Иного не желаю. Часть третья

Глава 32

Тая

Это было странно.

Сначала я будто потеряла часть своих мыслей в тумане, затем «потерялась» сама.

Даже не память – мою личность как будто стёрли с лица земли, оставив мне лишь возможность наблюдать за жизнью со стороны.

За жизнью одной молодой, одинокой волчицы, впервые попавшей в настоящей лес.

Всё происходящее казалось мне увлекательной передачей про животных.

Я с любопытством наблюдала за этой серенькой аккуратной волчицей, привыкающей к лесу, искреннее удивляясь тому, что иногда она словно слышит меня… и действует так, как я прошу.

Нет, не то, чтобы у меня было много желаний… но вот, к примеру, совсем недавно волчица нашла тело умершего зайца. Животинке очень хотелось попробовать свежего мясца, но меня начинало тошнить только от одной мысли, что волчица решит разгрызть этого несчастного ушастого. Я не готова была «смотреть» такое реалити шоу.

К счастью, волчица меня как будто услышала: животинке было обидно, ей хотелось мяса — мне даже напомнили про мой собственный рацион во время беременности, но своевольничать она не стала.

—Это другое, — мысленно ответила я той, за кем наблюдала со стороны. – Во-первых, на кону было здоровье моего будущего ребенка; во-вторых, мясо мне подавали без закатившихся глазок и нелепых мохнатых лапок.

И, кажется, моей животинке пришлось с этим согласиться…

Она вообще была какая-то особенная – эта молоденькая маленькая волчица. Любила подбирать яблоки с земли, плавать в озере, нюхать полевые цветы, и почему-то она всегда сторонилась остальных волков, особенно одного — огромного серого, который по вечерам всегда появлялся неподалеку.

Он меня, кстати, тоже напрягал. Больше, чем все остальные волки, присутствующие в лесу. Было в нём что-то такое, что тревожило и заставляло опасаться его.

Но кроме этого большого Серого, всё остальное было увлекательно и интересно. Нет, на самом деле! Жизнь в мире животных оказалась по истине разнообразной. Вот сейчас животинка наслаждалась запахами ночного леса… она слушала (и я вместе с ней) совсем не тихую осеннюю ночь, наполненную осторожной охотой, потревоженными кем-то или чем-то птицами, тихим журчанием воды неподалеку.

А потом вдруг возле волчицы, за которой я все эти дни наблюдала, возник мужчина.

И какой!!!

Одетый в одни джинсы, босой, он демонстрировал не только прекрасную мужскую фигуру, но и внушительно развитую мускулатуру, которой мог бы позавидовать любой спортсмен.

Это был мистер Вселенная, невесть как оказавшийся в лесу… хорошо, пусть мой персональный мистер Вселенная.

Единственное, что его портило — сосредоточенное, сфокусированное на моей волчице, внимание. Он ведь не охотник, нет? Не станет же этот зеленоглазый красавец убивать мою животинку, с которой я за это время почти сроднилась?

Что у него там в кульке, какое-то оружие?

Я заметалась, пытаясь обезопасить своё животное… как вдруг услышала откуда-то издалека отрывки разговора мистера Вселенной с моей волчицей.

Эмм… он нормальный — с животным разговаривать?

«Вернись»…

….. «Отпущу»….

…………. «Ты нужна нашей дочке»….

Что происходит, а???

И вдруг я услышала какой-то писк. Совсем тихий, мелодичный – но он сразу же оборвал мои расшатанные нервы, заставив меня затрястись от внезапно хлынувшей отовсюду боли.

А ещё этот зеленоглазый, с желваками на лице, выдавшими его напряжение… Зачем он стоит сейчас надо мной, зачем ….

… я перевела взгляд вниз и увидела ребенка.

Дочку.

И я всё вспомнила.

Ещё не совсем осознавая, что происходит, я бросилась к захныкавшей доченьке, беря её на руки… укачивая, успокаивая проснувшуюся малышку, пытаясь дать грудь, чтобы дочка поела.

И лишь тогда я поняла, что молока у меня больше нет. Что я вообще обнажённая.

И что мы находимся сейчас в лесу.

Мы – это не только Жанна и я. Это ещё и Этьен – вон он, стоит совсем рядом.

Прижав дочь к себе, я попятилась назад, пытаясь прикрыть своей обнажённое тело кульком, в котором находилась моя девочка.

—Тая… — протянул мне руку Валуа. – Тая, ты меня слышишь?

— Я не глухая, — прищурившись, ответила я.

Это было грубо, но вместо того, чтобы разозлиться на мой ответ, Этьен как будто расслабился. И даже вроде бы улыбнулся.

—Что происходит? – осторожно спросила я. – Где мы?

— А ты не помнишь? – спросил Валуа, явно надеясь, что память меня подведёт.

Проблемы у меня действительно кое-какие имелись, но полнолуние и откровения Моник я помнила хорошо.

Очень хорошо.

—Я помню, как вы развлекались на полнолуние, — отрезала я, четко разделяя оборотней на них и себя, потому что я никогда не была животным…

Или всё же была? Не так, как оборотни в стае — а физически, оборотившись в волчицу?

—Тая, — Этьен всё ещё протягивал ко мне руку. – Пожалуйста, выслушай меня. Точнее…

Покосившись на меня, он осторожно предложил:

— Может, нам лучше будет поговорить в замке?

—В твоём замке, где всё подчиняется тебе? – обеспокоенно спросила я. Не знаю почему, но сейчас я не боялась спрашивать прямо; не боялась и прямо выражать свои мысли. – Я не хочу туда возвращаться!

—Милая, ты без одежды, — кивнул почему-то на мои ноги Валуа. – Я могу одолжить тебе свои джинсы, но не думаю, что тебе этого хватит.

Опять нет выхода!!!

Я заскулила и снова попятилась назад.

—Пожалуйста, Тая, — ещё его рука, обращённая в мою сторону, никак не желала опускаться. – Я ведь пообещал, что отпущу тебя с дочерью.

Я вспомнила отрывки из разговора, который я слышала.

То есть это всё он говорил мне?

—Отпустишь? – нервно сглотнула я. То есть… неужели это вообще возможно?

Валуа кивнул. Его зеленые глаза сверкнули, словно подтверждая намерения их владельца.

— Отпущу.— Тихо произнес Этьен.

Странно, но я ему поверила. Ему, много раз предававшему меня, неискреннему, злому, изворотливому герцогу-волку.

Причем поверила я не потому, что у меня не оставалось другого выбора. А потому что было в его тоне что-то такое, что нельзя было ни сымитировать, ни сыграть.

Я кивнула, и только тогда мы втроём вернулись в замок.

Пока редкие слуги, невесть зачем бодрствующие посередине ночи, охали по поводу моего возвращения (Интересно, откуда? Остальные что, не бегали во время полнолуния?), Этьен молча проводил меня в спальню, отдавая на ходу резкие приказы.

Он говорил очень быстро, но тихо (Жанна опять уснула) – так, что я не могла разобрать всего; однако главную мысль я всё же уловила – Этьен и в самом деле организовывал мой переезд.

Оказавшись возле дверей его комнат, я замерла, чувствуя, что не могу заставить себя снова это сделать – переступить через порог, оказаться там, внутри.

—Тая? – обеспокоенно замер возле меня Валуа.

А я, кажется, плакала…. Иначе откуда бы взяться солёной воде на моем лице?

— Я не могу… — честно призналась я. – … не могу.

Мне было физически больно возвращаться в это место.

Насилие со стороны нежеланного мужа; страх и боязнь за будущего ребенка; унижение, воспоминание о том, что случилось в этих комнатах с его матерью – и воображение себя самой на её месте.

Это место было полно боли, звериной жестокости и моих самых страшных страхов…. Которые, к счастью, так и не воплотились в реальность.

Наверное, это было очень глупо: стоять голой возле массивных, покрытых позолотой и веками истории, дверьми и начать откровенничать, но…

… я сейчас не могла иначе.

— Наверное, я должна быть благодарна тебе за то, что сейчас я не в клетке, — тихо произнесла я, осторожно прижимая к себе дочку. – Совет ваших вожаков дал тебе полную свободу действий. Уверена, если бы ты это и сделал, никто из ваших не сказал бы тебе даже слова, но…

Я покачала головой.

—…но я не смогу жить так, как жила моя мать. Это больно.

Этьен посмотрел на меня долгим – каким-то непонятным взглядом – и хрипло произнес:

—Мы потом поговорим об этом. Когда ты успокоишься и придешь в себя.

Меня бросило в холодный пот.

— То есть? – испуганно воскликнула я, чувствуя себя ужасно глупо: он ведь обещал! Он сказал, что отпустит нас!

— Ну, ты же разрешишь мне навещать вас с Жанной? – устало усмехнулся Этьен. – Я был плохим мужем, но ты не можешь упрекнуть меня в том, что я был плохим отцом.

Это правда. Он не был плохим отцом.

Этьен, явно подслушав мои мысли, удовлетворённо кивнул.

— Если тебе неприятно находится в наших комнатах, можешь одеться в детской. Я предупрежу горничных.

Он подошёл к соседней двери и гостеприимно отворил её для меня.

Я вошла внутрь.

Няня Жанны встретила меня необычайно странным взглядом. Мне даже показалось, что она попятилась, зажав рот рукой.

— Мадам, вы… вы вернулись? – прохрипела Мишель. Я кивнула и неуверенно прошла внутрь комнаты.

Не в спальню Жанны, а гостиную, где имелись диваны и кресла.

Я растеряно посмотрела в сторону, где находились двери, соединявшие детские комнаты с комнатами Валуа.

Этьен ведь предупредит прислугу, чтобы те принесли мне платья, или нет? А может, мне надо самой попросить Мишель?

Я покосилась на няню.

— Мишель, ты бы не могла принести мне какую-нибудь одежду?

— Мадам? – спросила оборотница, явно растерявшись.

— Ты бы не могла сходить в мою гардеробную и принести что-нибудь мне из одежды? – повторила я свой вопрос.

Мишель сглотнула.

— А вы… мадам…

Она хотела о чем-то меня спросить, но совершенно ясно не знала, как это сделать.

—Если хочешь, позови дворецкого, — предложила я служанке компромисс, за который та тут же уцепилась.

Правда, как только она направилась к двери, в эту самую дверь постучали. Этьен всё же прислал горничных с моей одеждой.

Надев один из халатов, я отправилась в ванную, поручив заботу о Жанне нервно дергающейся Мишель.

Чего она так волнуется?

Передав дочь на руки няне, я вдруг заметила, что её прическа сильно изменилась.

Хмм, не самое подходящее время, чтобы на этом заострять внимание, но... в общем, я просто заметила это вслух:

— Ммм, ты поменяла прическу.

—Да, на прошлые выходные, — кивнула Мишель, походя к двери. — Сестра в гости приезжала сразу после праздника полнолуния – она у меня стилист.

Кивнув, я продолжила движение в ванную комнату, и когда я уже пустила воду в душе, до меня дошло то, что сказала няня.

Выскочив из ванной, я с ужасом покосилась на Мишель.

— Мадам? – застыв на месте, испуганно спросила няня.

— Когда, ты говоришь, был праздник полнолуния?

—Так… уже больше двух недель.

Я зажала рот рукой.

Больше двух недель!

Двух недель!!!

Получается, всё это время я была…

— … я была в лесу, да? – спросила я у Мишель. – После того, как я обернулась, я так и оставалась в теле волчицы?

Няня дочки медленно кивнула.

— Мы думали, что вы уже не вернётесь, — тихо прошептала няня. – Один господин герцог всё ещё продолжал верить.

Я кивнула и медленно вернулась обратно в ванную комнату.

В голове была полная неразбериха: моё странное времяпрепровождение в наблюдении за волчицей, моё отсутствие в замке; Этьен, внезапно решивший отпустить меня вместе с дочерью, хотя Совет Вожаков был на его стороне…