Игры Бессмертных

Глава 9. Правила вампирского этикета

Через семь дней после ее вселения в дом маркиза Фетаро, в комнату Терезы пришла мисс Балера в сопровождении модистки.

— Вот наш материал, Элиза.

— Очаровательна. — улыбнулась женщина. Она была в возрасте, лет пятьдесят не меньше, стильно со вкусом одетая и искренне приветливая. Тесс нечасто кто-то говорил приятные вещи, а уж искренне тем более, так что она разумеется насторожилась и изобразила польщенную улыбку.

— Добрый день. Благодарю.

Модистка попросила ее выйти на середину комнату, обошла кругом.

— Голубые оттенки, я думаю, будут идеальны.

Балера неприятно улыбнулась.

— Маркиз велел черное.

— Черное?! Помилуйте, Франциска, с ее цветом лица и глазами она в нем просто затеряется.

Балера самодовольно пожала плечами, а Тесс вспыхнула от ярости. Эта грымза решила ее изуродовать, специально! Нужно было немедленно что-то предпринять.

— Я полностью доверяю вашему вкусу, — улыбнулась она портнихе. — Уверена, маркиз будет не против.

— Здесь я знаю чего хочет или не хочет маркиз. Он платит за это платье, а значит оно будет черным. — отрезала Болера и Тесс увидела на ее лице мрачное торжество.

Модистка продолжала дежурно улыбаться. Сняла мерки, записала их в блокнотик и спросив будут ли еще пожелания, уточнила, что пришлет эскиз на утверждение завтра утром, и спросила, когда мисс будет удобно прибыть на примерку.

— Примерка будет у нас.

— Как угодно, однако доставка неготового платья… — Балера только подняла брови и модистка тут же что-то черкнула в блокноте. — Как вам угодно.

Модистка ушла. Балера прошлась по комнате и по привычке поглядела в окно на канал.

— Через три дня у маркиза большой прием. Будут присутствовать члены его семьи. Ты будешь на вечере и должна показать себя достойной служить семье Фетаро. Если нет, ты послужишь ужином, — и она счастливо улыбнулась своей уморительной шутке. Тесс представила, как обматывает вокруг ее головы тонкую занавеску и душит ее шнуром от гардин. Посмотрела бы она как бы тогда мисс Балера запела.

— Что за гости? Кто они?

— Фетаро, которые на данный момент находятся в столице. Три маркиза, их ученики и посвященные братья. И принц крови. — она сказала это очень весомо.

— Кто это?

— Тот, кто обратил маркиза Леонида. Его ментор и наставник.

— Сколько всего человек?

Балера улыбнулась снисходительно.

— То есть… братьев. — поправилась Тесс.

— Мы ожидаем прибытия почти всей ветви нашего семейства, за исключением маркизы Лоэмы. А сколько их будет тебе неважно. Любой из них способен распознать в тебе нищую дикарку, так что советую не раскрывать рта. Ты закончила с историей?

— Да. — соврала Тесс. Еще две книги из тех, что ей всучили, остались непрочитанными, но это было выше любых человеческих сил успеть столько.

— Тогда займись искусством. Я подготовлю книги, они будут ждать тебя в библиотеке.

Балера ушла, а Тесс стала нервно мерить шагами комнату. Нужно было что-то предпринять. Она должна была быть очаровательна на этом вечере, а не выглядеть блеклой траурной курицей. Балера в темных цветах смотрелась королевой, а модистка была права — Тесс с ее светлой кожей и волосами будет выглядеть как бледное привидение в черном платье. Только один человек в доме мог оспорить решение Балера, но идти жаловаться маркизу было крайне неразумно. Балера имела на него гораздо большее влияние, да и почему-то Тесс была уверена, что мэтр Леонид не оценит ее желание наябедничать.

Тесс поспешила вниз. Солнце еще не село, и маркиз в это время обычно изволил спать. А значит у нее было время, чтобы залезть в его кабинет. Попросить служанку отнести записку модистке дело плевое, но нужно, чтобы она была от маркиза, а не от нее. Оставалось только подделать почерк и поставить сургучную печать.

Тесс крадучись прошла служебными коридорами и едва дыша остановилась около двери, которая вела в кабинет маркиза. Тихо…

Тереза поискала в библиотеке книжек про вампиров, но не нашла. Видимо, хозяин и так все про них знал не понаслышке и литературу счел излишней. Балера информацией делиться не хотела категорически и Тесс до сих пор не знала боятся ли кровососы солнца или же ведут ночной образ жизни только по прихоти. Учитывая, что ни маркиза ни Морхеда она ни разу за неделю не видела в светлые часы, оставалась надежда, что они в это время спят в подвале в своих ужасных гробах. По крайней мере, в страшилках, которые рассказывали в приюте, было так. Правда, там еще болтали, что оборотни в полнолуние теряют разум и едят людей направо и налево, а в библиотеке маркиза было четко написано, что влияние луны на оборотнические способности никак не подтверждено и является людским предрассудком и не более.

Тереза с минуту простояла около двери кабинета не решаясь войти. Послышались шаги — кто-то из слуг шел по коридору. Она сжала губы и, постучав для порядка, юркнула внутрь.

Никого! Сердце ее отчаянно заколотилось. Она тихо прикрыла за собой дверь и торопясь закончить дело быстрее подошла к письменному столу.

Кабинет маркиза был темен, шторы задернуты. Тесс не была тут с той памятной ночи, когда он пил ее кровь и ее передернуло от воспоминаний. Вот бы ему больше никогда не пришло в голову ее…пить? Бр-р!

На столе лежали бумаги и письма, в подставке стояло самопишущее перо. Тереза схватила листок бумаги — дорогой и с тиснением. Посмотрела на почерк маркиза в одном из неоконченных писем. Хм, размашистый такой, мужской. Нет, ей его не подделать, по крайней мере, так быстро. Ну и черт с ним, главное найти печать и сургуч!

Она стала открывать ящики стола. Книги, исписанные почерком маркиза блокноты, странные инструменты для черчения.

Во втором обнаружились кисти и баночки с красками и тушью. Тереза удивилась. Маркиз что рисует? Третий ящик выдвинулся с неохотой. Тут оказался сургуч в длинных прямоугольных палочках и шкатулка с печатью.

Ага! Тесс поминутно оглядываясь на дверь кабинета достала все это и положила на стол. Сургуч был алхимический, огня не требовал и плавился при соприкосновении с бумагой. Это Тесс уже знала, потому что Балера при ней однажды запечатывала письмо. Тесс открыла красивую, отделанную перламутром шкатулку. В бархатной выемке лежала печать маркиза. Тесс быстро набросала записку.

«Маркиз изменил свое мнение по поводу цвета платья его ученицы. Используйте ткань на собственное усмотрение, чтобы подчеркнуть ее красоту.»

Подпись Тесс решила не ставить. Печати должно быть достаточно.

Она запечатала записку, нарисовала сургучом кляксу и схватилась за печать. Тут же отдернула руку — пальцы обожгло огнем. Проклятье! Наверняка какие-нибудь алхимические чары. Сургуч застывал на глазах, нужно было решаться. Тесс подхватила юбку и надеясь, что ткань хоть немного защитит кожу от чар, схватила печать сквозь нее. Жгло нестерпимо! Из глаз Терезы полились слезы, но она поставила оттиск, аккуратно отделила печать от сургуча и только потом бросила печать на стол. Беззвучно заорала, баюкая руку, слезы потекли рекой. Она медленно оторвала ткань от пальцев — те были в волдырях. Проклятье! Проклятье! Тесс чтобы не заорать затопала ногами и завертелась на месте. Больно-то как! Нужно было еще засунуть печать обратно в футляр или все будет напрасно. Тесс вздохнула несколько раз, собираясь с силами, и словно горящий уголь подхватила печать и бросила в футляр. Поправила ее, вдавливая в углубление в шкатулке самописным пером.

О боли она подумает потом. Соврет, что обожглась на кухне или еще где. Нужно все убрать и бежать…

Она закрыла шкатулку, сунула ее в третий ящик стола и осторожно закрыла его. В этот момент дверь кабинета — не та через которую вошла Тесс, неприметная дверь для слуг, а парадная двойная — отворилась.

Тесс успела схватить записку и спрятать ее в карман на юбке. В комнату мрачной громадой вошел Морхед. Сердце Тесс упало. Боже, лучше бы Балера или даже сам маркиз, но этот! Тесс попятилась к окну.

Мужчина хмуро глядя на нее подошел к столу и посмотрел на ящик, где была печать.

— Я зашла… случайно. Искала чистой бумаги… — забормотала Тесс, пододвигаясь все ближе к окну. Морхед смерил ее суровым взглядом и шагнул вперед. Он двигался невообразимо быстро. Тесс не успела увидеть как, но он уже был рядом с ней. Схватил ее правую руку и поднял к своему лицу. Волдыри на пальцах было не спрятать.

— Случайно зашла, а? — прогудел он. Тесс поняла, что ей конец. Ни в чем она не сможет его ни убедить, ни разжалобить. Она протянула руку и резко дернула занавеску. Теплое вечернее солнце било в окно кабинета. Попало на Морхеда. Тот зажмурился изо всех сил, скривился, но отнюдь не собирался поджариться и рассыпаться пеплом, как рассказывали в байках.

Ну все, ей конец. Морхед не глядя задернул штору и поморгал, прежде чем снова уставиться на нее тяжелым взглядом.

— Отдавай! — прогудел он.

— Что отдавать?

— Письмо, которое ты запечатала маркизовой печаткой. В кармане оно. Ну! Живо!

Тесс залезла рукой в карман и отдала ему записку. Морхед отбросил ее руку, сломал печать и прочел. Нахмурился. Прочел еще раз. Посмотрел на Терезу недоверчиво.

— А ну, выворачивай карманы.

— Зачем? — изумилась Тереза.

— Делай, что велено!

Тереза уже понимала, что ей не отвертеться и оправданий не потерпят. От отчаяния ее накрыла звериная злость. Она резко вывернула карманы.

— Ну! Вот! Еще где поищешь?

— Есть другое письмо?

— Нет у меня другого письма!

— А это тебе зачем понадобилось? — он с недоумением снова посмотрел на записку.

— Ты читать что ли не умеешь?! — огрызнулась Тесс.

— Я читать обучен! — зарычал Морхед. — Но что тут за ерунда я не понимаю. Так что лучше объясни, а то я прямо сейчас отведу тебя к мисс Балера и пусть она разбирается!

— Она велела шить мне черное платье. Оно меня состарит и изуродует, вот что произошло! И ты или твой хозяин закусите мной на вашем идиотском приеме!

Морхед продолжал недоверчиво хмуриться. Он снова не спеша прочитал записку. «Вот же тугодум!» — мысленно фыркнула Тесс.

— Чтобы платье другим цветом сделали? — медленно уточнил он.

— Да, Матерь сущего, да! Неужели дошло до тебя?

Морхед на оскорбление не отреагировал. Еще раз — Тесс закатила глаза — прочитал записку.

— Дурные бабы… — пробормотал неверяще. Тереза хотела ответить ему чем покрепче, но благоразумно придержала язык. Морхед вроде не собрался сворачивать ей шею прямо здесь и сейчас, и у Терезы затеплилась надежда.

«Он ведь мужчина! — осенило ее. — Дура, ты Тесс! Ох, дура!»

— Мистер Морхед, прошу вас не выдавайте меня! Я так боюсь маркиза и мисс Балера. Мне так страшно! — Тесс пошла ва-банк. Бросилась на здоровяка и обняв — ее рук едва хватило за плечи уцепиться — уткнулась в его мощную грудь и изобразила рыдания.

Он молча отстранил ее одной рукой и неодобрительно покачал головой.

— Врешь, — сказал просто, но уверенно. — Мне лучше правду говори, я сразу чую, когда врут.

— Я только хотела исправить платье. Больше ничего. Правда! — Тесс посмотрела ему в глаза, пытаясь вложить во взгляд всю искренность.