Иного не желаю. Часть третья

Я набралась отваги посмотреть Этьену прямо в глаза.

Француз, щурясь на солнце, гладил меня по колену, и, казалось, больше напоминал довольного жизнью кота, чем злого серого волка.

Этьен, вдруг чему-то рассмеявшись, резко поддался вперед – в один момент отрастив волчьи клыки, клацнул ими возле моего лица.

— Серый волк всегда прячется внутри, — пролаял он и снова вернул себе прежний – полностью человеческий — вид.

— Что? Как? — я не задала ни один из этих вопросов вслух, но Этьену это не помешало на них ответить.

— Когда ты пахнешь волчицей, у нас начинает выстраиваться связь.

Связь? Пахну как волчица?

Я вздрогнула.

— О, опять всё пропало, — разочарованно протянул Этьен и хотел добавить что-то ещё, но в этот самый момент в комнату вошёл доктор.

— А я уж думал вызвать парамедиков, — посмотрев на часы, многозначительно протянул Валуа. – Быстрей бы вышло.

—Простите за опоздание, Альфа, — склонил голову Гийом. – Мадам, что вас беспокоит?

Я думала, что в этот момент Этьен выйдет из комнаты, но он остался на своём месте, даже не поменяв своего положения.

—Я имею право здесь быть, — наклонившись, прошептал мне на ухо Этьен. – Это сейчас часть меня бьётся и толкается у тебя в животе.

В этот момент меня накрыло полное чувство дежавю.

Он один раз уже был хорошим мужем.

Внимательным, ласковым, предусмотрительным…

Я понятия не имела, почему Этьен снова превратился в того «сказочного» принца, в которого я влюбилась в Испании, но я ему уже не верила.

Его что-то испугало.

Мой обморок? Возможная потеря ребенка, которая хоть и родится девочкой, но всё же будет не просто ещё одной самкой, а Альфа-самкой… как там её – искательницей. Это ли не повод?

С затаённым ужасом я перебила возможные причины его внезапной доброты – и все мои мысли снова и снова сводились к новой хозяйке комнат; к тому, что кольцо, которое он когда-то насильно нацепил мне на палец, теперь лежало в его спальне, ожидая « настоящую герцогиню».

Его поведение не могло быть продиктовано ничем, кроме практичности… А значит, я не могла ему доверять.

Но вот Этьен поцеловал меня в висок, вызывая одним этим коротким поцелуем у меня приступ сильного желания.

— Мадам? – почтительно напомнил о своём присутствии Гийом.

— Как ты себя чувствуешь? – Этьен вроде бы задавал вопрос по делу, а сам глядел только на мои губы. Совершенно не стесняясь при этом доктора. – Тая?

Окончательно запутавшись в своих мыслях и желаниях, я пожала плечами.

— Вроде бы неплохо.

— Вроде бы? – нахмурился Этьен. – Милая, позволь напомнить: ты упала в обморок.

Я снова пожала плечами.

—Да, но…

В коридоре, неподалеку от наших комнат раздался женский хохот. Я без труда узнала её обладательницу. Моник (а это была, несомненно, она) громко над чем-то смеялась – так громко, что это даже доносилось до нас.

Это было нелогично и как-то совсем по-женски, но мне не нравилась эта девица.

Мне не нравилось её вульгарное поведение за столом, мне не нравилось, как она пытается понравиться Валуа, как приседает перед ним… И вообще, что она делает в семейном крыле, разве она принадлежит семье Альфы?

Покосившись в сторону дверей, я будто невзначай задала этот вопрос Этьену.

Валуа приподнял бровь и молча перевёл взгляд на доктора.

— И правда, что она здесь делает?

— Эмм… Альфа, мадам… понимаете, Полнолуние… Моник – девушка из хорошей семьи… — доктор явно силился придумать какой-нибудь достойный ответ, —… мы собирались играть в гольф, когда я получил вызов.

Глядя на Гийома, я вдруг совершенно точно почувствовала, что он врёт. Удивительно, но, оказывается, страх отвратительно пах – просто вонял, раздражая рецепторы моего носа.

Но меня удивило не это, а то, каким образом отреагировал Этьен на ложь Гийома.

Он улыбнулся.

Меня Валуа, помнится, мордовал за любые проступки, за любое досадное недоразумение… А когда правило нарушил доктор, Валуа лишь осуждающе цокнул языком, протянув при этом, что-то типа « Таис права. Ты не вправе был притаскивать с собой эту суку, как бы она тебя не просила».

И всё.

Работая много лет с данными, я любила проводить параллели между информацией, которую создавали люди с самими людьми.

Всё подчинялось одним и тем же законам.

Оттого так сильно и напрягло меня резкое изменение в поведении Этьена.

Он только недавно спокойно рассуждал о страшном наказании для одной из девушек. Я не говорю, что Джюли была невиновна, но равнодушие, с которым об этом говорил Валуа, как бы намекали, что для него как для вожака, выполнение законов оборотней всегда будет на первом месте. А тут ведь тоже не пустячок: Этьен всегда очень щепетильно относился как к истории своего рода, так и к своей приватности … И тут девушка из другой части стаи спокойно разгуливает по его семейному крылу?

Как-то не очень мне в это верилось.

Если только….

Я вздрогнула, подумав о своих бывших комнатах – тех, которые ждали «новую хозяйку». А что, если она уже имеет право здесь находиться?