Иного не желаю. Часть третья

Глава 19

Этьен

Меня беспокоил этот чересчур сладкий, приторный запах разложения — обычно так пахнет предательство. Чувствовать подобное в своём доме в день рождения своей дочери было особенно неприятно.

Когда Таис рассказала мне про нападение Моник, я едва удержался на месте. Зверь требовал немедленно наказать наглую сучку и всех, кто мог быть в курсе этого нападения. Сама же наглая девка не заслуживала ничего, кроме казни… впрочем, Моник также решила и судьбу своего брата: я не мог доверить важную часть своей стаи этому волку. Но об этом потом… сейчас же, несмотря на порывы своего зверя, я попытался сдержаться, чтобы выудить у Таис объяснения, как подобное вообще могло произойти.

Впрочем, моя пара и тут не дала мне расслабиться. Я плохо слышал мыслеобразы, которыми её волчица пыталась обмениваться с моим зверем, но я чувствовал её страх — который, как и предательство – плохо пах.

Каким-то удивительным образом она сделала неправильные выводы насчёт детской.

Да, я попросил служанок не открывать пока двери, решив, что устрою ей сюрприз перед самыми родами. Тем более что моя жена сама не проявляла вообще никакого желания позаботиться о приданом для нашей малышки. Не скажу, что меня это сильно разозлило: я понимал, что Таис сейчас занимают куда более важные дела, чем кроватка и одеяльца, но эта маленькая деталь меня всё равно коробила.

А между тем моя пара…

… я не мог понять её поведения. То она, в пытке защитить дочь от стаи собственного мужа, сбегает к чужим оборотням, терпит там боль и лишения; выступает на Совете пред вожаками кланов, прося сделать немыслимое – дать ей свободу от истинной пары; и в то же самое время боится мне рассказать, что кто-то из наших оборотниц посмел поднять на неё руку. И это всё притом, что она точно знает, как сильно я жду рождения нашей дочери.

Волк требовал как минимум отчитать глупую самку, поставившей своё здоровье и здоровье нашей дочери под угрозу, но я просто не мог на неё сегодня рычать. Её безжизненное тело всё ещё стояло у меня перед глазами. Напомнив волку о том, через что она прошла во время родов, я подавил своего зверя, и просто молча наблюдал за тем, как Тая осматривает комнаты нашей малышки.

Меня несказанно обрадовала её реакция!

Она вертела головой, восхищённо вздыхала, почти что трогала стены — и вообще замерла, когда увидела нашу дочь, спящей под присмотром тоже Жаннет. Не то, чтобы у нас не было служанок, которые могли выполнить эту задачу, но акушерка, принимавшая роды, сама попросилась во временные няни к нашей дочери, и я не стал ей отказывать.

Когда мы остались в детской одни, я надеялся, что материнский инстинкт подтолкнёт Таю к откровенности, и она, наконец, объяснит, почему не стала рассказывать об этом чудовищном происшествии с Моник.

Правда, разговор свернул в другую сторону… я решил, что подробности этого нападения выясню сам, без помощи Таис: несмотря на регенерацию оборотней, моя пара едва выжила после родов, и последнее, чего я хотел: заставить её переживать этот ужас заново.

К тому же, всё случившееся в замке было следствием проблем в нашей паре, и именно это следовало решить как можно скорее.

Я…

…я признавал, что мы плохо начали. Я не сдержался. Надавил силой больше, чем нужно. Обидел. Не понял.

Но я целых полгода вымаливал прощение у неё, находясь при Таис как комнатный песик возле своей хозяйки. Я почти не бывал в своей стае, забросил все дела и выполнял не только пожелания Таис, но также прихоти и чудовищные условия, которые выставил Бай.

Я окружил её заботой и вниманием, как полагается законному мужу.

Я даже пару – тройку раз точно пожалел этого злосчастного бету Сирильо, хотя тот просто напрашивался на то, чтобы мой волк его растерзал. Наглый ублюдок.

Впрочем, сама Таис, уже поверив и приняв меня, за одну ночь вдруг полностью изменила своё решение. Вместо того, чтобы спокойно разобраться в прошлом, предпочла просто сбежать, одним своим поступком перечеркнув все полгода нашей семейной идиллии.

Я зверел, когда она пыталась играть в независимость; зверел, когда она не хотела меня или моё королевство; зверел, когда она отрицала нашу связь.

Тая же размышляла о Чудовище из старой сказки.

Чудовище? Что ж, я и не отказываюсь.

Оставаясь снаружи человеком, герцогом из старинного рода, внутри я был именно им – жестоким зверем, который нашёл самое дорогое из своих сокровищ и не собирался выпускать это самое сокровище из своих рук.

Она должна была зависеть от меня, дышать мной, жить мной, спать подо мной – и править вместе со мной.

— Девушка из сказки тоже не по своей воле пришла в замок чудовища, — заметил я, одновременно с этим с помощью своей силы обращаясь к её притихшей волчице. – Но она сумела найти общий язык со всеми обитателями замка.

— Наверное, дело всё же происходило не во Франции, — пробормотала Таис, рассмешив меня своей искренней жалобой. – Твоя стая не воспринимает меня.

— Тебе придется научиться договариваться с ними, — покачал я головой. – Используй своё положение Луны Стаи, чтобы продемонстрировать им свою силу. Начни с наказания виновной оборотницы.

— Я полукровка!

—Тебя никто не заставляет оборачиваться в волчицу, чтобы наказать Моник. Приказывай. Используй своё положение. Пойми, наконец, что мы не люди. Тебе это может казаться жестокостью, но на деле это основа нашего мира.

— Жестокость? – нахмурилась Тая.

— Зверь без дрессировки становится смертельно опасен, — ухмыльнулся я. – А мягкость хищники принимают за слабость.

Таис моргнула и перевела взгляд на дверь, соединяющий нашу спальню со спальней нашей малышки.

Я надеялся, что сейчас моя девочка сделает правильный шаг: если она действительно любит дочь, она попробует договориться.

Таис меня не разочаровала.

— Я понимаю, — тихо произнесла она, наконец-то принимая мои правила.

—Хорошо, — сдерживая ликование своего волка, медленно протянул я. — Тогда в ближайшее полнолуние ты сама решишь судьбу Моник.

Тая замерла на месте.

— Что?

— Ты пострадала из-за неё. Из-за неё могла также пострадать наша дочь, — поморщился я. – Так что вариантов не много: либо клетка, либо казнь.

Моя жена жалобно заглянула мне в глаза.

— Этьен, ты хочешь, чтобы я судила …. Именно я?

—Именно ты, — кивнул я. – Покажи им, что ты хозяйка стаи. Пусть привыкают.

Почувствовав напряжение Таис, я на всякий случай уточнил:

—Ты не должна решать её судьбу прямо сейчас. У тебя есть время до самого полнолуния.

Кивнув, моя пара тяжело вздохнула, а затем снова перевела взгляд в сторону дверей.

— Что тебе не нравится? – спросил я, чувствуя, что её напряжение не проходит. – Тебе не понравилась детская?

Я знал, что ей всё понравилось, но, может, опять есть что-то, о чем она решила умолчать.

— Комнаты получились очень красивые, — глядя мне прямо в глаза, произнесла Таис. – Но… она ещё такая крошка. Этьен, может, мы перенесем её кроватку сюда?

Я с удивлением посмотрел на свою пару.

—Тая, ты ещё не восстановилась после родов. Как ты будешь заботиться о ребенке?

—Но Гийом же сказал, что всё в порядке.

—За Жанной есть кому присмотреть, — отрезал я. – Ты – моя жена, а не нянька.

— Да, но… — Тая немного помедлила. – Мне же всё равно придется часто приносить дочку сюда для кормления.

Голодный зверь внутри меня жадно уставившись на полную грудь Таи, уже в красках представлял себе, как это будет.

—… ты собираешься кормить грудью… сама?

Тая дернулась и вроде бы как даже задрала нос.

— А что, нельзя? У вас что тут, до сих пор кормилицы практикуются?

Я всё-таки не выдержал и протянул руку к её груди.

—Нет, — хрипло произнес я. – Если хочешь кормить сама – я буду только рад.

Только стоит ли ради этого превращать спальню в продолжение детской комнаты? Ребенка могут приносить и уносить по расписанию, давая нам возможность побыть наедине. Но, кажется, у Таис были другие планы…

Я знал, что моя жена ещё очень слаба, что её предложение – чрезмерная забота, которая пока не нужна нашей дочери. Жанна — чудо не только для нашей стаи, но и для всего мира оборотней, а потому я был уверен, что она получит много любви и ласки.

Но, глядя в испуганные глаза своего невинного оленёнка, я вспомнил Таины страхи относительно ребенка… и не решился возразить.

— Хорошо, — протянул я как можно обыденней. – Если ты так хочешь, то, как только дочка проснётся, мы перенесём кроватку в нашу спальню.

Мои слова произвели на жену просто волшебный эффект: улыбнувшись, Тая даже протянула руку, чтобы коснуться моих волос. Едва заметная, мимолётная ласка – но мне тут же захотелось сжать её в объятиях, ласкать и целовать, так, чтобы она выкинула все страхи из своей головы.

Но пока было не время.

— Пока отдыхай, милая, — мягко приказал я, поднимаясь, чтобы покинуть комнату. – Я пришлю врачей, чтобы они тебя ещё раз проверили.

Я уже был у дверей, когда Таис окликнула меня.

— Этьен!

— Да, милая? – моментально обернулся я к ней.

Очаровательно покраснев, Тая протянула:

— Спасибо.

— Нет, — замотал я головой. – Нет. Это я должен благодарить тебя за бесценный подарок, который ты подарила мне и нашему роду.

С улыбкой закрывая за собой дверь, я сделал глубокий вдох… и…

…едва сдерживая накопившуюся во мне ярость, бросился по коридору вниз – в сторону своего кабинета.

— Господин герцог, — возникший возле меня Винсент прекрасно улавливал состояние своего хозяина, а потому вместо очередных поздравлений с рождением дочери, тут же по-деловому поинтересовался, будут ли какие-то приказания.

— Лечащих врачей к Луне, — кивнул я. – Пусть Гийом ещё раз проверит, всё ли в порядке с моей парой. Оказывать любую помощь вашей герцогини.

—Будет сделано! – кивнул Винсент.

—Ещё надо переставить детскую кроватку в нашу спальню… Хотя знаешь что, пошли кого – нибудь в магазин – пусть та кроватка остается на месте, а в нашу спальню подбери что-нибудь похожее. Обязательно поинтересуйся у Луны – может быть, ей понравится какой-то особый дизайн.

— Я пришлю Мари с каталогами, — предложил Винсент.

— Нет. – Отрезал я. – Сделай это сам – и как можно услужливей. Слышишь?

Дворецкий, почувствовав мою силу, с трудом, но всё же сглотнул.

— Как скажите, Альфа.

— Мари и эту, вторую служанку Таис – незамедлительно ко мне в кабинет.

— Да, монсеньор.

— Блеза и его сестру – под арест. Прикажи Теням охранять их до моего появления.

У старого пройдохи не дрогнул ни единый мускул на лице.

— Как прикажете, господин герцог.

Я кивнул, отпуская слугу исполнять мои приказания.

Да. Как я прикажу.

Видимо, за моё долгое отсутствие, оборотни в моей стае забыли, кто именно здесь приказывает – и забыли, что бывает за предательство семьи вожака.

Я начал с мелкой прислуги: обе – и Мари, и вторая, Даниэлла, с ужасом стояли возле моего стола и мямлили что-то подходящее к моменту.

Какие-то глупые объяснения, что никто не хотел обижать мадам, и что всё как-то само произошло, и что ни одна из них не желала никому зла.