Не выпускайте чудовищ из шкафа

- Позволите?

- Опять «выкаем»? – она насмешливо глянула из-подо лба. Но купюру протянула.

А Бекшеев подумал, что там, на большой земле, с этой купюры первым дело отпечатки пальцев сняли бы. Если бы они уцелели в морской воде. А он вот не умеет.

Но умеет кое-что другое.

Он поднес мятую бумагу к глазам. И закрыл их, пытаясь дотянуться до остатков дара. Странное дело, но тот не стал упрямиться, потянулся жгутами силы. К пальцам. Сквозь пальцы. Морская вода? Дрянь. Вода сама по себе стирает всю-то силу, но сейчас купюра в руке вдруг вспыхнула зеленью и синевой. Над поверхностью её заплясали искры, складываясь в узоры. И оставалось мелочь – отделить один от другого.

Свежие.

Ему нужны самые свежие. И вот этот… этот знаком. Скорее всего паренька, но Бекшееву нужно будет что-то из его вещей. Хотя… вещей здесь с избытком.

- Нож, - Бекшеев протянул руку и в нее вложили нож.

Правильно. Монеты – сродни купюре, ненадежные свидетели. А вот нож парнишка любил. И носил с собой…

Не только его.

- И ту первую. С ножом.

Позеленевшая копейка легла рядом. Именно то, что нужно. Нож и копейка. И узор над ними знакомый. Отлично.

Стало быть первый отпечаток – парня.

Второй более слабый, но для сравнения годится, как и третий, а вот дальше все размыто и смазано. Но, может, хватит и двух? Бекшеев отпустил силу и выдохнул.

- И?

- И теперь, если будет с чем сравнить, я могу точно сказать, кто трогал эти деньги до… него, - Бекшеев вернул улики на стол. – Если, конечно, он не был в новых перчатках.

- А если в старых?

- Со временем любая вещь перенимает энергетику владельца. И старые перчатки оставят след. А вот новые… - он поморщился и чуть огляделся. – Повезло. Сейчас сила так легко не отзывается, но что-то с этими вещами… пошло.

- То есть, нам осталось пойти по острову…

- Нет, - Бекшеев головой мотнул. – На всех меня точно не хватит. Это только кажется, что легко, а на самом деле сил требует приличных. И пару сравнений я еще проведу, но всех и каждого – увольте.

Кивок.

И снова осмотр.

Майка. И грязная рубашка, которую Зима разглядывает особенно пристально. Потом возвращается к куртке. Снова к рубашке. И к штанами. Она закрывает глаза и просит.

- Отойди…

И Бекшеев послушно отступает.

Интересно.

Нет, он видел Ищеек. При штабе всегда была парочка. Но те были вечно какие-то полусонные, будто пребывающие мыслями где-то невероятно далеко.

- Кровь, - она выдохнула и склонилась над штанами. – Здесь кровь…

- Кровь, - согласился Бекшеев. – Его все-таки убили и…

- Нет. Посмотри, - ему с силой сунули те самые грязные штаны. – Видишь? Пятнышко совсем маленькое.

- Не вижу, - вынужден был признать Бекшеев. И нахмурился. Ему очень не нравилось, что он не видел. Плохой признак. Очень и очень плохой.

Или это снова перенапряжение?

Если присмотреться, то… черная кошка в темной комнате? Черта с два. Крохотное, с булавочную головку, пятнышко на темной ткани, покрытой песком, грязью и хрен знает, чем еще. Но сейчас, зацепившись взглядом, Бекшеев не мог понять, как он не увидел это пятнышко раньше.

Как…

- Это не его кровь, - Зима почти уткнулась в него носом. – Это… другая. Совсем другая! По запаху!

Она отпрянула.

И фыркнула.

Чихнула. Зачем-то потерла нос руками. И снова потянулась к этому пятну.

- Тут… тут пахнет… слабо очень. Отвернись!

И Бекшеев подчинился. Не стоит нервировать женщину, особенно ту, которая вполне способна оторвать тебе голову.

Он знает.

Видел.

В хрониках.

[1] Автор в курсе, что лапать руками улики – дело такое, не самое полезное для следствия. Однако привычка надевать перчатки относительно недавняя. Причем не только в криминалистике. Исследование многих древних останков сейчас затруднено в силу засоренности их современным ДНК, ибо опять же исследователи любили пощупать интересные штуки ручками. В общем, прогресс – он такой.

Глава 11. Паж мечей