Крысиный бег lV

— О! Да ты совсем мокрая! Чувствуешь моей палец внутри? А здесь? Ого, да не заглатывай ты так, словно голодная! Хочешь ведь, сучка! Я всегда знал, что ты та ещё блядь! Нормальные сюда работать не пойду. Мечтала, небось, что кто-то из зеков, соскучившихся по бабе, присунет тебе? Повезло, сегодня нас тут трое таких!

— Мне нужна была практика, чтобы поступить на бюджет. А мест больше нигде не было. — Зачем-то попыталась оправдаться девушка.

— Заткнись, сучка! Я тебя не спрашивал! — Прорычал Крысёныш ей в затылок, наклонившись и прижавшись к ней сзади. — Ух! Как у тебя там горячо! Сейчас-сейчас… Потерпи…

Он продолжал мацать девушку под халатиком, приговаривая и подбадривая себя.

— Теперь ты до утра будешь отрабатывать свою жизнь. Будешь плохо себя вести, оттащим к парням в блок «А». В «А» у нас одни отморозки, ты же знаешь. Так что, тебе же выгоднее быть послушной девочкой, трое здесь лучше, чем два десятка там. Поняла?

— Поняла, поняла… — Сквозь слёзы промычала блондинка.

Мне надоело это слушать и наблюдать издалека. Я сполз с кровати, вышел из своей комнаты, протиснувшись между офигевшими от такой наглости амбалами, и пошёл в сторону умывальника.

— О! Ярик, ты живой?! Я думал, ты сдох. Тебя же Серый порезал вчера! — Удивился Мелкий, и даже перестал лапать девушку. — Не мозоль глаза, и мы тебя не тронем. Тем более, это не школьница — не твой вкус.

— Без проблем. Я только воды выпью, а то сушит…

— Да, пей. Без проблем. — Разрешил Мелкий, оскалился и покачал головой.

Я ненадолго присосался к крану, напился, вытер губы тыльной стороной ладони, и пошел к «себе». Снова нагло протиснулся между здоровяками, бросив:

— Не шумите только, а то мне рано вставать.

— Юморист. — Хмыкнул Мелкий. — Иди давай! И не высовывайся.

Я дошёл до кровати, сел на край и задумчиво посмотрел на тройку парней. Ну вот почему я не могу пройти мимо, когда страдает девушка? Особенно симпатичная. И вроде никто меня не воспитывал так… Понятно, в нашем мире мы девушек бережём, их мало. Но тут же их полно, только свистни. Да и не в лучшем состоянии я сейчас… Еле на ногах стою. Ну порезвятся парни с ней, и утром отпустят… Наверное…

Подумаешь! У такой симпатяжки, наверняка, было не меньше десятка парней, а может и больше… Тремя больше, тремя меньше…

Девчонка тихо всхлипнула в соседней комнате, и я снова мысленно выругал себя. Блядь! Херов спаситель!

Крысёныш вволю налапавшись, задрал халат и оголил две белоснежные ягодицы медсестрички.

— Ох! Ох и повезло нам, пацаны! Она ничего так. Симпатичная. Худовата, я люблю побольше, попышнее и посочнее. Но сегодня и такая сойдет.

Я достал скальпель, проверил пальцем остроту лезвия и не спеша побрёл на выход из своего убежища…

Первый из тройки получил короткий удар в висок, и рухнул, как подкошенный столб. Второй попытался увернуться, и даже технично махнул кулаком в мою сторону, приложив меня по касательной в скулу, за что получил скальпелем по горлу. Упал на пол и стал забрызгивать всё своей кровью. Скальпель что надо! Словно по маслу прошёл.

От его удара меня тоже слегка повело, а может это всё лекарства в моей крови… Я упал на карачки, считая звёздочки в глазах и потряхивая головой.

Крысёныш среагировал моментально. Прыгнул в мою сторону и двумя короткими взмахами полоснул меня по груди и рукам. Сука! Какой же острый скальпель!

Я чуть отстранился назад, пропуская очередной его удар, и нанёс свой, всё ещё зажатым в моей руке коротким хирургическим инструментом, прям в промежность мудаку. Импровизированный ножик вошёл во что-то мягкое по самое небалуйся, и Крысёныш мерзко заскулил, прижав руки к своему паху, где разрасталось огромное кровавое пятно на его светло-серых тюремных штанах.

Я быстро встал, насколько мог быстро для своего состояния, и коротким ударом в мерзкую рожу отправил его в нокаут. Наклонился над ним и контрольно свернул ублюдку башку. Бля! Можно было обойтись без этого, но не люблю оставлять за спиной должников…

Меня снова повело, и я предпочёл плюхнуться на жопу, чтобы не упасть. По груди и руке бежало что-то тёплое и густое… Сраный Крысёныш, сумел меня полоснуть дважды…

Взглянул в сторону врачебного стола, на котором всё так же светила белизной прелестная женская попка, и удивленный, но внимательный девичий взгляд, изучающе смотрящий на меня.

— Всё нормально. — Успокоил я девушку. — Прикрывай жопу и дуй отсюда.

Она охотно послушалась. Выпрямилась, развернулась, поправила халатик… Но бежать никуда не стала. Достала из ящика стола какие-то баночки, бинты и рулеты, и подбежала ко мне, плюхнувшись передо мной на коленки.

Полы её халатика расползлись в стороны, явив мне белый бритый лобок и аккуратную щелочку между губок. Забавно… Что-то шевельнулось в моей… душе. Ух ты! Я даже в таком состоянии хочу трахаться… А, точно! Перенос в новое тело, гомоны… Я и забыл…

— Ты как? Дай посмотрю. — Сразу принялась изучать она меня. — Бля! Неплохо он тебя покромсал. Сиди смирно, сейчас обработаю, забинтую и заклею. Зашьём потом.

Делала она это быстро, молча, ловко и профессионально. Одну рану на груди, пришлось зашивать, и мы перебрались на кушетку. И только когда закончила, и села рядом со мной, её руки затряслись. Запоздалый шок.

— Так ты говоришь, собираешься поступать? — Нарушил я тишину. — Хочешь стать врачом?

— Ага.

— Хирургом?

— Как догадался? — Посмотрела на меня будущая врачиха своими голубыми глазами.

— Хорошо зашила, быстро. — Хмыкнул я.

— Правда? — Почему-то обрадовалась она.

— Зачем мне врать?

— Действительно… Я крови боюсь… Боялась.

— Шоковая терапия. Теперь, выходит, не боишься.

— Да как увидела тебя в крови, так и не думала об этом… — Она окинула взглядом свой маленький кабинет. — Да и тут всё… Словно свиней резали. Ты посмотри, всё в кровищи!

— Это да. — Я ободряюще улыбнулся ей. — Нужно, наверное, охрану вызвать.

— Да, точно! — Девушка подскочила, снова поправила свой окровавленный халат и собиралась уже убежать, но я остановил, схватив её за руку.

— Ты только предупреди их, что я тут не при чём. А то знаю, ворвутся сюда с дубинками, и начнут мочить…

— Хорошо. Скажу…

Через три минуты в кабинет врача действительно влетели пятеро парней в форме, с огромными прозрачными щитами и длинными дубинками. Я как в воду глядел.

Один из них зло зыркнул в мою сторону, но я лишь продемонстрировал ему пустые руки и безобидную морду лица. Кажется, этого хватило… А потом началась суета…

На меня накинули наручники, на всякий пожарный. Кто-то бегал, кто-то прибегал-убегал. У девчонки всё время что-то спрашивали, косясь в мою сторону, переспрашивали. Потом пришёл начальник охраны. Потом седой старик, оказавшийся местным доктором. Проверил мои раны, похвали свою стажёрку, и дал добро, разрешив меня забирать. Куда, интересно?

Через пять минут узнал куда. На месяц в изолятор! Наказание за драку в лазарете. Наказание? Парня порезали — он ещё и наказан за это. Весело тут у них. Ну и хер с вами! Изолятор даже лучше, никто не будет мешать…

Меня заткнули в маленькую комнатку два на два метра, с кроватью, умывальником и туалетом, и я, наконец, смог спокойно поспать…

Проснулся рано утром, когда в отсек с раздачей еды на двери просунули утреннюю порцию. Еда это хорошо! А вот чувствовал я себя ох как херово! Всё тело ломило и болело. Нужно было что-то срочно решать.

Встал, умылся, заставил себя сожрать невкусную тюремную кашу и снова присел на кровать. Нащупал в подвороте штанов тонкий металл скальпеля и ухмыльнулся сам себе. В этой суете умудрился незаметно вынести холодное оружие из лазарета, и никто меня даже не обыскал. Ну что ж. Тогда к делу.

Затупил лезвие об пол, лёг на кровать и принялся рисовать Узор Регенерации на уцелевшей половине туловища. Работа предстоит небыстрая и нудная, но нужно поторапливаться. Непонятно, что меня ждёт дальше, нужно быть готовым ко всему…

Управился я примерно за час. Положил ладонь на узор, мысленно коснулся его и активировал. Словно первый раз. Узор полыхнул и затих, притаившись и приживаясь в моём новом теле. А я повернулся на бок, укрылся одеялом и уснул…

Проснулся, когда в дверь стучался обед. Есть хотелось просто жуть, и в этот раз я смёл всё без остатка. Выставил помытую посуду в приёмник еды, напился воды из-под крана, и принялся исследовать своё новое тело. Боли и слабости уже не было. Раны успели немного зажить, пришлось даже притормозить Регенерацию. Моментально выздоровевший заключённый нам тут не нужен.

Я размялся, отжался, проверил растяжку, постоял в планке, стал в стойку на руках. Неплохо. Мышцы, пластика. Вот как должен выглядеть эталонный сосуд — молодой, сильный, здоровый. И конечно, такой, о смерти которого никто не будет сожалеть.

Ярослав Яровой, 27 лет. Теперь это я. Точную биографию парня я не помнил. Помнил только, что жил Ярослав с мамой без отца. Была у него старшая сестра и бабушка. Учился в самой обычной школе, любил физкультуру, восточные единоборства и музыку.

В детстве любил мучить животных и подглядывать за девочками. А потом ловить этих девочек в темных переулках или парках и делать им больно. Насколько больно? До смерти больно.

В свои 27 лет Ярослав имел на своем счету 27 доказанных изнасилований и убийств. Символично — по жертве в год, если бы он делал это с рождения. Два года назад он неплохо так терроризировал столицу, пока его не поймали. Прокололся на самом банальном — расслабился. Не добил свою последнюю жертву, та выжила и сумела опознать своего насильника и несостоявшегося убийцу.

Жил Ярослав в маленьком городе, работал школьным учителем физподготовки девичьей волейбольной команды, а на выходных выбирался в большой город и развлекался там. Выбирал только школьниц, строго 16-17 лет. Худеньких, длинноволосых блондинок.

Непонятно, зачем он убивал девушек, если сам был вполне симпатичным парнем. Да ему бы и так давали, слоило зайти в бар и угостить одинокую девушку бокалом вина. Хотя, может он только по школьницам пёрся. Всякое бывает в жизни. Вот и всё, что я о нём знал. Этого было достаточно.

Три дня в изоляторе тянулись медленно. Но хотя бы у меня было время передохнуть и подумать. Разобраться с Узором, который у меня получился…

Он вышел слабым. В это раз о Чёрном Узоре я мог только мечтать. Макар был прав. Сука! Со вторым придется повременить как минимум месяц. Чтобы снова не напортачить… А второй Узор будет Рывок. И стены меня больше не смогут сдерживать. Месяц, и я на свободе. Не так уж и плохо.

Ещё я думал о том, что каждый раз начинать заново мне не нравилось. Я не хотел терять друзей, любимых. Я не хотел обзаводиться новым телом и новой жизнью, как Макар. Меня это не прельщало.

Я словно крыса, мечущаяся по нормам, но не по норам, а телам. Я так не хочу... Крысиный бег — так, кажется, называется бесцельная, бессмысленная беготня, погоня по кругу. Я не хочу бегать… Я больше не хочу умирать и перерождаться. Для этого нужно стать сильнее.

Через три дня, кажется, шумиха со смертью трёх зеков в лазарете немного улеглась, и меня вызвали на перевязку. Было бы что перевязывать… И хорошо, что я максимально притормозил свою регенерацию ещё и каждый день поверхностно обновлял раны скальпелем на всякий случай. Пригодилось.