Иного не желаю. Часть третья

— Est-ce vraiment vrai? Это правда? Истинные?

— Да, но Луна — полукровка и не чует альфу. Она сбежала отсюда – подалась к своей подружке, самке Баева.

—А Альфа?

—Как видишь, вернул, — женщина ядовито фыркнула. – Что ему остается делать, если они истинные? К тому же, она почти сразу забеременела.

— Но ведь не наследником же.

— Какая разница. Сейчас будет сучка, затем принесёт самца. Мне кажется, Альфа только за этим её и вернул. Знаешь, в старые времена Альфы иногда такое делали.

— Все мужчины озабочены продолжением рода, — поддакнула вторая женщина. — Мой брат держит в своём особняке целый гарем из чистокровных сук, надеясь, что кто-то из них понесёт. Ты мне лучше скажи, собирается ли Альфа вводить эту русскую девку в статус герцогини. Или она так и останется его постельной грелкой?

—Ну, кольца он ей пока не вернул, — рассмеялся ядовитый голос, который я, в конце концов, опознала: это была та самая блондинка, которая гуляла по замку в одном неглиже. — А что, собралась претендовать?

—Разве я не могу попытать счастья? – удивилась вторая женщина. — Альфа – мечта каждой самки.

— Это ты ещё под ним не была, — каким – то мечтательным тоном пропела первая. – Бета тоже хорош, но он всё-таки не Валуа.

— Ну, главное, что ты в замке.

—О да, согласна — это уже большое достижение.

— Кстати, не пора ли нам присоединиться к самцам?

—Да, праздник уже скоро начнётся… ого какие шпильки.

—Привлекаю внимание.

Женщины рассмеялись, а я дернулась назад, решив незамедлительно вернуться в гостиную. Ещё не хватало, чтобы эти девицы обнаружили меня, подслушивающую их в коридоре.

Честно признаться, их беседа долго не шла у меня из головы.

Я пыталась убедить себя, что просто неправильно перевела или неправильно поняла… но обмануть саму себя не выходило: сплетницы явно считали, что моя судьба уже предрешена.

Но ведь Этьен пока не сделал ничего плохого.

Я чувствовала, что иногда он сильно злится, едва сдерживается, но даже в этом случае, меня никто не запирает, никто не причиняет боли.

А может быть, это только временно, до родов?

Я почувствовала головокружение – и почти без сил упала в кресло, которое стояло прямо у входа в гостиную.

Что, если это правда? Что, если он просто не хочет искушать судьбу – ведь Этьен уже знает, кем именно родится наша дочь.

— Мадам, простите, — услышала я обеспокоенный голос своей новой служанки. – Вам плохо?

— Нет. – Я улыбнулась пересохшими губами. – Просто экономлю силы на вечер.

—О, это хорошо!

Она протянула мне большую чашку и предложила выпить отвар небольшими глоточками.

— Я добавила льда, чтобы он не был горячим.

«Ну, зачем! Как можно портить чай, пустить и травяной, льдом?» — Впрочем, я не стала возмущаться, послушно выпив травяной настой небольшими глотками – универсальное средство для всех беременных оборотниц.

Сразу же после этого Мари, посмотрев на часы, принялась обеспокоенно охать и поторапливать меня к выходу: мол, мы уже опаздываем на целых две минуты, а когда подойдем к шатру, где ждёт Альфа, вообще пройдёт не меньше десяти минут.

Ну да, с моей скоростью.

Послушно накинув теплую накидку, которую Мари принесла из гардероба, я последовала за ней к дверям замка.

Тотчас нас обступили охранники, недовольно косящиеся на мою служанку.

— Вы опаздываете, — пробурчал на французском один из телохранителей. Моя служанка смущенно покраснела и принялась оправдываться. Маленькая храбрая «булочница» изо всех сил пыталась меня выгородить. И мне вдруг отчего-то стало её так жалко, что я не выдержала.

— Вы это серьёзно? – фыркнула я на ломаном французском. – Мы задержались всего на две минуты, а не два часа. Хотя… — Ядовитые слова женщин, чей разговор я случайно подслушала, жали меня не хуже настоящий пчел. Почему это я должна оставаться милой с теми, кто изо всех сил пытается от меня избавиться?

Демонстративно ударив указательным пальцем по губам, я сделала вид, что глубоко задумалась.

— Мари, мне кажется, я пришла в ужас от грубости своей охраны. Мне незамедлительно требуется отдых.

Молодая женщина испуганно посмотрела на меня.

—Передайте, пожалуйста, Альфе, что я ещё немного задержусь.

—Не стоит, дорогая, — раздалось прямо за моей спиной.

Резко повернувшись, я увидела стоящего прямо за мной Валуа.

И он почему-то счастливо улыбался.

«Наверное, уже успел повстречаться с этими девицами», — раздраженно подумала я, хотя вторая моя часть была абсолютно другого мнения.

Как будто… как будто я могла улавливать чужие запахи – и на Этьене не было никаких чужих женских запахов.

— Пойдем, милая, я провожу тебя в шатёр. Там как раз всё устроено для того, чтобы тебе было удобно, — все ещё широко улыбаясь, заявил Валуа. А затем, когда мы уже повернулись, чтобы уйти, рыкнул на охранников, что-то быстро бросив им на французском.

Не решаясь спросить о значении слов, я перевела взгляд на Мари, и служанка правильно истолковав мой взгляд, прошептала на английском.

— Наказаны.

А Этьен тем временем уже тащил меня в сторону белых шатров.

— Я не стану выставлять тебя сегодня перед всей стаей во время речи, — заметил Валуа. – Но ты должна здесь присутствовать, чтобы стая тебя видела и знала, что ты вернулась.

Я молча кивнула.

— Тебе понравилась твоя новая служанка? – тем временем спросил Этьен. – Хотя я считаю, что ты к Даниэлле не справедлива – она всего лишь выполняла моё приказание.

— Она выполнила его чересчур усердно и слишком радостно.

—Что? — Этьен, остановившись, смерил меня долгим взглядом. А затем… расхохотался. — Слишком радостно?

Я кивнула, не зная, какой реакции ожидать от Валуа. Этьен же, продолжив смеяться, покосился в сторону Мари.

— А если твоя новая служанка получит тот же приказ?

— Уверена, она десять раз извиниться передо мной, что ей приходится этого делать, — пожала я плечами, мысленно замерев: лишь он не решил это проверить!

Этьен широко улыбнулся и, наклонившись ко мне, прошептал мне на ухо.

—Знаешь, я уверен, что так бы оно и было. Мари любит извиняться.

Он привёл меня в большой белый шатёр, из которого доносился детский визг, писк и смех.

И там я впервые познакомилась… нет, не с роскошными блондинками, которых пользовали целой толпой мускулистые оборотни; не с запуганными учителями, не знающими, как правильно донести до меня огромное количество учебного материала в кратчайшие сроки, и не с высокомерными снобами, которые постоянно присутствовали на ужинах в замке.

Это были простые семьи.

Молодые – и не очень родители, дети всех возрастов: от малышей, которые по-человечьи кусали детские игрушки, до подростков в неполном обороте; пожилые женщины и седовласые мужчины, с каким-то странным, затаённым во взгляде чувством, разглядывавшие меня.

При нашем появлении все звуки сначала резко стихли. Пока родители неловко переминаясь с ноги на ногу, пытались выдержать положенное приветствие, дети не были настолько официальны.

Этьен успел назвать всего пару имён, когда маленькая девочка лет пяти, подбежав ко мне, ладошкой дотронулась до моего живота и с восторгом спросила:

— У тебя там тозе лебенок?

— Ага, — кивнула я, улыбаясь.

— А кто, мальсик или девоська?

— Девочка, — присев на корточки перед крошкой, сообщил Этьен. – У нас скоро родится маленькая девочка.

—А как её зовут? – спросила малышка.

—Это твоя Луна, её зовут Таис. – протянул Этьен.

—Да нет же, — топнула ногой девчушка. – Маленькую девоську как зовут?

Этьен повернул голову в мою сторону.

—А об этом мы пока не думали, не так ли, дорогая?

Я развела руками.

— Прости, пожалуйста, — обратилась я к малышке. – Мы пока не придумали для неё имя.

—Ну, так же нельзя, — уперев руки в боки, она покачала головой. – Вашей девоське нузно имя.

— Мы придумаем, — пообещала я.

Этьен, поднимаясь на ноги и обняв меня за талию, тут же подтвердил.

— Обязательно придумаем.

—Мозете назвать её Констанс, в честь меня, — предложила бойкая девчушка, вызвав своим предложением всеобщий смех.

И это окончательно разрядило окружающую обстановку.

Удивительно, но, только оказавшись здесь, в этом шатре, я вдруг осознала, что стая Этьена это не только холодные напыщенные снобы, не только звери, помешанные на грубом сексе, это ещё и нормальные семейные оборотни, которые так же, как и оборотни в стае Баева, живут семьями, растят детей, заботятся о родителях.

Самое удивительно, что и Валуа здесь превращался в того самого Этьена, которого я знала в Испании. Он много шутил с женщинами самых разных возрастов: от двух до восьмидесяти лет; находил общие темы разговоров, как с простыми работягами, так и с высокооплачиваемыми специалистами самых разных областей, воспоминал историю стаи со стариками и их жёнами.

А ещё он постоянно касался меня, так, что, в конце концов, я оказалась сидящей в его объятиях, позволяя маленьким ребятишкам дотронуться до моего живота.

И это было так странно… даже пугающе.

Потому что я вдруг поймала себя на мысли, что чувствую себя как дома.