Игры Бессмертных

— Ах ты тварь! Ну, погоди! «Нам пора, миссис Харт!» — передразнила она Тесс. — Ты еще пожалеешь! Если все сорвется, я тебя продам не на улицу Цветов, а сразу в доки, мелкая неблагодарная…

— Кхем!

Миссис Харт выпрямилась, отпустила многострадальное ухо Терезы и вежливо обернулась.

— Да-да? — пропела она елейным голоском.

Лакей оборотней отдал ей записку.

— Благодарю вас, дорогой! — разулыбалась дуэнья и судорожно развернула бумажку… Лакей не отошел, ожидая ответа.

— Разумеется, мы готовы отбыть немедленно, — закивала миссис Харт.

Лакей кивнул, попросил подождать на месте и скрылся в ложе.

— О Господи, Тереза, они согласны! Ты действительно золотая жила! Ты просто подарок моей судьбы, мерзкая дрянь!

Тереза потерла ухо и с ненавистью посмотрела на это алчное создание, которое управляло ее жизнью и воровало ее деньги. Это было ее чертово тело! Ее чертова невинность и ее проклятые деньги!

— Ты отдашь мне половину, — сказала Тесс тихо.

— Конечно, отдам — миссис Харт едко усмехнулась. — А пока ты будешь у оборотня, я пригляжу за твоим братиком, чтобы вела себя посмирнее.

— Прежде чем вернутся, я пошлю этого лакея справиться о здоровье Анри, и если что будет не так, откушу оборотню стручок и его недовольный папаша придет к тебе за ответом, старая подлая тварь!

Она отчеканила это и почувствовала невероятное облегчение. Уже четыре года Тереза носила это в себе. Эту едкую злую ненависть к мерзкой старухе, измывающейся над воспитанниками, продающей девочек как скот.

Тереза не знала, что там старуха увидела в ее лице, да только отшатнулась и фыркнула.

— Да нужен мне твой ущербный. Отработай как следует, получим деньги и катись на все четыре стороны. Все равно сдохнешь в канаве, неблагодарная!

Графский лакей был в особой ливрее — темно-синей против красных театральных. Он уведомил, что их светлости будут досматривать спектакль, проводил их к черному входу и усадил в экипаж.

Тереза молчала, миссис Харт рассматривала обивку, прыгала на парчовых сидениях и радовалась как ребенок.

— Во графской карете сидели мы с Летти! — напевала она прокуренным кашляющим голосом и примеривала куда бы под платье спрятать хоть одну подушечку, чтобы украсть незаметно.

Их привезли в резиденцию сера основателя — лучший дом в городе, в простонародье именуемый Дворцом Арчи. Даже мэр не жил тут, только губернатор, когда приезжал в город с визитом. Разумеется, проезжим столичным аристократам выделили его.

Их проводили в комнату с мягкими креслами и растопленным камином, вышколенные слуги справились не желают ли гости чаю.

— Желаю, а как же! — тут же отозвалась старуха. — И сладкого побольше!

Глядя как она жадно уплетает графские сладости, Тереза чувствовала себя безвольной куклой. Как это все было отвратительно! Как мучительно.

— Что мне делать? — спросила она в панике. — Это правда, что болтают про оборотней? Что они отрывают головы?..

— Да не мели ерунды! — зашипела старуха, изо рта полетели крошки недоеденного пирожного. — Все это сказки глупые! Такие же мужики как и прочие!

Но Тереза отчего-то знала что эти не такие как прочие.

Они просидели часа полтора, когда на подъездной дорожке зарычал двигатель автомобиля и по окнам мазнул яркий свет фар.

Тереза содрогнулась. Она ненавидела автомобили, боялась их и цепенела каждый раз, как видела.

Забегали слуги — господа вернулись. Сердце Терезы глухо колотилось в груди.

Это все сказки. Не отрывают они головы. Просто ляжешь на спину и закроешь глаза. Просто…

Еще через двадцать минут пришел лакей и пригласил миссис Харт в кабинет.

Тереза встала, чтобы идти следом.

— Сиди тут. Я твой представитель, нечего тебе там делать, — старуха потрясла подписанной бумагой. И Тесс ничего не оставалось, как сесть в кресло и ждать.

Еще через полчаса открылась дверь, но вошла не миссис Харт. Это была графиня-оборотница.

Тесс встала и присела в книксене.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Женщина не переменила торжественного наряда, источала богатство и роскошь. В отличии от мужа и сына, она была рыжеволосой, белокожей и смотрелась уроженкой скорее Восточной Аркадии, чем Галивара. Женщина проплыла по комнате, взяла подбородок Терезы рукой, затянутой в белую шелковую перчатку.

— Ты девственница?

— Да, ваша светлость.

— У тебя были мужчины, которые лишь играли с тобой? Целовали, ласкали?

— Н-нет, ваша.. — Тесс зашипела от боли. Тонкие пальчики дамы с нечеловеческой силой сдавили ей подбородок.

— Не лги мне, сука.

— Д-да, поцелуи, у меня были поцелуи! — запищала Тесс.

— Открой рот!

Тесс послушно открыла. Волчица поглядела на ее язык и зубы.

— Сегодня ты спишь с моим сыном. И ты будешь с ним нежна, покорна и как бы ни прошло, будешь делать вид, что тебе нравится быть с ним, ты поняла?

— Д-да, ваша…

— Если после того как он ляжет с тобой, он не будет доволен, я найду тебя и выпущу кишки, ты поняла?

— Да, ваша светлость, — сказала Тесс, но в голосе ее поубавилось страха. Откровенные угрозы всегда действовали на нее как первый тычок в драке. Она ощеривалась. — А в чем дело? Ваш сын не умеет обращаться с женщинами?

— Ты не женщина, а кусок мяса на разок, моя дорогая. Не забывай об этом.

Она отпустила лицо, и Тесс потерла подбородок.

— За мной.

— Я бы хотела увидеть подписанные бумаги.

Графиня изумленно обернулась.

— Что прости?

— Бумаги. Я хочу увидеть бумагу, где написано сколько вы заплатите и кому именно.

Женщина смотрела на нее изумленно. Улыбнулась.

— А ты не такая дура, да?

— Нет, не такая, — Тесс не собиралась изображать больше вежливость. Раз она кусок мяса на разок, то какой смысл?

Графиня подплыла к шнурку и дернула. Тут же почтительно вошел лакей.

— Принесите бумаги о сделке, мисс желает видеть условия.

Лакей поклонился и вышел.

Тесс стояла опустив взгляд в пол. Ох, зря она показала свой норов, ох зря! Надо было строить святошу и дуру, но в любом случае нужно было убедиться насчет условий сделки.

Лакей принес бумаги положил на столик и удалился. Графине взяла документ на гербовой, заверенной алхимической печатью нотариальной гильдии, бумаге.

— Договор о праве первой ночи…

— Я сама хотела бы прочесть.

Ага, нашла дуру! Наговорит с три короба, а написано совсем другое. Женщина молча протянула ей бумагу.

Тесс быстро пробежалась глазами. Ее покупал граф Ричард Кендред Шеферд Третий для своего сына, капитана королевской гвардии Эверетта Ричарда Шеферда.

Сумма была вписана четко и числами и прописью. Десять тысяч марок распределенных согласно доверенности на заключение сделки. То есть половину старухе Харт и половине ей.

— Здесь ничего не сказано о том, кому достанутся деньги, если я умру, — Тесс подняла голову от бумаг и прямо посмотрела на оборотницу.

Графиня подняла брови в притворном изумлении. У Тесс душа ушла в пятки, когда она поняла, что оно именно что притворное. Она и правда рисковала соглашаясь на это все с оборотнем.

— Кто тебе сказал, что есть такой риск?

— Слухи ходят, ваша светлость.

— И что же ты хочешь тут вписать? Гарантии, что тебе не причинят вреда? Мы не пойдем на это. Оборотни в возрасте моего сына бывают… пылкими.

— Я хочу, чтобы в случае моей смерти деньги достались моему брату. И я хочу это вписать.

Женщина смотрела на нее все более внимательно.

— Прошу, — указала на перо. Перья у них были алхимические, то есть не нуждались в чернильнице. Даже в этом тут проявлялось богатство.

Тесс взяла перо и выбрав местечко на бумаге вписала: «В случае гибели Терезы Доплер, ее доля вознаграждения достается Анри Лафайету Доплеру и списание всех долгов приюта остается в силе согласно доверенности на заключение договора».

Графиня пробежала строчки глазами.

— Откуда ты умеешь писать и читать? — нахмурилась она.

Тесс пожала плечами. Рассказать этой женщине свою грустную историю в надежде на сочувствие? Ну-ну, только время терять.

— Хорошо, — графиня прикоснулась перстнем к печати, скрепляющей сделку. Та вспыхнула, подтверждая закрепление обеими сторонами новой строки.

— Все? — нетерпеливо спросила женщина.

— Все, — выдохнула Тереза и ей захотелось отчаянно разрыдаться от стыда и страха. Но она только вздернула подбородок и усмехнулась. — Ну где там ваш пылкий оборотень?