Русский святочный рассказ. Становление жанра (2-е издание)

I. Гости

— Ахти! Ведь к нам в деревню скачет кто-то на тройке в открытых санях! — вскричала Аграфена Ивановна Сундукова, взглянув нечаянно в окошко.

Супруг ее, отставной секунд-майор Тимофей Петрович, к которому обращено было это восклицание, медленно встал с дубового канапе, утвержденного на орлиных с яблоками лапах, подошел к другому окну, взглянул на дорогу, лежащую подле самой околицы, и отвечал утвердительным наклонением головы.

— В санях сидят двое… У одного шляпа с белым пером… Кто бы это был? — продолжала Аграфена Ивановна, глядя в окно.

— Да кому быть, кроме соседа нашего Хабарова, с сыном… Я и забыл сказать тебе, что вчера на охоте встретился мне его управитель и сказывал, что к ним приехал в гости молодой их барин. Поди-ка прикажи готовить закуску, вели дочери одеться получше, да и сама не забудь принарядиться.

Старушка пошла, засуетилась; старик крикнул слугу и приказал подать себе мушкетерский иберрок, бережно им сохраняемый в продолжение пятнадцатилетней отставки, которую получил он в последние годы царствования императрицы Елисаветы Петровны.

Но между тем как они одеваются, а гостям отпирают ворота, которые в те времена даже в городах день и ночь стояли на запоре, я успею еще сказать моим читателям, что Сундуковы были владимирские помещики, имели прекрасную дочь — белую, румяную, стройную, как царевна — и, что также обстоятельство немаловажное, имели прекрасное состояние; Анюта слыла уже невестою; сватались и женихи; да кстати ли отдать, например, за такого, у которого не более каких-нибудь пятидесяти душ? Итак, по общей слабости родителей, они искали себе богатого жениха. Скажем мимоходом, что молодому Хабарову доставалось после отца около пятисот душ, и отгадаем причину, почему Тимофей Петрович вздумал посоветовать Аграфене Ивановне принарядить дочку. Впрочем, Аграфена Ивановна, как заботливая мать, вовсе не имела нужды в таком совете.