Падение драконов

Габриэлю удалось слегка улыбнуться.

— Пожалуй, я задумывался об этом.

— Лот мертв, — сказал Морган.

— Это я тебе сообщил.

Разговаривать с Мортирмиром было непросто.

— Мы с вами, несомненно, самые могущественные маги из ныне живущих. Ну и Гармодий, — Мортирмир упомянул королевского мага, как будто только что его вспомнил.

— Ты считаешь себя могущественнее Гармодия?

— На порядок, — нахмурился Мортирмир. — Вы вообще оценивали свои силы после того, как мы лишили Некроманта душ? — Он засмеялся. — Я почти бог. Я могу быть где угодно, делать что угодно. Думаю, что вы тоже.

— Есть ограничения. — Габриэль спрятал улыбку.

— Правда? Кроме наших собственных представлений об этике? Правда? — Он улыбнулся. — Мне кажется, что нет никаких ограничений для мастерства, Габриэль. Я думаю, что вы достигли точки, в которой горизонт бесконечен и нет ничего, кроме воли. Точки, в которой мы… я… вы… становимся единственным, что определяет реальность.

— Я так думал лет с тринадцати, — сказал Габриэль. — Это прекрасная позиция, если хочется оправдать что-нибудь совершенно чудовищное.

Мортирмир резко упал духом.

— То есть это не оригинальная мысль?

Габриэль на мгновение задумался.

— Нет. Но слышать ее от самого могущественного мага в мире страшнее, чем от большинства семнадцатилетних.

Позади послышалось громкое фырканье, и Плохиш Том навис над ними. Даже верхом он казался немыслимо огромным.

— Любой болван может взять все, что хочет, — сказал Том, — но надо это удержать. И следить за своим тылом. Отними у мужчины женщину, отними землю, убей его мать. Посмотрим, что ты получишь.

— Я не говорю о силе оружия, — снисходительно ответил Мортирмир, — я говорю об изменении реальности.

— А ты не держи меня за дурака, сэр Морган. Не такой уж я дурак, хоть и говорю по-горски. Сила оружия меняет реальность, у любого покойника спроси. — Плохиш Том поднял брови.

— Ты мне угрожаешь? — Мортирмир прищурился.

— Нет уж, парень. — Том ухмыльнулся. — В том и разница между нами, что, если мне надо, чтобы кто-то умер, я не стану об этом болтать. Я просто его убью.

— Господа! — весело сказал Габриэль.

Мортирмир не обиделся.

— Интересно, а мог бы ты убить меня? — Он поднял руку и улыбнулся. — Не думай, это не вызов. Очень хорошо. Сила оружия тоже меняет реальность. Принимается.

— Том имеет в виду, что твое философское откровение в значительной степени является самой причиной существования рыцарства, — проговорил Габриэль, — потому что любой головорез с мечом имеет возможность менять реальность по своей воле.

— Очаровательно, — буркнул Мортирмир. Он погрузился в себя и размышлял все время, пока они ехали по восточному склону, пока разведчики докладывали, пока все поили лошадей у реки и дожидались очереди, чтобы перейти вброд.

Адриан Голдсмит углем нарисовал место для водопоя, а потом принялся набрасывать Мортирмира с сосредоточенным лицом.

Габриэль улыбнулся.

— Когда все закончится, сможешь сделать серию мозаик для императорского дворца.

Голдсмит то и дело облизывал уголек, поэтому выглядел чудовищно.

— Скорее, фресок. Я видел их в Этруссии. Они изящнее и дешевле.

— Да, — согласился Габриэль, — если мы одержим победу, то окажемся нищими.

— Надеюсь, не настолько нищими, чтобы отказаться от искусства, — нахмурился Голдсмит и добавил, спохватившись: — Ваше величество.

Габриэль вернулся туда, где стоял Мортирмир с поводьями в руке. Мортирмир взглянул на птицу, затем на скалу под ногами и, наконец, на сэра Габриэля. Поморщился и кивнул.

— Хорошо, что я рыцарь, — наконец сказал он.

— Да, парень, — согласился Том Лаклан, — это всем на благо. Даже тебе.

Габриэль старался не рассмеяться. Мортирмир приподнял бровь, глядя на императора.

— Поэтому вы посвятили Кронмира в рыцари? Заковали его в цепи?

Габриэль криво улыбнулся магу. В тот же день прилетела почтовая птица прямо от сьера дю Корса. Их разделяло меньше двух сотен лиг, и дю Корс только что столкнулся с немертвыми.

— Приведи Ариосто, — велел он Анне.

Он поднялся в осеннее полуденное небо. Было совсем тепло, пока он не взлетел на пол-лиги. Под ним шла колонна войск: Том Лаклан заставлял их двигаться то шагом, то бегом. Габриэль видел равнину на многие мили вокруг, смотрел то направо, то налево, поднимаясь все выше. Взглянул на восток и юг, надеясь увидеть пыль под копытами кавалерии Павало. Люди Дар-ас-Салама сражались с Некромантом на протяжении нескольких поколений, они больше всех мечтали покончить с ним, но их не было и следа. Габриэль начал опасаться, что Павало не вернулся к своему войску.

Было уже совсем поздно, когда он отыскал воинов из Дар-ас-Салама: намного восточнее того места, где он надеялся найти их. Обнаружить их оказалось намного труднее, чем он ожидал.

Он приземлился, перепугав королевских мамлюков и их лошадей. Но стоило ему успокоить их, как галопом по берегу великолепной бухты примчался сэр Павало. Он выглядел очень старым.

— Я не спал три дня. Я сам только что их нагнал.

С четверть часа они с Габриэлем чертили схемы в грязи.

— Они пошли на восток, чтобы спастись от Тьмы, — сказал Павало. — И люди, и все животные тоже. Если мы сможем попасть в населенные земли, там будет еда.

Габриэль надеялся, что он прав.

— Но вы теперь восточнее последней позиции Некроманта, насколько я понимаю.

— Мы очень быстрые, — сказал Павало, — а пока у лошадей есть трава, мы можем двигаться. Хотя пара овец бы нам не помешала. Трава хороша для лошадей, людям нужно мясо.

Он посмотрел на грубую карту, нарисованную Габриэлем в грязи.

— Еще три дня пути.

— Три дня, — сказал Габриэль. — А еще надо сразиться, победить и вернуться.

Оставалось двадцать дней до открытия врат. Во всяком случае, в это Габриэль должен был верить. Он встал и немедленно оседлал грифона, коротко переговорил с Мортирмиром и пустился в путь, оставив колонну продолжать движение на северо-восток. Они въезжали на центральные холмы Галле, гребни которых поросли густыми лесами.

Они замедлят колонну. Императорское войско двигалось быстро, но не быстрее слухов и дыма. И с этим было ничего не поделать. Габриэль взлетел навстречу утру, увидел солнце, выглядывающее из-за холмов на востоке, а затем поднялся еще выше.

Он использовал технику Мортирмира и обнаружил дюжину пятен мнимого герметического спокойствия в первые же минуты. Час спустя он попробовал еще раз и отметил их в эфире. Его вера в метод Мортирмира иссякла, и в конце концов он перестал кружить над войском и направил Ариосто на северо-восток, к дю Корсу. Полет до галлейской армии занял почти три часа.

Дю Корс двигался на юго-запад. Перед его армией шла длинная вереница пажей. Габриэль некоторое время покружил над ними и наконец приземлился. Дю Корс встретил его со свитой из дюжины человек. Они преклонили колени. Габриэль все еще не привык к людям, стоящим на коленях, и улыбнулся.

— Что у вас есть в смысле магии? — спросил он вместо приветствия.

Дю Корс покачал головой.

— Я освободил двоих, арестованных церковью в Лукрете за ведьмовство. Еще у меня есть тварь, которая служила епископу Лорики. Бывшему епископу.

— Расскажите о немертвых, — попросил Габриэль. — Через час мне нужно возвращаться.

— Это даже нельзя назвать боем, господин, — сказал дю Корс, как будто Габриэль действительно был его сюзереном, — мы наткнулись на… гнездо… тварей. Мы их убили.

— Черт. Я хотел, чтобы вы связались с Некромантом. Звучит… — Он покачал головой. — Не знаю. Ненавижу спешить. Земля позади вас чиста?

— До самого побережья, — довольно сказал дю Корс. — Ополченцы прочесывают деревни, но, думаю, мы в безопасности. — Он свирепо улыбнулся и напомнил Габриэлю Тома Лаклана. — Насколько сейчас можно быть в безопасности. Далеко ли ваша армия?

— Три дня пути, — ответил Габриэль. — Армия Дар-ас-Салама в Каттилоне, а мы вот здесь, в Ла Фор-д’Эксе.

Дю Корс присвистнул:

— И мы надеемся, что зажали Некроманта в когтях.

— Мы надеемся, что другой наш враг смотрит, как мы собираем корабли. Вы это устроили?

Дю Корс криво усмехнулся.

— Все корабли в Гавре, и все до единого, которые я смог выпросить или одолжить у графа Хоека. Которого чудесным образом вообще ничто не затронуло. Он говорит, что нордиканцев давят с востока и что там нападает настоящая орда Диких.

— Желаю графу всего наилучшего, если он не будет пытаться подделывать альбанские монеты.

Габриэль смотрел на карту.

— Я предложил нечто подобное, отправил с птицей, — сказал дю Корс.

— Что до прочих новостей, я назначил вас коннетаблем и регентом Галле, — сказал Габриэль. Он привез с собой свиток, который сейчас и вручил. Странно было обходиться без слуг, но с Ариосто можно путешествовать только в одиночку.

— А Клариссу — королевой Арле, — задумчиво сказал дю Корс.

— Да.

— То есть одним росчерком пера вы снова создали королевство Арле.

— Да, — ответил император.

Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга достаточно долго, чтобы оруженосцам дю Корса стало неуютно.

Дю Корс поджал губы.

— Я предпочел бы, чтобы со мной… посоветовались, — проговорил он как мог любезно.

Габриэль прикинул, не сказать ли то, что он думает, но ведь дю Корс этого не сделал.

— Не было ни времени, ни места, — тихо ответил он. — И позвольте добавить по секрету, между нами, злодеями, что мы не нашли короля Галле, а если и найдем, он этого не переживет.

— Неужели? Ах да. А меня император назначил регентом.

Он посмотрел на просторные равнины Галле. Золотые моря спелой пшеницы тянулись до горизонта, перемежаемые ярко-зелеными живыми изгородями.

— Да.

— Ни один законник Лукрета не согласился бы с правом императора владеть Галле, — тихо сказал дю Корс.

— А они уже всех немертвых у себя под кроватями нашли? Это прошлогодние новости, милорд.

Дю Корс глубоко вздохнул.

— Ваше величество. Клянусь господом, Габриэль Мурьен, я признаю вас императором. Но если мы выиграем, если мы выдержим… что случится?

— Вы будете королем Галле.

— Я понял, — дю Корс прищурился, — но я не про это. Вы нарушили старый порядок. Не только здесь. Везде.

— Знаю, — самодовольно ответил Габриэль. За это самодовольство его легко было возненавидеть.

Дю Корс покраснел.

— Вы будете править всеми нами? Вечный и единственный король и магистр? — Он отвернулся. — Отвратительно.

Габриэль поиграл с вариантами полуправды. Потом покачал головой.

— Нет. Если я выживу, я издам несколько императорских декретов. Нам понадобится все согласовать. Теперь мы так много знаем. Всем расам нужно договориться о защите… всего. Выстроить структуру управления, которая проживет тысячу лет и родит солдат и магистров, способных удерживать врата и не… дичать.

— Клянусь архистратигом Михаилом! Да вы идеалист.

— Да.

— Я с вами, — кивнул дю Корс, — но вы и так это знали.

Габриэль предпочел не отвечать. Ему нужен был дю Корс, прикованный к нему стальными цепями. Но приходилось доверять слишком многим людям, и если Эш подкупит хотя бы одного…