Преданная

Глава 11. Новые чувства

Примечания:

Минутка стёба над Северусом и Гермионой из последних двух глав))

https://vm.tiktok.com/ZSeY8swDP/

ну скажите же, жиза?))

--------------------

Гермиона решила, что если Северус не хочет разговаривать с ней и идти на сближение, то и она не станет лишний раз об этом говорить. Она долго думала над эмоциями в его взгляде, мелькнувшими перед тем, как он закрылся. Ведьма понятия не имела, что они могли означать, почему он не захотел обсудить с ней эту тему, но Гермиона понимала, что Снейп имеет на это право. И ссориться из-за подобного — не имело смысла. Они никогда не секретничали и не делились чем-то важным за исключением того раза, когда она рассказала о причинах своего поступка.

И хоть у нее даже пальцы покалывало от желания расстегнуть пуговицы на его рубашке и медленно провести подушечками по груди, торсу, рукам, не скрытым тканью, она не позволяла себе ничего подобного. Даже думать об этом. Потому что это становилось невыносимой пыткой, особенно когда сам Северус мог делать с ней все что угодно.

Впрочем, долго размышлять об этом она тоже не смогла. Навалившаяся подготовка к ЖАБА начала занимать столько времени, что Гермиона не успевала даже помогать Северусу с проверкой домашних заданий, не говоря уже о том, чтобы просто уделить время поцелуям и прочему. За последние несколько недель, они хоть и проводили вечера вместе, но были погружены каждый в свою работу. Она была с головой завалена заданиями от профессоров Хогвартса. Гермионе предстояло наверстать пропущенные месяцы, сдать промежуточные контрольные работы, написать несколько докладов и столько же эссе по каждому предмету. После чего пройти экзамен лично с каждым из профессоров, прежде чем ее только допустят до сдачи ЖАБА. И на все это отводилось времени до конца апреля, а значит у Гермионы оставалось немногим чуть больше месяца. И, хоть Северус в ответ на сетования о том, что времени мало, говорил, что она справится даже раньше положенного срока, Гермиона сомневалась, что будет именно так.

Поэтому обложившись книгами, свитками, талмудами и старинными фолиантами, Гермиона все свое время проводила в библиотеке, погруженная в сочинение бесконечных эссе.

— Что ты пишешь? — вдруг раздался за ее плечом заинтересованный голос, и Софи склонилась над столом.

Гермиона вздрогнула, пытаясь прикрыть текст, задела чернильницу и перевернула ее, забрызгав все пергаменты. Девушка мысленно выругалась. Раздражение плескалось через край и, возможно, грубее чем следовало, Гермиона выпалила:

— Софи, я же просила не трогать меня, когда я занимаюсь.

Гермиона пыталась спасти свое эссе по Зельеварению, но чернила плотным пятном уже пропитали пергамент.

— Почему ты пишешь… а что это? Чернила? — Софи недоверчиво осмотрела стол, хмурясь. — А это что такое? — девушка взяла пергамент и поднесла его ближе к лицу. — Не похоже на бумагу. Где ты учишься, говоришь?

— Закрытая частная школа-пансионат, и вряд ли тебе что-то даст ее название, она находится в Шотландии, — Гермиона вырвала пергамент у Софи, и та вскинула бровь.

— Ты такая раздраженная, потому что целыми днями сидишь за своими книгами, — Софи посмотрела на наручные часы и фыркнула. — Вынуждена тебя огорчить, но сейчас время прогулки. И нет, на этот раз ты от нее не отделаешься.

Гермиона глубоко вздохнула и кивнула.

— Только дай мне пять минут, навести тут порядок.

Софи хмыкнула и вышла, а Гермиона потянулась к палочке. Она очистила стол и разлитые чернила, но вот пергамент уже было не спасти. Придется все писать сначала.

Гермиона задумалась. Софи уже много раз замечала странные вещи: старинные книги, пергамент, чернила, одежду Северуса, который часто не удосуживался снять мантию, возвращаясь из школы. А однажды у Гермионы даже палочка лежала на столе и стоило Софи зайти, ведьма потянулась к ней, чтобы спрятать, но та только отлетела и упала с другой стороны стола. Софи просто подняла ее и положила обратно, не обратив внимание, словно это не странное древко, а ручка. Если раньше у Гермионы и были сомнения насчет каких-либо чар, то теперь она была почти уверена, что ее медсестра заколдована. Разговор про чернила и пергамент был уже не первый, но каждый раз Софи задавала одни и те же вопросы, как будто забывала ответы Гермионы. Наверное, говорить Северусу об этичности подобной магии было бессмысленно, но она все же собиралась поднять эту тему.

Конец марта радовал отсутствием непрекращающихся дождей, но принес с собой жуткие северные ветра. Поэтому обе девушки кутались в теплые куртки, пока Софи легко катила коляску по дороге. Обычно они ограничивались садом, но, когда было сухо настолько, что Гермиона не опасалась застрять в грунтовой дороге, они уезжали подальше, к любимому месту ведьмы. В семистах футах от дома была отличная смотровая площадка и самодельная лестница, ведущая со скалы к пляжу, раскинувшемуся далеко внизу. Когда-нибудь она мечтала спуститься по ней.

С того дня, когда благодаря Круксу, Гермиона почувствовала ногу, такое происходило еще несколько раз. Она начинала чувствовать боль, покалывание, прикосновение ткани платья, но все быстро проходило. Гермиона даже не успевала понять, чем были вызваны подобные изменения.

Помимо того, что Софи теперь делала массаж чаще и немного по-другому, Гермиона и сама разминала ноги, щипала, стучала, пыталась вызвать хоть какую-то реакцию. Она даже, вопреки доводу рассудка, однажды попыталась встать, когда снова ощутила покалывание в ногах, отчего полетела вперед и разбила голову. Злился Снейп тогда знатно и пообещал приковать ее к кровати, если она еще раз что-то подобное выкинет.

Гермиона залилась краской в тот момент, уловив крайне интересный подтекст, отчего злость Снейпа как рукой сняло, и он с толикой осуждения, но улыбнулся в ответ на ее мысли.

Вечером, сидя в своей комнате, Гермиона наблюдала за тем, как Софи делает ей массаж, густо смазав руки кремом, и слушала ее рассказ об очередном парне, с которым ей довелось познакомиться в баре.

— Он живет в Лондоне, но часто бывает здесь проездом … — Софи обернулась, заслышав шаги, и махнула вошедшему, Снейпу в знак приветствия. — Как день?

— Отвратительно, как всегда, — ответил он ей и подошел ближе, наблюдая за действиями девушки.

Гермиона поймала его быстрый взгляд и легкое подрагивание уголков губ и тепло улыбнулась в ответ. Интересно, когда-нибудь, возвращаясь с работы, он будет целовать ее в щеку? Гермиона едва сдержала усмешку. В таком плане о будущем она пока еще не думала, но ей бы хотелось, чтобы вот сейчас он ее поцеловал. Ведьма поняла, что все так же смотрит ему в глаза, думая об том и, кажется, он все понял, потому что его бровь насмешливо выгнулась, и он едва заметно покачал головой.

— Есть какие-то изменения? — спросил он, снова переключая внимание на Софи, разминающую голень.

— Нет, ничего особенного, но мне надо проверить, насколько сильно ты давишь на мышцу, — Софи бросила на Северуса долгий взгляд, — я знаю, Гермиона говорит, что сама сделала себе вот эти синяки, — Софи указала на бедра девушки, — но, возможно, ты делаешь что-то не так.

— Софи, — Гермиона закатила глаза. — Я же говорила, что просто проверяла, появится ли чувствительность.

— Да-да, — снисходительно кивнула медсестра и встала. Она взяла полотенце, чтобы вытереть руки от крема, наблюдая за тем, как Снейп скидывает мантию и садится на ее место. Увидев, что он потянулся к Гермионе, она сказала: — Возьми крем.

Северус обычно пользовался специальной мазью, которую им выдали в больнице святого Мунго, она обладала очень хорошим согревающим эффектом, позволяя пропустить этап разогрева мышц, очень приятно пахла травами и после нее кожа казалась такой нежной и увлажненной. С кремом он дела не имел, и Гермиона едва не засмеялась, когда он презрительно скривился, зачерпнув очень парфюмированную белую субстанцию. Медленно размазал ее в ладонях и скептически посмотрел на свою жену, которая едва сдерживала смех. В его темных глазах она увидела обещание расплаты.

— Ты давишь вот так, не сильнее? — спрашивала Софи, наблюдая за ним, потом склонилась чуть ниже, положив свои руки поверх его. — Только вот здесь немного измени наклон ребра ладони… да, вот так.

Гермиона почувствовала совершенно забытое чувство жгучей ревности, когда смотрела, как их руки соприкасаются, переплетаются. Оно было настолько нестерпимым, что даже магия, почувствовав сильный всплеск эмоций, забурлила в ней, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев. Сам воздух вокруг них словно завибрировал.

Северус почувствовал это и поднял голову, встречаясь с ней взглядом и мгновенно останавливаясь. Гермиона опустила взгляд не понимая, что сейчас произошло и почему до сих пор все внутри кипит от негодования.

Она почти не слушала, о чем еще говорила Софи, погрузившись в свои мысли, только заметила, что Северус и Софи встали и вышли из комнаты, немного прикрыв за собой дверь.

Гермиона не могла услышать, что Софи говорит ее мужу, но прекрасно видела, как близко они стоят и насколько миниатюрной медсестра смотрелась рядом с ним. Стоило ей поднять руку и, в знак поддержки, сжать предплечье Северуса, Гермиона не выдержала, и магия вырвалась, подхватив сильным потоком дверь, хлопнула ею с такой силой, что, казалось, вся стена пошла ходуном.

Правда она тут же пожалела об этом, представляя, как Северус смеется над ее детскими порывами.

Я ревную Северуса Снейпа к Софи. Единственного человека, которому не безразлична, к единственному человеку, который общается со мной. Докатилась, Гермиона…

Она позвала Нори, и та помогла ей пересесть в кресло. Гермиона проехала в библиотеку, услышав отдаленные голоса. Северус прощался с Софи.

Гермиона как раз приступила к написанию эссе, которое испортила из-за медсестры, когда Снейп возник сзади и, убрав ее волосы со спины и перекинув их вперед, склонился и поцеловал шею девушки, послав мириады мурашек по коже.

— Вот так вы хотели, чтобы я поцеловал вас, миссис Снейп? — его шепот защекотал ее ухо, и Гермиона закрыла глаза, наслаждаясь таким редким моментом, когда он позволил себе быть ближе к ней.

— Нечестно применять ко мне свои ментальные способности, дорогой муж, — сказала она, откладывая перо и поднимая руку, чтобы погладить его шею и зарыться в мягкие волосы.

— Ваши мысли такие громкие, что их невозможно игнорировать, — с легкой хрипотцой в голосе сказал он, и его губы прошлись по виску, нежно поцеловали щеку, и, обхватив ее подбородок пальцами, он повернул лицо Гермионы немного на себя, чтобы впиться в ее губы жестким поцелуем.

Рука погладила жилку на шее и медленно скользнула в вырез платья. Гермиона прикусила его губу, когда он немного сильнее сжал грудь, пальцем дразня сосок. Притянула мужчину еще ближе, заставляя наклониться сильнее и зарываясь уже обеими руками в его волосы. Она всегда загоралась так быстро, начиная торопиться, ощущая дрожь в конечностях и желая большего. Углубляла поцелуй и, забываясь, начинала поглаживать его тело везде, докуда могла дотянуться из своего положения.

Как и всегда в такие моменты, Северус, поцеловав ее в последний раз, отстранился. Гермиона, закусив губу, тяжело дышала, глядя на мужа. Ей требовалось несколько мгновений, чтобы вернуться в реальность.