Иного не желаю. Часть третья

Я резко выкинула руку вперед, продемонстрировав воину острые звериные когти.

— Отошёл быстро, — рявкнула я, отчего парень невольно попятился, и я смогла отпереть дверь.

В палате, на кровати Стивена выгибалось дугой, пытаясь освободиться от металлических наручников, страшное чудовище — полузверь-получеловек.

А вокруг него молча стояли собравшиеся беты. По крайней мере, я узнала троих из них: Алена, Марка (невесть как появившегося в замке), Француа… А возле изголовья чудища стоял мой муж.

— Прости, мой дорогой друг, — произнес тихо Этьен, одним движением сворачивая голову чудищу.

Тело зверя дернулось несколько раз – и замерло. На этот раз уже навсегда.

В это же самое время Этьен поднял на меня тяжёлый, раздраженный взгляд.

— Таис, — рыкнул он зло. – Что ты здесь делаешь?

Передо мной возвышался надменный герцог Валуа, злой Альфа Французской стаи – сволочь, садист и убийца…

….который в душе умирал от боли, причиненной старому другу.

Если бы я не могла слышать его чувства, я бы ни за то не догадалась…

—Ты ещё здесь нужен? – спросила я, окинув взглядом комнату. – Или твои помощники дальше справятся без тебя?

Марк дернувшись, изумленно посмотрел сначала на Этьена, затем на своего отца.

— Мы справимся, мадам, — ровным тоном произнес Француа. – Благодарю вас.

Теперь я знала, кто попортил ему дорогую шёлковую рубашку.

— Этьен? – я перевела взгляд на мужа. – Жанна устроила истерику, потому что тебя всё нет… Новорожденным вредно долго плакать.

Моя волчица довольно рыкнула.

« Молодец. Справилась. А теперь прояви себя как Луна».

Я понятия не имела, чего она от меня хочет, но…

...меня ведь сегодня так и не допустили в палату к бывшему бете Монако.

Воспользовавшись моментом, я сочла своим долгом подойти к его кровати и, глядя на бездыханное тело беты, громко, по французски произнести:

—Прощайте, Стивен. Судя по моему мужу, вы были хорошим бетой, и судя по вашей дочери – хорошим отцом. Они вас очень любили и любят.

А потом я поняла, что в отличие от Стивена, в честь которого будут проведены все соответствующие церемонии – не только здесь, в стае, но и в человеческом мире… в отличие от монакского беты, мой отец просто сгинул – ушёл вслед за мамой, не дав мне возможности оплакать его.

Я разрыдалась…

Маленькая девочка во мне плакала о своём, безвестно пропавшем отце; взрослая женщина – о несправедливости жизни; волчица же выплакивала боль своего супруга.

— Тшшшш, — Этьен поднял меня на руки и вынес из ужасной комнаты.

Я не знаю, как именно, но мы вместе оказались в душе.

Этьен, прислонив меня к стенке, сначала осторожно снял с меня всю одежду, потом разделся сам – а потом мы просто стояли под водой, смывая горечь этого ужасного дня.

—Неуж.. жели нельзя было обойтись без этого, — горько всхлипнула я. – Он ведь и так уже потерял свою личность. Ты уверен, что он проявил бы агрессию?

Сильные мужские руки прижали мою голову к жёсткой груди мужа.

— Нельзя было обойтись, — просто ответил Этьен. – Я пообещал ему это.

Я не кивнула – просто потому, что всё ещё была прижата головой к его телу – и так и осталась стоять его в объятиях под теплой, успокаивающей боль и горе, водой.