрдо верю в Бога, и Сандра помогла мне осознать, что я снова увижу Шанду и что в моей жизни есть цель.

После того дня Джеки начала раскрываться на групповых занятиях. С каждым днём она становилась эмоционально сильнее, хотя время от времени случались неудачи. Были вечера, когда она сидела одна в беседке за больницей и смотрела в пространство, пока воспоминания и слезы не захлёстывали её. Однажды вечером, когда Джеки пошла в беседку, там был кто-то ещё. Высокий бородатый мужчина кивнул ей и негромко вздохнул, затем закурил сигарету и отвернулся.

Мужчина вёл себя тихо, м Джеки вскоре забыла о его присутствии. Она сама выкурила сигарету и подумала о Шанде. Она не осознавала, что рыдает, пока мужчина не коснулся её плеча и не спросил, всё ли с ней в порядке.

— Я просто открылась ему, — говорит Джеки. — Я рассказала ему всё. Он сел на пол рядом со мной и обнимал меня, а я плакала.

Внезапно собственные тревоги Дага Воута, как звали незнакомца, показались ему совсем незначительными. 39-летний бывший военный парапланерист зарегистрировался в больнице Джефферсон, когда распался его брак и он запил.

— То, через что я прошёл, было ничем по сравнению с тем, с чем пришлось столкнуться Джеки, — говорит Воут, почтовый служащий в Луисвилле.

Джеки привлекли спокойная сила и непринуждённый характер Дага. Они начали встречаться в беседке каждый вечер и прогуливались по территории больницы.

— У меня было много отношений, как и у Дага, — говорит Джеки. — Нас влекло друг к другу, но мы оба боялись связывать себя обязательствами, потому что оба знали, насколько я уязвима. Мы решили быть просто друзьями, но после того, как я выписалась из больницы, я поняла, как сильно мне его не хватает.

Консультанты Джеки сказали ей, что она пошла на поправку. Она справилась с горем, и ей пора сделать следующий шаг — выписываться. Джеки переехала к подруге Конни Дин. И вот однажды ей позвонил Даг, который выписался из больницы в тот же день, что и Джеки.

— Когда мы снова увидели друг друга, то поняли, что не хотим больше расставаться, — говорит Джеки. — Мы знали, что любим друг друга.

2 октября, менее чем через 2 недели после того, как Мелинда и Лори подписали соглашение о признании вины, Джеки и Даг поженились на тихой гражданской церемонии. Они купили дом в маленькой деревушке к северу от Нью-Олбани. Джеки собрала несколько фотографий Шанды и сувениров на память и поместила их под стекло в две большие коробки. Она повесила их на стену в гостиной. В них хранились воспоминания о прежней жизни. Там была куртка с ярко-красными буквами, которую Шанда носила после игры в баскетбол в католической школе Святого Павла, наградные ленточки, которые она выиграла по гимнастике, перчатка для софтбола, отличительные значки "Девочка-скаут" и "4H", её фотографии в команде поддержки и фотография надгробия в форме сердца на её могиле.

Могила Шанды в Биг-Спрингс, штат Кентукки. Рисунок на могильной плите (руки с бабочкой) вдохновлён речью преподобного Джона Финка (фото Джеки Воут).