Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

♦♦♦

В 1984 году группа специалистов задалась целью выяснить, что связывало ряд случаев заражения. Они сосредоточили свое внимание на самых первых пациентах из южной Калифорнии и расспросили об их половой жизни – в сущности, постарались отследить контакты между заболевшими. В результате им удалось выявить взаимосвязь между случаями заражения в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Флориде, Джорджии, Нью-Джерси, Техасе и Пенсильвании. В общем, по всей стране. Они нарисовали похожую на молекулу схему, состоящую из тридцати трех кругов, которые обозначали случаи заражения, отметили на каждом из них симптомы и местоположение заболевшего и соединили их линиями. В центре этой большой молекулы с множеством связей находился некий пациент, обозначенный зловещей буквой «О».

Пациент О. Не нулевой пациент, а пациент под буквой О.

Буква О подразумевала под собой английскую фразу out of California – «за пределами Калифорнии». Дело в том, что пациент О контактировал с пациентами из Южной Калифорнии, где началось расследование, но был также связан со случаями заражения в Нью-Йорке, и приехал он из-за рубежа. Согласно статье, в течение трех лет до начала исследования пациент О ежегодно вступал в половую связь приблизительно с 250 разными людьми. У него также была записная книжка с именами запомнившихся партнеров, и он смог назвать целых 72 из своих 750 партнеров, что стало настоящей золотой жилой для исследователей, стремившихся выявить контакты между заболевшими.

В книге Рэнди Шилтса «Затянувшаяся музыка» (англ. And the Band Played On) пациент О получил новое имя – «нулевой пациент». Шилтс заметил, что некоторые врачи и ученые ошибочно окрестили так называемого «индексного пациента» нулевым, приняв букву О за ноль. Казалось логичным назвать человека, ставшего первым носителем инфекции, нулевым пациентом, по аналогии с «нулевой отметкой» – точкой, которая находится ближе всего к эпицентру ядерного взрыва, сердцу разрушения. В книге Шилтса, которая известна своеобразным стилем, слухами и домыслами, нулевой пациент превратился из безымянного больного, упоминаемого в научных кругах, в живого человека, на которого общество отныне могло показывать пальцем.

Его звали Гаэтан Дюга.

Дюга был авиапилотом из Канады. Шилтс изобразил его человеком, который в силу своего ненасытного сексуального аппетита легкомысленно заражал СПИДом гомосексуальных мужчин из разных уголков США. В немалой степени это было обусловлено его внешней привлекательностью, уверенностью и харизмой – если верить слухам, он мог наведаться в бар и с порога заявить: «Я тут самый красивый!», не говоря уже о его подкупающем и соблазнительном квебекском акценте. Кроме того, в книге Шилтса Дюга предстал в образе человека, которых не скрывал злых намерений с того момента, как ему стало известно, что у него ВИЧ. В одном печально-известном отрывке описывается, как Дюга занимается сексом в темной кабинке пляжной раздевалки. После этого он включает свет и, окидывая взглядом свои опухоли, вызванные саркомой Капоши, произносит:

«Гейский рак». А затем, обращаясь к мужчине, с которым у него только что был половой акт, добавляет: «Может, и у тебя он будет».

Но поскольку в общественном сознании уже отпечаталась цифра ноль, а Шилтс вдобавок изобразил Дюга в образе заразного гомосексуалиста-социопата, никому и в голову не приходила мысль о существовании «минус первого пациента».

В представлении большинства Дюга и впрямь был первоисточником инфекции.

Первой главой в разворачивающейся истории ВИЧ и СПИДа, самым страшным в мире злодеем и суперраспространителем.

В книге Шилтса о многом умалчивалось. На ее страницах Дюга предстает бесшабашным эгоистом, который ставит на первое место собственную сексуальную свободу, рискуя жизнями других людей ради удовлетворения своей неутолимой гедонистической жажды. Между тем в реальной жизни, а не на бумаге, Дюга подвергся нападкам за то, что был открытым гомосексуалом и к тому же не стеснялся своей ориентации. Автор ни слова не сказал о том, что Дюга боялся причинить вред потенциальному возлюбленному. Или о его доброте и затворничестве. Один из его друзей, сходив с Дюга на пикник, заметил, как сильно тот отдалился от гей-сообщества. Позднее Дюга от души поблагодарил друга за «нормальный день». Кроме того, он жертвовал средства местным благотворительным организациям, занимавшимся борьбой со СПИДом, и оказывал помощь другим людям с таким же диагнозом. Он даже летал в филиал CDC в Атланте, чтобы сдать образцы крови. Ничто из этого не было упомянуто в книге «Затянувшаяся музыка», которая считается авторитетным источником сведений о начале эпидемии СПИДа.

Газета New York Post тоже опрометчиво и безответственно демонизировала Дюга как нулевого пациента, опубликовав статью под заголовком «Мужчина, заразивший нас СПИДом». Его лицо показали на всю страну в эпизоде программы «60 минут» под названием «Нулевой пациент». Все это время жители США силились преодолеть страх и шок, вызванные появлением нового смертоносного вируса, которым, казалось, в основном заражались гомосексуалы, из-за чего нетерпимость по отношению к ним разгорелась еще сильнее. Тем временем все больше представителей гей-сообщества заражались инфекцией, страшно мучились и умирали с пугающей быстротой.

Когда о СПИДе впервые стало известно, о нем знали так мало, что многие ведущие вирусологи и исследователи допускали, что источником инфекции мог быть конкретный человек. Сейчас это предположение кажется нелепым, хотя его высказывал никто иной, как американский эксперт по инфекционным заболеваниям, доктор Энтони Фаучи, который, будучи в то время практикующим врачом и иммунологом, наряду с другими спешил понять природу СПИДа и научиться его лечить. По словам Фаучи, добраться до истины мешало еще и следующее заблуждение: «Отталкиваясь от тех чрезвычайно скудных данных, что у нас были, мы решили, что с момента заражения до смерти проходит лишь около двух лет». Это заставляло врачей думать, что пациенты заражались ВИЧ от тех партнеров, с которыми вступали в сексуальную связь незадолго до появления первых симптомов, что весьма маловероятно. На самом деле проходит около десяти лет, прежде чем у здорового человека появятся первые признаки болезни, а это значит, что Дюга никоим образом не мог положить начало американской эпидемии.

Первая полоса газеты New York Post от 6 октября 1987 г. – яркое напоминание о том невежестве и страхе, что вскрыла эпидемия СПИДа.

Как и многие другие больные ВИЧ и СПИДом в 1980-х, Дюга стал жертвой болезни. Он умер в 1984 году от возникших в связи с инфекцией осложнений – ему был тридцать один год.

Но если нулевым пациентом эпидемии был не Дюга, тогда кто? От кого заразился он сам? Ученым нужно было выяснить, откуда взялся ВИЧ – и не ради того, чтобы найти козла отпущения. Ведь у этой истории было какое-то начало, узнав о котором, они могли выяснить, почему в 1980-х СПИД и ВИЧ лавиной накрыли весь мир, хотя прежде ничего подобного мы не видели. А разузнав, с чего все началось, исследователи смогли бы предположить, может ли это случится снова, и понять принцип действия вируса.