Маленький детектив

Глава 19. МОЗГОВОЙ ШТУРМ

Когда за Кристалом затворилась дверь, девочка села на матрас, закрыв лицо руками. Книжная героиня должна была первым делом упасть в обморок, но подобное поведение казалось сверх непродуктивным. Очень нужно терять уйму времени на глупое лежание. Что еще делали эти горе-героини? Ну да, обстукивали стены в поисках скрывавшихся в них замаскированных дверей. Чего ее искать, вот она дверь. И что дальше? Еще они кричали, в надежде, что их услышат и спасут. Но здесь ее могли услышать только люди сэра Кристала, его предательница-жена или он сам. Еще не хватало, чтобы он вдруг решил, что пленница напугалась до смерти.

Конечно, можно постучать и попроситься в уборную, мало ли приспичило. А когда кто-нибудь войдет спрятаться за дверью и долбануть… Люси обвела взглядом отведенную ей камеру, да хоть этим вот кувшином. Ну да, с ее ростом она вряд ли сможет нанести удар по голове, да и силы у нее такой нет и сноровки. Надо было в колледже больше уделять внимание физическим упражнениям, а не книгам, тогда бы… к тому же не хотелось жертвовать водой. Мало ли сколько придется здесь просидеть.

Люси легла на матрас, разглядывая кирпичный потолок и стены. На некоторых штукатурка потрескалась, но она даже не подумала подняться и поскрести какую-нибудь из них, попробовав вынуть кирпич. На такую работу уйдет уйма времени, а Кристал сказал, ее скоро заберут. Поэтому она решила сосредоточиться на том, кто именно явится за ней. Доктор Франкенштейн из романа Мери Шелли? Ему срочно понадобились органы для производства очередного чудовища или девочка для опытов? Но после войны Европа буквально кишела беженцами. Какой смысл покупать девочку, у которой есть семья и которую будут искать, когда можно выкупить или отобрать ребенка у беженцев? Между тем Люси была уверена, что Кристал собрался ее именно продать. Кому? Работный дом отпал вместе с очаровательным Виктором Франкенштейном, причем по той же причине. Бессмысленно. Возможно, он желал получить деньги с ее мамы? Ну, это вряд ли. Оставался известный дедушка. Под таким углом зрения вопросы о том, почему Питри не поехал в свой Египет и какие у него тут дела с Кристалом, разрешились сами собой.

Обладающий фотографической зрительной памятью Арчибальд узнал Люси еще в «Зеленых рукавах». Возможно, он был заинтригован ее гримом, тем не менее вряд ли ей удалось бы провести человека, способного запомнить, как выглядит щель на стене, и умеющего по крошечному фрагменту определить, как выглядел весь предмет. Скорее всего, привезя Люси к себе домой и поручив ей не отлучаться ни на шаг от его больной супруги, он тут же связался с ее двоюродным дедом, потребовав выкуп за внучку. Ему даже не пришлось волноваться относительно того, что его быстро найдут. Никто не знал, куда они переехали, а из слуг со старого места он взял только безобразную Хельгу, которую никто не стал бы искать и которая никому бы не сообщила, у кого она служит и где ее найти.

Получалось, что ей не о чем волноваться, ну, разве что кроме того, что теперь придется извиняться перед опекуном и всей его семьей. Тем не менее ей ничего не угрожало, и можно было подумать о чем-нибудь другом.

Например, почему Алиса Тисс украла Джейн? А чего тут думать, ребенку Алисы тринадцать, ровно столько же и Джейн. То, что Констанция Рич называет Джейн своей внучкой, нормально, учитывая, что та растет в семье сына директрисы, Майкла Рич. В «Зеленых рукавах» Алиса была любимицей Рич, она даже пыталась пристроить ее рукопись в журнал. Ничего удивительного, что, когда выяснилось, что Алиса родила без мужа, Констанция тут же забрала малыша и отдала в семью своего сына. Никто не станет считать детей в чужой, причем многодетной, семье, а вот незамужней Алисе с дочкой на руках жизни не будет. Таким образом, директриса и спасала свою ученицу, и сохраняла репутацию колледжа. Рукопись сказки Алисы Тисс тоже находилась у Джейн. Либо мама дала почитать, чтобы дочка что-то узнала о ней, либо Джейн сама нашла рукопись, скажем, среди документов, хранящихся у директрисы.

Похожа ли Джейн на Алису? Обе маленькие, с курчавыми волосами. Правда, Джейн носит очки и, по мнению Люси, вовсе не хорошенькая, но да, мало ли некрасивых девочек становились красивее с годами. В общем, скорее да, чем нет.

«Хорошо, допустим Джейн дочь Алисы. Что это дает? — Люси взяла рукопись, обмахиваясь ею, как веером. — Только то, что в настоящее время Джейн со своей мамой, и, стало быть, ей также ничего не угрожает. Проливает ли это свет на то, почему Джейн выбросили из окна? Ни в коей мере. Тупик».

Люси вздохнула и попробовала с другого конца. «Историю княжны Брины Алиса писала в выпускном классе колледжа, потом миссис Рич отвела ее в дом к Исааку Зингеру, и там она познакомилась с Сарой. При этом директриса винила себя за то, что это знакомство вообще состоялось. Как же она тогда сказала… — Люси наморщила лоб. — Что-то о том, будто Сара сбила Алису с пути истинного или научила дурному. Чему могла научить беременная Сара Алису? Во всяком случае, не курить или употреблять модный опиум. Женщинам в положении это запрещается».

О том, что Сара на самом деле плохой человек, она теперь уже не сомневалась. Это же надо, выкрасть Люси из дома и обменять затем на свою дочь! Да одно это потянет на тюремное заключение. Теперь девочка уже не сомневалась относительно природы своего отравления в доме мистера и миссис Кристал, тогда она еще подумала, что кто-то хотел отравить хозяйку, подсыпав яда в ее молоко, которое по ошибке выпила Люси. Ерунда, она ведь сама наливала молоко в стаканы, а значит, единственный человек, кто мог подсыпать снотворное, была сама Сара. У нее и лекарство было, то самое, которым пичкал ее муж, и возможность это сделать. Да хотя бы пока Люси беспечно накрывала на стол и запирала дверь. И главное, Саре сонное состояние сиделки было выгодно, так как ночью она встречалась со своей дочерью и свидетели были ей без надобности. Люси должна была спать до самого утра и проснулась от шума в соседней комнате, только потому, что Сара добавила снотворного в молоко, а ведь именно молоко дают людям при отравлении. То есть либо молоко нейтрализовало действие лекарства, либо другой вариант, Сара не знала, сколько следует влить капель в стакан девочки, и дала ей меньше, чем требовалось.

Люси снова взяла в руки тетрадку Алисы и какое-то время разглядывала изображение красивой дамы в средневековом платье на полях рукописи. Больше всего в истории с Анаис ее смущало то, что родной отец, казалось бы, не только не интересовался, а буквально ненавидел свою внебрачную дочь Анаис. Люси много слышала о нелюбимых детях, но никогда не встречалась ни с чем подобным. Сара говорила, что она вышла замуж, буквально едва успев закончить школу, интересно, к чему потребовалась такая спешка. Да, богатый отец хотел сделать свою дочь леди, выдав для этого ее замуж за нищего Кристала. Интересно, а почему именно за него? Промышленная империя Зингера была известна во всем мире, он мог найти для своей дочери человека и с титулом, и с капиталом. Тем более, что Сара отнюдь не уродина. Тем не менее, едва закончив школу, она выходит замуж за человека, которого совсем не знает. Мало этого, за человека, которого в спешке даже не успели проверить, женат он или нет.

И тут Люси все поняла. Спешка в таком деле, как брак, нужна лишь в одном случае, когда невеста находится в положении. Она села, какое-то время соображая, не слишком ли далеко зашла, но все выглядело вполне логично. Сара нагло врала ей, как это обычно делают взрослые. Арчибальд Кристал женился не просто на дочке промышленного магната, он женился на беременной, и беременной не от него женщине. Люси задумалась, не могла ли Сара настолько увлечься Арчибальдом, что понесла от него, и поняла, нет. Иначе он по-другому относился бы к их совместному ребенку. Но в том-то и дело, что Кристал пошел на этот брак, точно заключил торговый пакт. Он женится на Саре Зингер и признает ее ребенка, за что получает огромное состояние. Ради этих денег Кристал оставил свою настоящую семью, возможно, надеясь со временем развестись, отсудив часть имущества. Но старый Исаак Зингер никогда бы не признал развода, и Арчибальд вскоре понял, что попался.

Каждый день Арчибальд смотрел на ненавистную супругу и дочь, которая становилась все более и более похожей на мать, и знал, что его настоящая жена и его законная дочь вынуждены пропадать где-то на другом конце света в Новом Орлеане. Сначала он посылал им деньги и письма, в которых строил планы на скорый развод, но постепенно он понял, что добром из этой истории выбраться уже не получится. И тогда он вызвал в Лондон свою законную супругу, и вместе они подготовили Лауру с тем, чтобы та в нужный момент подменила Анаис.

Люси не знала, отравил ли он Сару и Анаис или те действительно заразились какой-то египетской хворью, но, когда Анаис билась в жару и ей срезали волосы, Кристал понял, что пришло время действовать. Они сделали Лауре парик из волос Анаис, отправили ее в «Зеленые рукава», где девочку никто не должен был узнать. И в первый же день на нее натолкнулась Люси.

Оставалось еще сомнение, Анаис и Лаура были неуловимо похожи, но Люси решила, что, возможно, Лауру просто приучили копировать Анаис, когда та жила в доме Кристалов, и, скорее всего, расстанься она с белым париком, никто больше и не заметил бы сходства.

Итак, чему, с точки зрения Констанции Рич, научила Сара Алису? Да тому, что та практически повторила ее судьбу, за тем понятным исключением, что, если позор Сары Зингер могли прикрыть деньги, Алиса осталась совсем одна.

Дедушка называл Алису безответственной особой, наверное, они ждали, что Алиса вскоре выйдет замуж и заберет Джейн к себе, но этого не произошло. Поэтому Алиса Тисс и не могла устроиться в колледже, она ведь подвела свою наставницу. Со временем ребенок прижился в новой семье, и миссис Рич не хотела, чтобы кто-то, видя вместе Алису и Джейн, догадывался о том, что их сходство неслучайно.

Люси снова легла на матрас, уставившись в потолок. Шло время, а дедушки все еще не было. Люси снова взяла рукопись и начала читать с того места, где закончила в прошлый раз:

«Колдовской туман меж тем становился все плотнее и непрогляднее. Лошади чуяли злые чары и встревоженно пятились и фыркали. Очень скоро князь перестал различать лица людей, видя лишь темнеющие фигуры, встречные деревья казались непривычно огромными, и Брас, держа одной рукой поводья, шарил перед собой другой, ловя возникающие в тумане мокрые ветви, с, казалось, сотканной из липкого тумана паутиной, как вдруг где-то совсем над головой, так что ничего невидящие рыцари пригнулись, хватаясь за оружие и придерживая испуганных животных, а прямо над их головами раздался свист разрываемого перепончатыми крыльями тумана, и холодный ветер на секунду взорвал серую пелену колдовских чар.

— Дракон! Прах его! — выдохнул Касиан. — Не иначе как княгиня за подмогой кого послала.

— Подмогой? Разуй глаза, непутевый, — устыдил дружка Тигрий, изо всех сил придерживая норовистого жеребца, который с перепугу так и лез в болото. — Коли за подмогой — то ясно куда — в Элос бы послали! А этот на север припустил, будто ему головней под хвост заехали. Он так до самого Танаталатеса долетит — глазом не моргнет.