Падение драконов

АРЛЕ — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Крылья грифона забили по воздуху, словно хватаясь за него, золотые перья задрожали все вразнобой, седло уперлось Габриэлю в живот, и они рухнули вниз. И вот уже львиные лапы побежали по земле, поднимая пыль.

Габриэль почти привык к этому. Почти. Почти с нетерпением ждал полета, и желудок не сводило, как когда-то перед уроками магии с матерью.

«Люблю тебя», — сообщил огромный зверь.

В ответ Габриэль вытащил ноги из стремян и крепко обнял пернатую шею. Грифон довольно заворчал. Ариосто быстро оправился от битвы с Руном и последующего набега на армию нечисти. Но он ел слишком много — половине населения Арле грозил голод из-за непомерного аппетита грифона.

Габриэлю нужно было поговорить с Томом Лакланом. Минуты бежали, времени оставалось все меньше, и ему пришлось сделать это лично. Его встретили аплодисментами, которые, несмотря на войну, славу, усталость и счастье полета, его все еще радовали. Навстречу вышли Бент и Длинная Лапища, который дежурил в этот день. Корнер, бальи вениканских моряков, подошел, поклонился и получил клочок пергамента с личной печатью герцогини.

— Как Том? — спросил Красный Рыцарь Длинную Лапищу.

— Да как обычно. Ваше величество.

— Мы готовы ехать? — улыбнулся Габриэль.

— Да вроде того.

Они шли мимо мишеней, на которых учились лучники. Двадцать человек стреляли, еще пятьдесят ждали, и у Габриэля на мгновение сжалось сердце, когда он понял, что почти никого из них не знает — хотя все они были в красном.

Он кивнул Безголовому, который стоял рядом с боглином. Оба держали в руках натянутые луки, готовые стрелять в самые далекие мишени.

— Ты, наверное, единственный боглин во всей Древней земле, — заметил Габриэль, остановившись.

Длинная Лапища положил руку на жесткое надкрылье.

— Урк Моган. На турнире Дракона они с Калли оказались на равных в стрельбе на дальнюю дистанцию.

Габриэль, который, хоть и был императором, не чурался слухов, взял существо за руку.

— Я слышал об этом от Калли. Тебя наняли в войско?

Четыре челюсти щелкнули, но почти беззвучно.

— Он довольно застенчивый, — пояснил Длинная Лапища, он же сэр Роберт Каффель.

— А вот Цапля, — сказал Безголовый.

Габриэлю пришлось на мгновение задуматься. Его бесило, что некоторых людей в собственном войске он ни разу не встречал. Что люди могут умереть у него под началом, а он и не узнает. Он не этого хотел, когда начинал.

— Большая… честь… — сказал Урк.

— Нам повезло, что ты у нас есть, — отозвался Габриэль. — А у нас найдутся подходящие доспехи?

Длинная Лапища кивнул, как будто это был крайне своевременный вопрос.

— Две девицы Сью и Гропф занимаются шитьем еще со времен Веники. У него будет самая красивая одежда во всем войске, — ухмыльнулся Безголовый.

— Это у шестирукого-то жука, — заметил Типпит. — Как поживаете, капитан?

Габриэль улыбнулся. Он ничего не мог с собой поделать. Он мечтал о такой жизни. Это была его семья, которую он собрал сам.

— Раз вижу тебя, Типпит, значит, все хорошо. Цапля? Он из-за Стены?

— Из Хурана, — гордо сказал молодой человек. Поверх хорошей стеганой куртки он надел форменное сюрко, но вместо шосс на нем были штаны из оленьей шкуры и набедренная повязка, а у пояса висел не нож или меч, а небольшой топор.

— Как насчет табака? — спросил Габриэль.

— У меня его нет, — пожал плечами хуранец.

— Я что-нибудь с этим сделаю, — пообещал император людей. Так он и командовал — зная всех до единого, вникая в их жизни. Ему не кланялись. Приятно было это вспоминать.

Цапля усмехнулся и хлопнул его по спине.

— А вот это хорошо.

Лучники отвернулись, пряча улыбки. Пришедшие из-за Стены не привыкли выражать уважение внешне, они верили в равенство, которому даже древние позавидовали бы. Габриэль засмеялся, положил руку на плечо Цапле, а потом познакомился с другими новичками: Айрис, высокой девушкой-иркой с ярко-желтыми волосами, и ее побратимами, Элараном и Сиденхиром. Он посмотрел, как они стреляют, и улыбнулся, услышав их слишком правильную высокую архаику.

— Они даже пердят цветами, — заметил Безголовый, — Айрис так точно.

Длинная Лапища добавил:

— Но стреляют хорошо.

— А что вениканцы про них думают? — спросил Габриэль.

— Да все отлично, — ответил Длинная Лапища, имея в виду, что вопрос это непростой и хорошему капитану не стоит его повторять.

Габриэль знал все о вопросах, которые не следует задавать. Вслед за Длинной Лапищей он прошел мимо остальных лучников к укреплениям у главных ворот лагеря, где сидели или стояли человек пятьдесят в полном доспехе. Двое осторожно упражнялись на боевых мечах. Немного старомодные доспехи, изящные кольчуги без крупных пластин выдавали в них окситанцев. Их Габриэль тоже не знал.

Том Лаклан, известный большей части мира как Плохиш Том, стоял на валу в полном доспехе. В Венике он купил новый: великолепного иссиня-черного цвета, с латунной отделкой, отполированной до яркого золотого блеска. На латуни был многократно выгравирован девиз «Лакланы за Э» и довольно сложное заклинание, которое Габриэль прекрасно видел в эфире.

— Очень хорошо, — сказал Габриэль.

— Да уж, — согласился Том, как будто они проговорили все утро.

— Это караул?

— Ага. Лучники стреляют, рыцари упражняются с мечами и копьями. А еще мы тренируем ту маленькую хитрость, про которую ты говорил. Со штурмом моста.

— Моста?

— Ты, конечно, любишь секреты. Но если я вижу мост, я так и говорю — мост. Большой мокрый мост, шириной футов двадцать от края до края.

— Ах, этот мост. — Габриэль улыбнулся, отказываясь вступать в игру. — Готов ехать?

— Ага, — кивнул Том и вдруг закричал на поединщиков: — Это еще что такое? Ты вообще рыцарь?

Один из окситанцев нанес очень сильный удар. Другой успел поставить блок. Полетели искры.

— Я не хочу больше терять солдат, — сказал Габриэль.

— Тебе нужны те, кто умеет убивать. А их нужно учить. Это требует времени, снаряжения и крови. Ты сам когда последний раз за меч брался?

— Две недели назад я дрался на турнире. За несколько дней до этого я дрался с тобой, в одних рубашках. Вчера я побил Майкла.

Окситанцы сошлись очень близко — и вдруг схватились врукопашную.

— Тебе стоит помахаться с Длинной Лапищей, — заметил Том, — он вчера честно меня побил.

Длинная Лапища был очень доволен собой.

— Я по делу, — сказал Габриэль, — заберу тебя с собой.

— А кто командовать будет?

— Изюминка.

Наступило молчание.

— Ну ладно, — наконец сказал Том.

Габриэлю захотелось его обнять, но вместо этого он спросил у Длинной Лапищи:

— Как насчет поразмяться? У меня с собой только костюм для полетов.

Тот кивнул, перепрыгнул через барьер с ловкостью, необычной для человека старше пятидесяти, и взял легкий бацинет с изящным высоким гребнем и острым клювом. Длинная Лапища был в кольчуге поверх форменной куртки и дорогой бригантины, обтянутой бархатом.

— В Венике все купили новые доспехи? — спросил капитан.

— Почти, — ответил Том. — Вот ты купил. Или откуда ты взял эту золотую штуку?

Он посмотрел на следующую пару бойцов: сэра Данведа и почти незнакомого Габриэлю рыцаря в великолепном доспехе.

— Это лорд Уимарк? — спросил Габриэль.

— Ага. Данвед заставит его благородную задницу попотеть. Эй, ты чего это?

Габриэль, державший шлем для полетов в руках, надел его на голову и защелкнул застежку.

— Собираюсь подраться.

— А, — улыбнулся Том. — Я-то думал, я все испортил.

Длинная Лапища сгибал и разгибал пальцы латной перчатки. Подошел его оруженосец, красивый золотоволосый юноша лет четырнадцати-пятнадцати в новой кольчуге.

— Я никого тут не знаю, — пожаловался Габриэль.

— Это Хэмиш Комин. Из брогатских парней. В нем течет кровь горцев. Он еще вырастет. — Том указал на двух окситанцев: — Это сэр Оливер и сэр Маттеос.

Он посмотрел, как двое новых бойцов обмениваются ударами, а потом расходятся.

— Уимарк, хватит нежничать! Врежь ему!

Но Данвед был значительно сильнее изящного аристократа, и в следующий момент Уимарк оказался в траве, с секирой у горла.

— Все, — крикнул Том, — с поля. А почему Изюминка? У нее нет опыта командования большими отрядами.

— Именно поэтому. Слушай, Том. У меня вас, тех, кому я доверяю, может, десятка два. Тех, кто знает весь план. Когда я погибну… если я погибну, все придется делать вам. Изюминка должна научиться командовать армией любого размера.

— Так, — сказал Том после паузы. — Ей придется сражаться с патриархом?

— Да.

— К черту все, — сказал Том, — я хотел с ним сам драться.

— А ты пойдешь со мной и Морганом. Сражаться с Некромантом.

Улыбка расплылась по лицу Тома.

— А вот это дело. И когда?

— Как только мы с Длинной Лапищей закончим. Я не могу допустить, чтобы Некромант объединился с патриархом или герцогом Митлийским. — Он наклонился ближе. — Есть мнение, что существует еще один. Еще один… враг.

— Христос всемогущий. Сиськи Тары. — Безумный взгляд Тома встретился со взглядом его друга. — Еще одна сила?

— Да.

— Нельзя позволить им объединиться. — Том присвистнул. — Итого у нас двадцать дней?

— Или даже меньше. Дю Корс к востоку от Лукрета. Мортирмир определяет местонахождение Некроманта с точностью до дюжины лиг. Пайам вернулся сегодня утром, надеюсь, он пойдет на север от побережья. А мы поедем на запад.

— А что у нас за войско? — спросил Том.

— Гильдейское ополчение, императорская армия и весь гарнизон Арле. Герцогине и Изюминке остаются мое войско, вениканцы и беронцы.

Том потянул себя за бороду:

— Этого мало. Нас и с самого начала-то было немного, а теперь стало еще меньше.

— Мы просто должны охранять Мортирмира. — Габриэль коснулся своего забрала. — Но я бы хотел, чтобы Эш заметил все припасы, которые я перебрасываю на запад Галле, и войска, идущие в этом направлении. Нужно, чтобы он решил, будто я возвращаюсь морем.

— Я слышал, он тебя не увидел в последний раз? — Том хмыкнул.

— Не лично меня. Но мы все, особенно Мортирмир, должны пылать как солнце, помня о потенциальной вражде. Ну, я надеюсь.

Он опустил забрало и вышел на пружинящую под ногами лужайку. Длинная Лапища, выбрав другие перчатки, последовал за ним. Несколько раз согнул пальцы и кивнул, показывая, что все в порядке. Он опустился на колени, и Габриэль отсалютовал ему, болезненно осознавая, что за ним наблюдают тысячи людей. Поэтому он был особенно осторожен.

Они долго кружили по полю. Затем Длинная Лапища медленно подошел ближе. Габриэль ударил его, целясь в руки. Длинная Лапища подставил меч и сделал шаг вперед, его клинок скользнул по мечу Габриэля, который отступил назад, пытаясь увеличить дистанцию.

Длинную Лапищу прозвали так неспроста. Дело было не только в огромной длине его рук, но и в скорости, с которой он двигался. Он походил на огромную кошку. Он снова сократил дистанцию, и кончик его клинка разминулся с шеей капитана всего на три пальца. Еще сокращая дистанцию, он двинулся вперед. У Габриэля дрогнула рука, он был в более уязвимой позиции, и, к его немыслимому ужасу, Длинная Лапища протянул руку между его рук и вырвал у него меч.