Иного не желаю. Часть третья

Глава 10

Этьен

В нашем мире осталось слишком мало вожаков.

Уже давно Альфе за счастье было иметь хотя бы одного наследника… пусть и не прямого. Племянники, двоюродные кузены, просто какая-то далёкая родня — главное, чтобы наследник обладал силой Альфы.

Без вожака ни один бета долго не удержит оборотней, не остановит одичание, не спасёт того, кого ещё можно спасти.

Альфы… да, мы обеспечивали порядок в стаях, мы держали оборотней под контролем, но мы и служили им, кладя на алтарь нашего служения собственную жизнь. Вожаки, не встретившие истинную пару, редко доживали до старости, превращаясь в одичалых ещё на середине своей жизни.

Поэтому-то отец, зная, что ему не посчастливилось встретить свою истинную пару, с самого раннего детства готовил меня к наследованию стаи.

Но всё равно, это произошло слишком рано.

В ту ночь я играл в машинки, когда внезапно почувствовал что… что я стал сильнейшим самцом в стае. Это я-то — щенок, который тогда ещё не мог даже полностью обернуться.

Не понимая, что происходит, я отшвырнул машинки в сторону и побежал к отцу.

Слуга не хотел меня пускать, но мне хватило всего лишь небольшого рыка вожака, чтобы он повиновался…

Я горько ухмыльнулся, поняв, что не вспоминал об этом моменте с того самого вечера. Получается, не просто так Луна Оборотней решила отдать под мою опеку Баевского воспитанника: не сильно мы с ним и разнились.

… я нашёл отца в гостиной. Он к тому времени уже позаботился о себе. Умирая, но при этом всё ещё сохраняя остатки разума, отец сухо рассказал мне о грехах моей матери.

— Она вытравила из своего тела твою сестру… И твоя болезнь – это был яд.

— Почему? – спросил я, ещё не особенно вникнув в слова отца.

— Она встретила свою истинную пару и пожелала избавиться от всех нас.

Отец захрипел, и я, подойдя к нему ближе, взял его за его окровавленную руку.

Отец умирал — ему пришлось свести счёты с жизнью, чтобы не отдать своё тело одичалому, и я всё это время молча стоял рядом с ним, держа его за руку… Под дикие крики моей матери.

Она то ли услышала, то ли почуяла меня – и теперь кричала, требуя выпустить её на волю.

Когда отец окончательно затих и разжал мою руку, я пошёл на звуки материнского голоса — самое естественное, что мог сделать ребенок, только что потерявший одного из родителей.

Мать… в полумраке комнаты я увидел её руки, которые она просовывала сквозь кованые прутья клетки.

— Сынок… Этьен, дорогой, иди, выпусти свою мамочку. Твой отец сошёл с ума, он просто…

Я послушно подошёл к отцовской кровати и присел на корточки, чтобы встретиться с матерью взглядом.

Она плохо выглядела. Всегда нарядная, высокомерная герцогиня Мадлен де Валуа сейчас напоминала нищенку-попрошайку: спутанные волосы, грязное, замызганное платье…

Только улыбка по-прежнему была мамина.

— Этьен, сыночек, выпусти меня, — дотянувшись до меня через прутья клетки, она гладила меня по лицу, мягко приговаривая. – Твой отец был не в себе, он помешался… ты же знаешь, как это бывает с оборотнями…Но это ничего. Как только ты меня выпустишь, мы найдешь Патрика – и все вместе на время уедем из этого замка. Слышишь, сыночек?

— Какого Патрика? – спросил я задумчиво. – Сегодня одного казнили по приказу отца.

— Что?????— любящее лицо моей матери исказилось до невероятной степени. На меня смотрела кровожадная, разъяренная волчица. – И ты, маленький ублюдок, ничего не сделал??? Дерьмовый мальчишка! Как жаль, что ты выжил! Видимо, яд был недостаточно сильным!

Она всё говорила, говорила, и говорила, в то время как её когти всё глубже впивались в моё лицо.

Но я всё же вырвался.

И понял, что отец был абсолютно прав.

Что тварь, которая сейчас находилась под кроватью моего отца, не была больше моей матерью.

Я…

Я вернулся в комнату, где оставалось тело отца, и подобрал оружие, с помощью которого он лишил себя жизни. Преподаватели рассказывали мне, что, несмотря на быструю регенерацию, не все раны могут быть исцелены – если правильно использовать разрывные пули, то даже вожаки не смогут дать отпора.

Отец хорошо знал, куда направлять оружие…

Я же только начал этому обучаться, но мои проблемы в знаниях лихо компенсировались жаждой мщения.

Не помню, как я оказался в спальне отца с поднятым на изготовке оружием в руке. Тварь, которая когда-то родила меня, снова начала прикидываться моей матерью, но я ей уже не верил.

Я собирался ей отомстить за отца, за нерождённую сестру…но меня остановили.

Врач, которого где-то нашёл мой отец; волшебник – лекарь, который каким-то образом сумел спасти меня от сильнейшего яда, вовремя отобрал у меня оружие.

— Не стоит, — сверкнув черными глазами, произнес лекарь, одним жестом убирая следы когтей моей матери с моего лица. – Иначе это будет преследовать тебя всю жизнь. Оставь грязную работу палачу.

Он оказался прав.

Я всего лишь отдал приказ о её казни – и то не сам, а через опекуна, но память о лживой суке всё ещё тлела в моей памяти.

Вот почему я никогда всерьёз не рассматривал идею договорного брака и даже всячески уговаривал Бая от его идеи породниться со Степановым.

Впрочем, все самки — лживы, за небольшим и очень редким исключением.

Я верил Насте – она умерла за Кирилла; я верил Наташе — она спасла Севера, я верил Але – просто потому, что после всего пережитого эта девчонка боялась даже собственную пару, чего уж говорить о других кобелях.

А Тае я не поверил.

Слишком разнилось то, о чем я мечтал с тем, что получил.

А она…

Оседая на пол, она схватилась за меня, передавая мне все свои чувства, свои мысли, свои страхи.

Не знаю, как ей это удалось, но Тая как будто побывала в прошлом: в её кошмаре, под моей кроватью была вновь вмонтирована клетка, точь в точь какая же, в какой содержали мою мать.

Но только вместо похотливой лживой суки, там находилась Таис.

Она тоже тянула ко мне руки и тоже рыдала… только просила она не за любовника, из-за которого разрушила всю свою семью.

Она вымаливала разрешение увидеть нашу дочь.

Ничего больше.

Баюкая её тело на своих руках, я с ужасом осознавал, что это был не тот страх, который она принесла с собой. Он появился у Таи здесь, рядом со мной.

И самое страшное, что именно я стал этому причиной.

Поудобней перехватив Таис, я почувствовал, как под её грудью бьётся мой ребенок — мой долгожданный первенец. Малышка пиналась и будто привлекала к себе внимание, впрочем, тут же моментально успокаиваясь под моей рукой.

Девочка уже признавала своего Альфу.

Я улыбнулся, вспомнив последнее, на котором я присутствовал, УЗИ Таис — и мою принцессу, которая тогда чинно кусала свой палец.

А сейчас этот смирный младенец собралась устроить чемпионат по дзюдо, беспокоясь за свою нежную маму.

Мама беспокоилась о дочери, дочь беспокоилась о матери…

Я усмехнулся, впервые вдруг осознав простую мысль: всё, что за год наворотила Таис: побег к Баевым, побег от Баевых в Шотландию, нелепое выступление на Совете и даже эта её дурная попытка кесарева сечения — всё было сделано только с одной целью: Таис мечтала обеспечить нашему ребенку лучшую жизнь.

Моя пара, конечно, была абсолютно неправа, и способы, которые она выбирала для достижения своей цели были, мягко говоря, неудачными… Но я не мог не отметить то упорство, с которым она пыталась достичь своей цели.

Сражаться против своей истинной пары, против Альфы, против Валуа …

Я улыбнулся.

Таис ещё сама этого не знает, но, кажется, из неё получится совсем неплохая герцогиня.

Тая

Открыв глаза, я увидела прямо над собой нахмуренное лицо Этьена.

— Как ты себя чувствуешь? – спросил Валуа. – У тебя что-то болит?

«Душа у меня болит!» — Хотелось мне крикнуть.

Но как про такое скажешь…

Покачав головой, я попыталась сесть, только сейчас сообразив, что практически лежу на руках Валуа.

— Гийом скоро будет, — проинформировал меня Этьен, ловко надавив ладонью таким образом, что мне пришлось снова откинуться на его плечо. Оглядевшись, я поняла, что он, оказывается, принёс меня в свою спальню. – Тая, отдыхай и не о чем ни думай. Тебе нельзя волноваться.

Тая??? Нельзя волноваться?

Широко раскрыв глаза, я спросила первое, что было на уме:

— А что происходит?

Взгляд Валуа потемнел.

— Ты помнишь, что упала в обморок?

Подумав пару секунд, я на всякий случай кивнула. Сам обморок я, конечно, не запомнила — только клетку и отчаяние, которое, видимо, дорисовало моё подсознание.

— Хм, Таис… касательно того, что ты видела. — Этьен многозначительно замолчал, явно ожидая какой-то реакции с моей стороны.

— Я не только видела, я ещё и слышала, что собирался делать Марк. Это отвратительно.

Ласкающая мои волосы мужская рука замерла на месте.

—Тая, ты должна понимать, что оборотни – не люди, — медленно, как неразумному ребёнку, процедил Валуа. — В нас больше силы, у нас больше возможностей; также не забывай про дремлющего в каждом оборотне дикого зверя… Если не поддерживать железную дисциплину, стая начнёт разваливаться, подвергая всех членов нашей расы опасности.

— Но… клетка? – на последнем слове мой голос предательски дрогнул.

Этьен равнодушно вздохнул.

— Это наказание применяется во всех стаях, и только для тех самок, которые заслужили казнь. Если бы на её месте был самец, то он уже был бы мертв.

Выпрямившись, я с ужасом посмотрела на Этьена.

— Но… что она сделала?

Валуа пожал плечами.

— Я уверен, что знаю об этом ещё меньше, чем ты, потому что пару Марка я видел только через твои воспоминания. Это на самом деле было так ужасно?

Настороженно приглядываясь к Валуа, я медленно кивнула.

— Да. Лера на самом деле выглядела очень плохо.

— Я так и подумал, — задумчиво протянул Этьен. — Добрая Джюли решила сжить Леру со свету, чтобы самой прибрать влиятельного бету. Старый добрый расчёт – и ничего личного.

— Но… — я была ошарашена самим тем фактом, что Этьен просто со мной разговаривает, объясняя простые вещи. Последний раз он был таким предусмотрительным … ещё в Испании. Как раз на пороге прошлого полнолуния, которое закончилось ужасными событиями.

– Как Джюли могла бы это провернуть, если Марк с Лерой истинная пара. Ты же сам это сказал, не так ли?

— Он её ещё не пометил, — осторожно проведя пальцами по моему шраму (который в мире оборотней считался за брачную метку), пояснил Валуа. – От непомеченной самки можно отказаться… хотя и очень сложно.

—То есть, — сцепив ладони в замок, тихо поинтересовалась я. – Если бы тогда, год назад, в ресторане...

—Нет! – рявкнул Этьен, моментально возвращаясь к себе прежнему. – Я бы ни за что от тебя не отказался.

Ощерившись, он нехотя пояснил:

—И Марк тоже не собирался отказываться от своей рыжей девки. Джюли использовала недоговорённость между истинными, преследуя свои цели. За это в нашем мире полагается смертная казнь.

—Или … — мой голос окончательно превратился в шёпот. – Или клетка?

— Клетка — наказание только для самок, — пожал плечами Валуа. – Впрочем, я не думаю, что Марк собирается оставить её там навсегда, лишив рода… Но эта сука должна заплатить за те пакости, которые она совершила.