Друиды

Глава двадцатая

— Разве что по волшебству, — пробормотал я про себя.

— Что ты сказал? — Тарвос нагнулся ко мне.

— Да нет, это я вслух думаю, — ответил я. — Размышляю, как помочь Верцингеториксу. Он, конечно, сильный воин, но без поддержки друидов и старейшин ему с королем не справиться.

— Вот уж не думаю, что ему силенок не хватит, — ухмыльнулся Тарвос. — Как вспомню этих его женщин в Провинции...

— Зря завидуешь, — рассеянно ответил я.

— Да я ничего. Тоже могу кое-что... А вот ты на женщин и не смотрел. Как это у тебя получается, Айнвар?

Как получается? Я и сам не знал. Правда, у меня была Лакуту... А в остальное время дел хватало.

Магия пола могла бы помочь Риксу, но я сомневался насчет расстояния, все-таки до Герговии далековато. Да и кто бы стал мне ассистировать? Могла бы Сулис, но мне не хотелось ее привлекать.

Нет. Я найду другие способы помочь Риксу. Я — Хранитель Рощи. Как только до нас дошли вести с юга, я тут же сообщил друидам других племен, что поддерживаю притязания молодого князя арвернов, и советую друидам его племени оказать ему всяческую поддержку. А потом занялся нуждами собственного племени. Про свои потребности старался не думать.

Со всей земли карнутов мужчины вели женщин к Роще, чтобы отпраздновать Белтейн. Князья устраивались в доме собраний; остальные расположились кто где, потеснив жителей форта, или нашли приют в окрестных усадьбах.

Теплое солнце начала лета стояло высоко в небе, кровь кипела в жилах. Накануне брачного ритуала я сам осмотрел поляну, предназначенную для праздника, и провел последние приготовления. Следовало сосредоточить внимание Источника именно на этом месте, а для этого костры должны гореть, неглубокие канавки, образующие на поляне магический узор, должны быть заполнены водой, и вообще грудь земли должна быть украшена; это обязанность главного друида.

Посреди поляны стоял вкопанный ошкуренный ствол дерева. Веревочные растяжки не давали ему наклониться. Таков символ Белтейна. Поскольку праздник обычно получался довольно шумным, поляна располагалась поодаль от жертвенного камня в центре Рощи. Ствол дерева был изукрашен цветами разных карнутских кланов: буйно-малиновым, желтым и черным, золотым, синим и фиолетовым, зеленым и алым. Дерево напоминало огромный фаллос, расписанный яркими татуировками. Он задорно торчал к небу в ожидании праздника жизни, брачных танцев и обрядов плодородия.

Я тщательно окропил землю вокруг основания ствола водой из нашего самого священного источника, и долго стоял, глядя на символ. Мои босые ноги впитывали тепло майской земли. Было тихо, а внутри меня бурлила и бесновалась кровь. Жизнь предъявляла свои требования.

Набросив капюшон, я вернулся в селение. Здесь было людно; народ уже начал праздновать и громко жаловался на нехватку вина. Ноги сами понесли меня к дому Крома Дарала; ясеневый посох главного друида ударил в дверь. Я вошел. Брига смотрела на меня с немым вопросом. Я просто сказал: «Идем» и взял ее за руку. Я не спросил, дома ли Кром. Сейчас меня это не интересовало. По счастью, в это время Кром вместе с другими воинами на краю поселка метал камни в цель. Но даже будь он дома, это ничего бы не изменило. Я увел бы Бригу в любом случае. Когда жизнь начинает приказывать, нам остается только подчиняться.

Я провел Бригу через форт, за ворота, вниз по склону к берегу Аутуры, к маленькому пляжу в форме полумесяца, прикрытому густыми зарослями ивы и ольхи. Скрытое от посторонних глаз, прогретое солнцем убежище; я давно приметил его, бродя наедине со своими мыслями.

Брига что-то возбужденно говорила, наверное, возражала, но я не слышал ее, оглушенный пением крови в ушах. Но руки своей она не вырвала. Когда мы, наконец, остановились на песке, я понял, что дрожу. Она пытливо посмотрела мне в лицо, а затем обернулась на тропу, по которой мы пришли.

— Я — главный друид, — хрипло и с трудом выговорил я. — Нам никто не помешает.

— Даже если ты возьмешь женщину против ее воли? — Задрав подбородок, она надменно смотрела на меня. Маленькая фигурка волшебным образом преобразилась, не оставляя сомнений в ее благородном происхождении.

— Я не беру женщин против их воли, — сказал я и отпустил ее руку.

Она рассеянно потерла красный след, оставленный моей хваткой, и мы уставились друг на друга, дыша, как загнанные лошади, что явно не соответствовало хотя и торопливой, но все же прогулке от селения.

— Завтра я танцую брачный танец с Кромом Даралом, — немного печально произнесла она.

Я молчал и смотрел на нее.

— Я нужна ему, — сказала она с нажимом. — Ты не понимаешь. Он действительно нуждается во мне. Если я его оставлю, да еще ради тебя, он этого не переживет.

Я молчал.

— Он был добр ко мне. После того, как ты просто... ушел... даже не сказав мне, что станешь друидом... Я почувствовала, что меня предали. Я очень разозлилась на тебя. Ты меня бросил... Ты видел, как я плакала. — Брига на миг опустила глаза, а затем снова жестко взглянула на меня. — Никто не должен видеть, как я плачу. Никогда!

— А вот Кром иногда плачет во сне, — тихо продолжила она. — Я слышу. Его спина становится все хуже, он это понимает. Если однажды он не сможет ходить вместе с воинами в набег, не станет и его доли добычи. Клану придется взять его на содержание. А Огмиос и так всегда презирал его. Неужели ты не понимаешь? У Крома должно быть хоть что-то, я не могу оставить его ни с чем!

Она шагнула ко мне с намерением продолжать убеждать. А я просто развел руки в стороны, и Брига оказалась у меня в объятиях, причем так, будто встала на место недостающая часть моего тела. Я стал освобождать ее от одежды. Она слабо сопротивлялась, но поздно, поздно... Я толкнул ее на золотистый песок.

— Я — женщина Крома Дарала, — пискнула она, придавленная тяжестью моего тела. Пуская в ход колени и локти, она отбивалась от меня, но только распаляла мое желание. Мое тело жаждало ее все сильнее. Вдруг она перестала сопротивляться и неожиданно спросила сиплым от страсти голосом: — Почему же ты так долго ждал?

Когда я вошел в Бригу, она ответила дико и радостно. Я понял, что испытывал Истоник Творения, создавая мир. Он испытывал страсть, которую невозможно сдержать! И родились звезды! А мы... мы тоже сотворены из звездной пыли.

Позже, намного позже, мы начали изучать друг друга, сначала осторожно, но все увереннее и увереннее. Ее мягкий, круглый маленький животик очаровал меня, и я надолго припал губами к его теплу. Она приподнялась и, извиваясь, поползла по мне сверху вниз, но остановилась на полпути, встретив ожидаемую преграду. Исследовав ее, она озорно оглянулась через плечо и поинтересовалась: — Нравится? А так?

Сжав ее бедра, я потерся щекой о маленькие круглые ягодицы. Она смеялась. Я смеялся. Это был такой праздник для двоих. Потом снова накатила волна страсти. На этот раз глубже и богаче, чем раньше.

Перед моими закрытыми глазами мелькали образы. Вот праздничное дерево на поляне. Вот солнечные блики словно бы на концах копий и золотые искры, улетающие вверх. А в самый последний момент мелькнуло знакомое лицо, озаренное отвагой. «Верцингеторикс», — шепнул я, зарывшись в гриву Бриги, а в следующий миг мир рухнул на нас.

Потом мы долго лежали, и голова Бриги удивительно удобно устроилась у меня на плече. Я смотрел в небо и размышлял о природе перемен, происходящих с женщинами в определенный момент. Высшее напряжение и разрядка происходит не в чреслах, а в голове, в духе. Единственное слово, которое здесь годится — это волшебство.

Мы задремали, очнулись и опять задремали. Никто нас не беспокоил. Мне показалось, что я уже ничего не могу дать Бриге. Но она с этим не согласилась. С помощью рук, ног и губ она быстро привела меня в состояние боевой готовности. Ее язык заработал с неимоверным проворством, и скоро она двумя-тремя глотками выпила из меня мое семя.

— Теперь ты станешь частью меня, — прошептала она, очень довольная собой, а я внезапно увидел, как Менуа становится частью дуба.

Птица в кустах напомнила нам, что тени удлинились. Я вспомнил о своих обязанностях. Мы встали и начали одеваться. Брига повернулась ко мне спиной. Это оказалось нестерпимо. Я поймал ее за плечо и повернул к себе.

— Брига! Не уходи от меня, ни на шаг.

— Ну, как это? Я ж не могу...

— Нет. Молчи! Ты будешь со мной, пока мы живы. Обещай мне!

Наверное, мое требование звучало необычно. Даже во время брачного обряда никто не давал обещаний на всю жизнь. Мало ли что может произойти? Законы кельтов учитывали возможные перемены. Свободные люди обещают быть вместе до тех пор, пока они готовы быть вместе. Неправильно и не мудро требовать большего. И все же я потребовал от Бриги: «Обещай мне!» Она посмотрела на меня и, казалось, глаза ее проникли в самую глубь моего существа. Этот взгляд я неожиданно почувствовал там, куда никогда не забирался в мыслях.

— Да. Я буду твоей навсегда, — тихо сказала она. — Клянусь солнцем и луной, огнем и водой, землей и воздухом, клянусь быть с тобой всегда.

Чуть не вскрикнув от радости, я обнял ее, мою женщину! Я ощутил в ней такую же глубину чувств, какую с некоторым удивлением находил в себе. Что же нам теперь делать? Я должен крепко подумать.

Как всегда после близости, мысли прояснились. Стоило немного задуматься, и наше положение становилось почти безвыходным. Если бы я привел Бригу в свой дом и назвал бы женой, Кром Дарал по закону имел бы все права прийти и свернуть мне шею. Похищение чужой женщины опозорило бы не только меня, как главного друида, но и весь Орден. Звание Хранителя Рощи должно оставаться незапятнанным. Нет, я не могу ее взять к себе. Но Орден может. Да! Потом, когда-нибудь в будущем, когда Кром смирится и найдет себе другую женщину, мы сможем и потанцевать вокруг дерева на Белтейн. Наверное, ничего разумнее не придумаешь. Осталось только объяснить это Бриге.

Мы возвращались в поселок. Я обнимал Бригу за плечи.

— Сейчас мы пойдем к Сулис, и ты...

Она резко остановилась.

— Я думала, мы идем к тебе домой. Я же не могу вернуться в дом Крома, если я теперь твоя. Ты же сказал, чтобы я была с тобой.

— Так я об этом и говорю! Но есть много обстоятельств, которые нельзя не учитывать, Брига, и я думаю, что нашел очень хороший вариант. На первое время. Послушай меня! — я держал ее за плечи, прижимая к себе. Брига шла с опущенной головой, и я решил, что она готова слушать.

Показались ворота поселка. И тут она сбросила мою руку с плеч и обернулась, яростно сверкая глазами.

— Так ты все это проделал, чтобы заманить меня в Орден!

Я опешил.

— Конечно, нет! Я просто ищу для нас наиболее подходящий вариант действий. Как ты не понимаешь? Ты — моя, а этот план позволит нам быть вместе!

— Я согласилась быть твоей, но не соглашалась становиться друидом! — Она опять задрала подбородок и расправила плечи. Она принимала эту позу всегда, когда вспоминала, что родилась дочерью князя и не позволит никому навязывать ей свою волю. Говоря другим словами, всегда, когда в ней поднималась волна упрямства.

— Брига, ты приняла часть меня, и она стала частью тебя, помнишь? Это значит, что кем бы я ни был, ты станешь тем же. А я — друид.