Несмотря ни на что

Обескураженная Гермиона не повторила трюк парня с паркетом, она просто растерялась. Откровение любимого человека пришлось ей, несомненно, по душе, но имелись и другие сведения, и причин не верить им тоже не было. «Гарри не врёт», — постановила она для себя, и не затягивая неизбежное, уверенно произнесла:

— Мне рассказал Рон.

— Бредятина какая-то! Рон рассказал? Что он рассказал? Он что, видел собственными глазами, как я … — Поттер уже возмущённо кричал и бегал из угла в угол по гостиной.

— Нет, ничего он не видел, — смутные подозрения начали зарождаться в сердце Гермионы, — Он только сказал, что у тебя с его сестрой всё зашло намного дальше, чем просто поцелуи с объятиями. А Джинни как-то призналась, что ты был очень настойчив в кладовке для мётел, и она не смогла отказать тебе. Поэтому я и подумала …

Вопль Гарри испугал мирно дрыхнувшего в кресле Живоглота. Казалось, он решил поднять своим криком всё живое в радиусе мили.

— Что? Да как он посмел? Вот гад! Да я его за это... — Поттер сразу, догадался с какой именно целью его друг завёл с Гермионой об этом разговор, и счастье было для Рона, что его сейчас здесь не было.

Реакция Гарри не была для неё очень неожиданной, в глубине души она всегда надеялась, что всё не так. Гермиона подозревала, что таким образом Рон просто пытался подтолкнуть её к более тесным отношениям на примере Поттера и Джинни.

Гарри не мог успокоиться и продолжал бесноваться:

— Гермиона, ты даже не представляешь, как у меня чешутся руки кое-кому набить морду! И самое обидное, что такую свинью мне подложил мой собственный друг! — ну, если бы Рон рассказал об этом кому-нибудь другому, то, возможно, это не вызвало бы у Гарри такой бурной реакции, а сейчас он даже сдержаться не мог. Поттер хотел, чтобы для Гермионы его честь не была запятнана ничем. А иначе как он сможет её завоевать?

Он попытался взять себя в руки и немного успокоиться:

— Неужели ты поверила во всё это?

-Гарри! Это не моё дело — с кем ты. Ну ты понял, о чём я, — краснея, произнесла она.

— Просто ответь на мой вопрос, просто ответь, — не унимался он.

— Да, поверила! А почему я должна была сомневаться? И почему не должна верить своей подруге и своему… э-мм… нашему другу. Зачем им врать? Я не понимаю твоей злости, Гарри. Ты не обязан передо мной оправдываться. Я же не твоя девушка.

По-видимому, её слова не доходили до сознания парня или доходили неправильно.

— Черт! Черт! Чтоб мне с Малфёнышем подружиться, чтоб я не спал на истории магии, — метался по гостиной обескураженный Гарри. Её ответ вновь разбудил в нём бурю эмоций.

— Я ничего не понимаю! Гермиона, послушай меня, пожалуйста! Всё — сплошная ложь. С Джиневрой я только целовался, да и то только несколько раз. А ничего другого у нас не было и быть не могло! — Гарри изо всех сил пытался оправдаться. — Меня же не обливиэйтили постоянно, в конце-то концов, я бы заметил провалы в своей дырявой башке. А Рону я вообще ничего про девушек не рассказывал. Он у нас и так опытный.

Гарри бросил виноватый взгляд на Гермиону. Он испытывал громадное желание доказать свою невиновность или невинность, неважно, как назвать, главное — доказать. «А доказательств в таком деле, очень пикантном, не существует» — пессимистично признал он сам себе. Уже практически смирившись с поражением Поттер, почему-то вспомнил слова Гермионы: «Мне рассказал Рон… Джинни, как-то призналась…». Он резко остановился, как будто налетел на стену, а затем продолжил свой нервный марафон перед глазами совершенно сбитой с толку Гермионы. «Рон и Джиневра говорили ей, что я … А если спросить её», — неожиданно подумал он. — «Возможно, получу пощёчину или чем-нибудь потяжелее. Эх, была не была!» Гарри остановил свои метания и приблизился к ней — «чтобы не промахнулась».

— Гермиона! Могу я спросить у тебя очень личное, совершенно меня не касающееся, но очень нужное для понимания всего, о чём мы говорим. Поверь, очень нужное. Но ты можешь не отвечать.

— У меня нет от тебя секретов, спрашивай, — не подозревала сути вопроса, ответила Грейнджер.

— Вот черт, лучше бы ты не согласилась, — он нервно стал почёсывать затылок. — Просто я не знаю, как спросить... Ну, как мягко задать вопрос, чтобы ты не обиделась.

— Не будь трусом, Гарри, спрашивай, — уже немного заинтригованная, Гермиона уселась поудобнее.

«Перед Волан-де-Мортом я так не боялся, а сейчас перед ней выгляжу настоящей тряпкой. Интересно, как она посмотрит на меня после заданного ей вопроса?» Все сомнения, страхи начали брать верх в сознании Поттера. Ещё немного и он просто попытался бы увести разговор от неудобной темы, а Гермиона поддержала бы его в этом. «И всё моё возмущение будет выглядеть как показуха лживого человека, а лжец-то не я. Врут на самом деле те, кого мы так долго считали своими друзьями, и подтвердить свои слова я смогу только в одном случае». Набрав в лёгкие больше воздуха, Гарри задал свой вопрос:

— Э-э… У тебя… Ну чтоб меня… Гермиона, ты девственница? — парень закрыл глаза и приготовился получить по заслугам и по другому месту тоже.

Вид Гарри Поттера с закрытыми глазами и лихорадочно сжатыми губами смягчил желание Гермионы высказаться в стиле Рональда Уизли. «Из простого любопытства он бы не спросил такое, тем более у меня, — стала рассуждать Грейнджер. — Буквально только что он «летал» по гостиной, а сейчас стоит как перед Снейпом: боится, злится и отступить не может. Наверняка всё дело в разговоре о его… А теперь мне нужно сказать, что я… Вот гад!»:

— Ты думаешь, что ты спрашиваешь, Гарри?! Ты же не упал с дивана, пока спал, или упал? — ярость в её душе росла со стремительной скоростью.

— Извини, не хотел тебя обидеть, просто…

— Что просто, Гарри? Что "просто"?

— Просто я задал вопрос не из любопытства, а для проверки своих подозрений. Не злись, Гермиона — подозрения насчёт других людей.

«Нет, выходит, Гарри не гад, а вот что ему даст мой ответ — любопытно», — подумала Гермиона, но никак не могла понять зачем его заинтересовал такой пикантный вопрос.

— Ладно, Гарри, ты извини меня, вспылила немного, сам понимаешь. Ответ на твой вопрос — да, девственница. Теперь признавайся, максимально искренне признавайся, зачем тебе понадобилось знать такое обо мне? И не вздумай увильнуть, убью!

Гермиона никак не ожидала от своего друга, парня, любимого такого вопроса. От Уизли можно было такое ожидать, но вот от Гарри... «Неужели мы встречаемся? Нет. Мы пара? Опять нет. Так какое он имел право задавать мне такой бестактный вопрос? Никакого права не имел и всё же задал», — ответы она получила довольно быстро — они просто обескуражили её.

— Понимаешь, Гермиона, — начал Поттер, — Джиневра тоже мне говорила, что у тебя с Рональдом всё по-взрослому ещё с пятого курса. Она даже подшучивала надо мной: «Гарри, твои друзья уже занимаются всем, а ты целоваться стыдишься, как будто бережёшь себя для кого-то». Ещё и Рон разоткровенничался, когда вернулся к нам, тогда в лесу, после своего пре… Извини, ухода. Он на следующий день хвастался, что ты очень страстно помирилась с ним, и он выглядел очень довольным.

— Он ч-что, сказал, что мы занимались? — обречённо прошептала Гермиона. Она уже знала, что скажет Гарри и не хотела слышать ответ. Ответ, который перевернёт всё, а может, расставит на свои места. «Мне говорили, что Гарри с Джинни практически спят вместе. Гарри говорили, что я отдалась Рональду. Господи! Они врали нам обоим! Гарри, опровергни меня». Поттер не услышал её мысленный посыл, он сказал то, что она малодушно боялась услышать.

— Да! Рон заявил, что после ссор ты всегда была ненасытна в… Вот дьявол! Гермиона! Эти рыжие сволочи лгали нам обоим!

Гарри замолчал и пытливо всматривался в лицо любимой девушки. «Верит она мне или нет? Сейчас момент истины для нас и от того, как она всё воспримет, зависит всё — будет ли это «нас» или «привет, портал, забыть Гермиону».

Девушка медленно открыла рот и также медленно закрыла. Она не могла подобрать слов для дальнейшего диалога. Всякие глупости, будь то «неправда, ничего не было», она отмела сразу. «Сейчас нужно сконцентрироваться, ну, например, придумать, как убить Рональда и Джинни и элементарно не расплакаться и не показать свои слёзы», — Гермиона старалась изо всех сил, но ничего не вышло.

Гарри видел всю гамму эмоций, пробежавших в глазах девушки, и ничем не мог ей помочь. Он отреагировал, как и должен был — гнев, злость, агрессия, а её реакция была хуже. Гермиона начала плакать. Как утешать плачущую девушку, любимую девушку, он не знал. Ничего умного в его голову не приходило. Гарри подошёл к сидящей Гермионе, присел возле неё и просто-напросто обнял, уверенно и ласково:

— Ну что ты, успокойся. Я всё понимаю, но не надо плакать из-за этих Уизли, поверь, они того не стоят.

— Зачем он такое говорил? — всхлипывая, шептала Грейнджер, — Зачем? Ведь его слова — только его фантазии, не имеющие ничего общего с тем, что было на самом деле. Я же не целовалась с ним толком, а он такое говорил обо мне.

Настроение Гермионы ухудшалось с каждым сказанным словом, с каждым всхлипом. Она уже не хотела убить Рональда и лгунью Джинни, она задавала себе один и тот же вопрос: «Зачем?» Грейнджер не понимала, чем заслужила такое отношение к себе от людей, которых считала очень близкими. Осознание того, что её оклеветали, фактически предали, вызвало в душе чувство боли и обиды, горечи и разочарования в младших Уизли. Слезы против воли вырывались из глаз и солёными ручейками текли по её щекам. Гарри прижимал её голову к своей груди и укачивал, словно маленькое дитя, чтобы она успокоилось. И Гермиона позволила себе побыть немного маленькой девочкой, выплакать слезы обиды, давящие сердце, оплакать свои разбитые мечты о дружбе, честности, порядочности. Может быть, слезы принесут облегчение душе? Может, но не сейчас, не сразу. Время остановилось для неё.

_________________________________

Коллажи к главе:

https://fotki.yandex.ru/next/users/natasha-kov2016/album/485282/view/1499820

https://fotki.yandex.ru/next/users/natasha-kov2016/album/485282/view/1499835

_________________________________

И опять я не устану благодарить за оказанную мне помочь в написание этой главы GRAUK! Спасибо вам!!!!