Не выпускайте чудовищ из шкафа

- Пожалуй, - Зима вдруг подвинулась и оказалась рядом. А еще коротко свистнула, и к другому боку Бекшеева прижалась тварь. – А ведь и вправду… смотри, если Мишка шел сюда. А тот, кого он встретил… допустим, там тоже был проход. Но Мишка его не видел. Там ведь кусты, щетка, и стоят плотно. Камни опять же. Тут порой в трех шагах не увидишь, что у тебя под ногами. Так вот, он и ходил… зачем ему искать что-то, если лаз имелся? Так?

Тепло проникало в тело.

Зверь был горячим, что печка, и когда Бекшеев сунул руку в шерсть, только вздохнул и, повернув к нему голову, дотянулся и лизнул лицо.

- Он и ходил туда-сюда себе… пока не наткнулся на этого… на второго.

Который тоже появлялся здесь нечасто, иначе раньше заметил бы Мишку много раньше. А он заметил, когда стало поздно… и что он делал?

Что-то такое, что было бы сложно объяснить.

Или он не хотел афишировать само свое присутствие в лесу?

Тоже возможно.

- А тот испугался и убил Мишку. Потом сбросил со скалы. И обвалил ход. Там. Он пришел под землей, и ушел под землей. Но… если ход обвалил, то этот ход был не единственным.

В отличие от Мишкиного.

- Нам нужен план, - заключила Зима. – Шахт. Толковый. И чем новее, тем лучше. И еще с Сомовой поговорить. Вряд ли конечно, но… вдруг что-то да знает?

- Идет, - Бекшеев понял, что дрожь почти отступила. И да, сидеть так тепло. Наверное, даже лучше внизу, чем наверху. Только…

А если лаз засыплет?

Что тогда?

- Мне другое интересно, - Зима подавила зевок. – Как он их сюда приводил?

- Кто и кого?

- Убийца. Женщин. Кровь ведь женская… как?

Бекшеев развернул одеяло.

- Залезай. Вдвоем и вправду теплее.

На него посмотрели с сомнением.

- А куртка твоя тоже промокла. Нам еще завтра возвращаться. И убийцу ловить.

- Зануда ты, - но куртку Зима стянула. – Слушай… а тебя все это вообще не пугает?

- Что именно? Я, конечно, недолюбливаю замкнутые пространства, но не до такой степени, чтобы ударяться в панику.

- Я не про то, - Зима склонила голову. – Я ведь все еще не совсем… многие пугаются. Почему-то. Мозгоправ объяснял, что это… как его… инстинктивное отвращение. Что-то там с пропорциями связанное. Черты лица меняются, пропорции тоже. Ну и люди узнают в нас нелюдей. Вот. И боятся.

- Я не заметил, - вынужден был признать Бекшеев. – Но я вообще невнимательный.

Наденьку это очень обижало. Она ведь старалась.

Сервируя ужины. Или обеды. Сочиняя их.

Подбирая столовый фарфор, который будет гармонировать со скатертью, а скатерть – подчеркнет красоту серебряных колец, тех, что для салфеток куплены. Прически. Платья. Макияж.

А он не замечал.

- Извини.

- За что? За то, что не шарахаешься? Одинцов… он вот долго привыкал. Это невозможно не заметить.

- Ну… - Бекшеев притянул поближе тварь, которая в теории тоже должна была внушать инстинктивный ужас, но как-то пообвыклся, что ли. – У меня мозговые функции нарушены. Может, поэтому.

- Может…

- А что до вопроса, то они все переписывались. Знаешь, эти страницы брачных объявлений? Так вот, насколько я узнал, они все кому-то писали. Причем много. Получали письма тоже. И отправляли. И когда их приглашали на свидание, то у них и сомнений не возникало.

- Письма…

- Разные. Не только по имени. Как будто… разные люди писали. И имена тоже разные. Те, что удалось установить. Письма не всегда оставались. Иногда их забирали с собой. Чаще всего забирали. А те, что были, в них ничего интересного. Обычное… о любви, об одиночестве. Стихи. Чужие. Тоже разные.

И он замолчал, обдумывая.

- Кулон. Из альбита. Подарок. Причем камень дикий, без клейма. И не обработан толком, так, шлифовка просто. Но по камню я и установил, откуда он родом. Там что-то с примесями. Они в каждом месторождении уникальны. Мне так и объяснили. Вот и приехал. Искать черную кошку в темной комнате.

- Газета, стало быть… брачных объявлений, - протянула Зима подбираясь.

- Но все одно не понятно. Ладно, можно заманить девушку в Лозинск. Там жителей за сто тысяч точно, поэтому, если не искать, то никто и не запомнит. Но дальше? Если они прибывали на Дальний, то… как?

А ведь кроме Дальнего, куда девушки последовали бы за своим женихом, оставался лес?

Темный, неуютный лес.

И подземелья.

И… можно, конечно, оглушить. Но дальше что? Далеко не все пропавшие субтильны, а с грузом далеко не уйдешь.

Только если…

Капля крови.

И запонка оторванная.

Ментальный подавитель. Одно к одному.

- Письма, - повторила Зима. – Долбаные письма… и объявления… Ник-Ник сколько себя помню ищет одинокую богатую вдову, готовую взять его на содержание… читает газеты. Точнее эти вот колонки. И письма… он пишет им письма.

Она закрыла глаза.

И выдохнула резко. А потом сказала:

- Спи. Утро вечера… завтра прижмем этого засранца.

Глава 29. Туз мечей