Собрание сочинений. Том 4. 1981

С созданием механизма планового управления, охватывающего все производство в государственном секторе и подчиняющего его развитие общественным интересам, т. е. с завершением обобществления на деле решающих средств производства, появились условия для проведения коллективизации, в ходе которой коллективная собственность на сельскохозяйственные орудия и скот утвердилась как форма общественной собственности, что позволило включить сельское хозяйство в общий планомерный процесс производства и направить его в общественных интересах.[91]

Проведение социалистической коллективизации сельского хозяйства коренным образом изменило цель производства в деревне, оно тоже становится непосредственно-общественным, хотя форма обмена с государством ещё сохраняется в силу различия форм общественной собственности. Таким образом, завершается процесс обобществления на деле в масштабах всей экономики, и хозяйство переходного периода окончательно превращается в непосредственно-общественное плановое хозяйство, управляемое в общественных интересах.

С распространением планового управления на всю экономику и установлением твёрдых цен на все производимые продукты, т. е. с полной победой нового механизма регулирования, полностью побеждает непосредственно-общественный характер производства, а с ним и непосредственно-общественный характер труда. Производство и труд осуществляются на общественных предприятиях за общественный счёт и в интересах всего общества. Благодаря созданию системы планового централизованного управления экономикой под товарные формы подводится планомерное начало, изменяющее содержание этих форм и превращающие их в формы непосредственно-общественного производства, в формы бытия общественной собственности.

Товарное производство в точном политико-экономическом смысле остаётся лишь в личном подсобном хозяйстве в виде производства продуктов на колхозный рынок сверх того, что необходимо для личного потребления.

При социализме, следовательно, существует товарное производство. Но достаточно «чуть-чуть» изменить формулировку этого правильного положения, чтобы вместо него получить неправильное, по существу ревизионистское, утверждение, согласно которому социализм является товарным производством.

При социализме непосредственно-общественные отношения между государством и колхозами как представителями двух форм общественной собственности выступают в товарно-денежных формах. Эти отношения имеют иную качественную природу, нежели товарные отношения при капитализме;[92] они функционируют планомерно и ещё долгое время будут выполнять активную роль в коммунистическом строительстве. В будущем, при полном осуществлении коммунизма, товарно-денежные отношения отомрут. Заметим, что само появление термина «товарно-денежные отношения» связано со становлением непосредственно-общественного планомерно организованного социалистического хозяйства и нет никаких оснований отождествлять «товарно-денежные отношения» с «товарными». По существу это непосредственно-общественные отношения, лишь выступающие и форме товарно-денежных отношений. Это, конечно, не может служить в качестве доказательства того, что социализм есть форма товарного производства.

Наконец, и это, пожалуй, самое главное, при социализме в отношениях между государством и предприятиями, самими предприятиями, государством и трудящимися широко используются стоимостные и товарно-денежные формы экономических связей для учёта, контроля и материального стимулирования. Из данного факта нередко делается вывод, будто эти товарно-денежные формы в основе своей имеют товарную сущность, не могут выражать какое-либо иное содержание, кроме товарного. Этот аргумент, однако, не убедителен. Уже при капитализме бумажные деньги являются такой формой, которая отделена от своего содержания, ибо они лишь представители действительных товаров и сами товарами не являются. Только благодаря тому, что счётная форма денег отделилась от их содержания, стало возможным бурное развитие кредитно-финансовой системы капитализма. Именно поэтому банки, ставшие ещё при капитализме своего рода органами всеобщего общественного счетоводства, социализм не только не устранил, а даже развил и распространил этот аппарат на все общество.[93]

Итак, наличие товарно-денежных отношений, широкое использование стоимостных и товарно-денежных форм – все это придаёт социализму вид товарного производства. Но в том-то и отличие науки от обыденных представлений, что она не ограничивается представлениями, не останавливается на поверхности экономических явлений, а проникает вглубь, вскрывая действительные связи и отношения, выясняя сущность. И научный подход к данной проблеме показывает, что социалистическое производство является отрицанием товарного хозяйства. Но это не значит, что оно становится натуральным. Оно является диалектическим отрицанием товарного, и потому товарность не уничтожается бесследно, а «снимается». При создании нового механизма регулирования в качестве форм непосредственно-общественного производства используются формы, выработанные товарным производством,[94] а поскольку сохраняется необходимость в материальном стимулировании, постольку эти формы не полностью утратили и товарное содержание.

Социалистическое производство, следовательно, заключает в себе такой момент, который может при своём обособлении, преувеличении, гипертрофировании послужить основой идеи о социализме как типе товарного производства. Дело в том, что труд при социализме в силу недостаточной развитости производительных сил является не только трудом непосредственно в общественных интересах, но и несёт в себе другой, хотя и подчинённый момент – быть трудом в расчёте на вознаграждение. Поскольку материальных благ производится недостаточно для распределения по потребности, труд имеет целью не только свой непосредственный результат, но и те материальные блага, средством для получения которых он служит. Если эту сторону социалистического труда выделить, изолировать и превратить в главный и основной мотив труда при социализме, то труд социалистический будет изображаться как труд простого товаропроизводителя, который трудится не для удовлетворения общественных потребностей, а удовлетворяет общественные потребности лишь постольку, поскольку это служит для него средством получения от общества необходимых ему потребительных стоимостей. В социалистическом труде есть, следовательно, ещё момент труда для обмена. Этот момент принадлежит к числу «родимых пятен» старого общества, от которых коммунизм может окончательно избавиться лишь на своей высшей стадии. И если определяющий момент социалистического труда – труд на благо общества – роднит его с трудом на высшей ступени коммунизма, то подчинённый ему момент – труд для обмена – связывает его с трудом товаропроизводителя.

Момент труда с целью обмена на предметы потребления противоположен труду непосредственно для удовлетворения общественных интересов, находится в противоречии с общей направленностью социалистического непосредственно-общественного труда. Изображать этот подчинённый момент социалистического труда как главный означает по сути мелкобуржуазный, потребительский подход к социализму. Такой подход на практике может привести к требованиям снова наполнять товарные формы только товарным содержанием, уничтожить противоречащую такому содержанию систему планового управления экономикой в общественных интересах, а вместе с этим и непосредственно-общественный характер производства.

Товарность, т. е. момент производства с целью обмена, проявляется всякий раз, когда для того или иного звена или участника производства обеспечение общественных интересов выступает лишь как средство для удовлетворения коллективных или личных интересов, когда, скажем, интересы повышения своей заработной платы, повышения размера выплат из фонда материального поощрения перевешивают интересы подъёма общественного производства в целом, когда задача обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества приносится в жертву интересам увеличения своей личной собственности. То же самое происходит и тогда, когда интересы ведомственные или местнические довлеют над общегосударственными. «…К сожалению, – отмечал Л. И. Брежнев, – в некоторых звеньях нашего государственного аппарата не преодолены до конца инертность, стремление переложить ответственность на кого-то другого, иногда обнаруживаются факты забвения общегосударственных, общенародных интересов ради интересов ведомственных и местнических».[95]

Момент товарности в социалистическом производстве в зависимости от той или иной организации социалистических производственных отношений может ослабляться или усиливаться, а при известных условиях, когда нарушены основные принципы социалистического планового управления, может «выпятиться» и обусловить нежелательные тенденции в развитии производства или даже деформировать его характер. В связи с этим следует подчеркнуть, что лишь при условии безраздельного господства плана товарно-денежные формы являются прежде всего формами социалистического учёта и контроля. При ослаблении же планового централизованного управления до такой степени, что относительная самостоятельность предприятий превращается в их независимость от общества, в обособленность, товарно-денежные формы наполняются чисто товарным содержанием.

При такого рода обособлении отдельные свойственные товарному производству явления могут стать преобладающими, движение материальных ценностей может приобрести характер рыночного обмена, соответственно производство в этих условиях перестаёт быть социалистическим.

При господстве планового управления в общественных интересах товарные формы наполняются социалистическим содержанием и служат целям социалистического учёта, контроля и материального стимулирования. «В коммунистическом строительстве, – говорится в Программе КПСС, – необходимо полностью использовать товарно-денежные отношения в соответствии с новым содержанием, присущим им в период социализма. Большую роль при этом играет применение таких инструментов развития экономики, как хозяйственный расчёт, деньги, цена, себестоимость, прибыль, торговля, кредит, финансы. С переходом к единой общенародной коммунистической собственности и к коммунистической системе распределения товарно-денежные отношения экономически изживут себя и отомрут».[96] Новое содержание, учил В. И. Ленин, «может и должно проявить себя в любой форме, и новой и старой, может и должно переродить, победить, подчинить себе все формы, не только новые, но и старые, – не для того, чтобы со старым помириться, а для того, чтобы уметь все и всяческие, новые и старые формы сделать орудием полной и окончательной, решительной и бесповоротной победы коммунизма».[97]

Одним из таких орудий является хозяйственный расчёт, который возникает из коммерческого расчёта в период, когда стихийный механизм экономического регулирования уступает место системе планового централизованного управления и все материальные стимулы переориентируются на план. Социалистический хозяйственный расчёт представляет собой метод хозяйствования, планомерный способ использования стоимостных и товарно-денежных форм для учёта, контроля и материального стимулирования. Он заключается в обособлении оборота выделенных предприятиям средств и проведении принципа рентабельности. Как и действительные товаропроизводители, предприятия должны вести хозяйство рентабельно, однако деятельность социалистического предприятия предопределена государственным планом и подчиняется общественным интересам. Плановые задания предприятиям по удовлетворению общественных потребностей трансформируют задачу превышения доходов над расходами в задачу минимизации затрат общественного труда на производство необходимой обществу продукции и заставляют товарность «работать» на социализм и коммунизм. Именно при таком использовании товарности постепенно подготавливаются и расширяются предпосылки для её полного преодоления в будущем.