Добыча хищника

Глава 16

– Мне нужно помещение. Желательно, похожее на комнату или… спальню. Что-то уютное. Два кресла. Глубоких – это обязательно. Камин, можно искусственный. Еще офисный костюм и очки… гм, блокнот и ручку. Очки без диоптрий, пожалуйста.

Когда передо мной в кресло опустился полковник Шилов и уставился на меня, сидящую напротив его стола так, словно я проглотила лом, я выдала список требований, который составила пару часов назад, стоя в душе. Каюсь, там идея казалась мне блестящей, но едва поймав во взгляде Шилова оторопь, я смутилась.

Перво-наперво, полковник оглядел меня придирчиво. Не просто, как контактера проекта, а как весьма значимую фигуру в реалиях разворачивающихся событий. Кажется, в его голове в этот момент пронеслась какая-то невеселая мысль, потому что он скривился:

– Рад, наконец, познакомится. Я слышал о вас от подполковника Сурова.

– Он… в порядке?

– Пару дней на больничной койке, и он здоров. За это не переживайте. Так зачем вам… гм, помещение и… ну, все, что вы там нагородили?

– Для контакта.

Мужчина вскинул брови, отчего его загорелый лоб пронзили глубокие морщины.

– Я же здесь не просто так, верно? – я пытливо заглянула в его лицо, подмечая, что попала в точку. – Сейчас за проект отвечает Суханов и Галоян. Я не хочу быть марионеткой в их руках.

Шилов изумленно молчал.

Разумеется, именно он был боссом этой несносной научной мафии, ютившейся сейчас в лаборатории. Именно Шилов отдавал приказы и нес персональную ответственность за исход работы всей команды.

И только поэтому я пришла к нему.

– Дайте мне полномочия действовать по собственному усмотрению.

Шилов нахмурился.

– Я сейчас ставлю на кон свою жизнь, – запальчиво проговорила я, будто бы взгляд Шилова убеждал меня в обратном. – Мне не требуются советчики.

– Эля, вы разве эксперт в области психологического анализа? Вам следовало бы прислушаться к людям, имеющим научную степень. К людям зрелым и опытным.

Я почувствовала тонкую нить злости, простегавшую мое сердце.

– Или вы удовлетворяете мои требования или я, вообще, не буду ничего делать! – прошипела я тихо, но уверенно: – И верните Сурова.

– Не слишком ли много вы себе позволяете, деточка? – сквозь усмешку осведомился Шилов.

Он резко поддался вперед, нависнув над столом. В его взгляде растворилась мягкость. Теперь из его нутра глядело жестокое чудовище.

Я всегда была жуткой трусихой. Если бы на прежнюю Эля вот так посмотрел какой-то злой солдафон, она бы точно упала в обморок. Но Эля, имеющая метку чужака, почему-то не испугалась.

– Два кресла, – произнесла я медленно, вынуждая Шилова окаменеть, – камин, костюм, блокнот, ручка и очки.

Я поднялась, перекидывая еще влажные после душа волосы, через одно плечо:

– И, пожалуйста, костюм моего размера.

Это был ультиматум, который Шилов мог ощутить, как пинок под зад солдатским ботинком.

Я не могла скрыть радость, несмотря на горестное осознание собственного бессилия, если Шилов действительно пожелает меня приструнить.

Часы ожидания после нашего разговора сменились нервным перенапряжением и постоянными мыслями о предстоящей встрече с Тайгетом Касаром. Мыслями, которые иногда заставляли меня краснеть…

В начале ноября небо начинало темнеть ближе к пяти вечера.

Я предвкушала собственную смерть, будто это была лишь иллюзия, за которой меня могло ждать «долго и счастливо» с одним из самых опасных и жестоких существ во Вселенной.

Никто не трогал меня, не нарушал моего уединения.

Неужели вся моя жизнь будет пропитана страхом – каково это умереть в любую секунду от рук того, кто разжигает пожар в сердце?

Когда тяжелый осенний мрак медленно укутал территорию базы, меня повели на улицу.

В свете прожекторов я увидела военный грузовик.

– Вас отвезут через мост в бывший гостевой дом на берегу. Там вам и кресла, и камины, - донесся до меня мрачный голос полковника Шилова. – Ребята установили там камеры. В фургоне рюкзак со всем необходимым. Костюм в чехле, – мужчина возник у меня за спиной. – До самого рассвета вы можете на рассчитывать на нашу помощь. Если переживете эту ночь, я верну в проект Сурова.

– Так точно, товарищ-подполковник, – протянула я растеряно.

На лице этого человека возникла кривая усмешка.

– Теперь понимаю, что он в вас нашел, – и уже совсем доброжелательно: – Идите в машину, Эля, вам уже пора.

***

Камин приятно потрескивал.

Я заплела волосы в тугую косу, села в кресло и взяла в руки блокнот.

В доме было тепло – наверняка, кто-то поддерживал все в исправном состоянии.

Из окон открывался прекрасный вид на Волгу и монастырь с белокаменной зубчатой стеной.

Разглядывая в блокноте свой убористый мелкий почерк, я сходила с ума от волнения.

Было уже порядка десяти вечера, когда, устав от пытки ожидания, я решила сама позвать его. Прикрыв веки, я призывно о нем подумала.

Упрашивать его не пришлось.

Прежде, я ощутила его всем своим существом так же сильно, как ощущала тепло от камина. Его запах – головокружительный легкий, но стильный мужской аромат – защекотал мой требовательный нюх. Его энергетика… раньше о таком я лишь слышала, теперь же чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.

В животе потяжелело, а сердце принялось мучительно биться в груди.

– Добрый вечер, – сказала я слегка взволнованным голосом прежде, чем он оказался в поле моего зрения. – Садись, пожалуйста, в кресло. Ты задержался.

Наверное, он уже сгорает от нетерпения узнать, куда же именно так сильно опоздал.

Твердые шаги пронесли его мимо меня (он покорно исполнил мою просьбу?) и я, наконец, окинула его взглядом. Всего. Жадно и торопливо.

Усевшись в кресло, он положил руки на подлокотники и закинул ногу на ногу, демонстрируя себя в очень уверенной позе. Его «ртутная» татуировка на руке, мои четки и серебряный кулон на черном кожаном шнурке надолго завладели моим вниманием.

Я поправила черную пластиковую оправу очков и выпрямила спину.

Сейчас он был без пальто. Мягкий черный свитер выгодно очерчивал его плечи и открывал предплечья рук. На груди преспокойно мерцала монета. Густые вьющиеся волосы непокорными прядями падали ему на глаза.

Проклятье!

Я ощутила тугую боль в животе – потребность…

Это все вовсе не так задумывалось, на самом деле…

Я, по правде сказать, его ненавидела.

Наши взгляды пересеклись, и мне стало нечем дышать.

– Ты когда-нибудь давал интервью? – спросила я, поспешно отворачиваясь.

Он молчал.

Не самая лучшая реакция на мой спектакль.

Повернувшись к нему, я заметила, что он разглядывает меня и так увлечен этим, что остальное уже не имело для него никакого значения. И чему я удивляюсь, он мог делать сейчас все, что ему вздумается.

– Не против, если я задам тебе пару вопросов?

Он задержал взгляд на моем лице.

Сейчас в нем было так много от хищника, что я поежилась.

– Что ты хочешь знать? – его голос был холоден и предельно строг.

– Спрашиваешь? Ты же пришелец из космоса… – я пожала плечами. – Очень много всего.

– Мы уже играли в эту игру, Эля.

– В эту еще нет, – не согласилась я. – Если хочешь, я тоже отвечу на твои вопросы. Любые.

– О'кей.

Несмотря на спокойствие, он был напряжен. Я чувствовала это так же хорошо, как и то, что схожу с ума лишь от одного его присутствия.

– Где ты бываешь днем? – я взяла карандаш и аккуратно вычеркнула первый вопрос из блокнота.

– Нигде.

– Это нечестно.

– Это правдивый ответ.

Неужели он просто исчезает?

Очень в этом сомневаюсь.

– Хорошо, – я не была в полной мере удовлетворена его ответом, но позволила ему думать иначе: – Теперь можешь и меня о чем-то спросить.

– Ты хочешь меня, Эля?

Если не брать во внимание, что я покрылась красными пятнами, я могла точно определить свое состояние, как глубокий нокаут.

Понимая, что камеры запишут все, о чем мы говорили, я выпалила:

– Нет!

Он манерно изогнул бровь.

– Значит мне тоже можно лгать?

– Все из-за твоей метки, ты знаешь! – оскорбленно взвилась я. – Только поэтому! – и под его требовательным взглядом совсем тихо и в сторону: – Да, хочу.

– Следующий вопрос, Эля.

Он спас меня от чудовищного позора, напомнив об интервью. Я снова уткнулась носом в блокнот.

– Насколько вы, чужаки, социально связаны между собой?

– Мы часть одного целого.

– Часть Халара?

– Это уже второй твой вопрос. Но – да.

– Хорошо. Твой черед.

Сердце у меня колотилось как сумасшедшее.

– Ты раньше занималась любовью с мужчиной?

Да, он издевается!

– С… ума… сошел, – тяжело сглотнув, я не знала, куда спрятаться от стыда и злости: – Нет, мне всего восемнадцать!

– Хочешь попробовать это со мной?

Я вскинула взгляд, утопая в янтаре его магнетических глаз.

Разряд тока бьет не так сильно, ей-богу!

– Ты убьешь меня!

– Постараюсь этого не делать, – лаконично ответил он.

– Теперь мои вопросы, – зло процедила я, уходя от прямого ответа. – Халар – это нечто живое? Или это… что-то неосязаемое…

– Вы называете это темной материей, – он все еще был слишком напряжен и это сквозило даже в его голосе, – это часть вселенной, которая не излучает и не поглощает свет.

Я вскинула вверх ладонь.

– Ты – часть этой материи, получается?

– Ты тратишь свой вопрос на это уточнение, Эля? – его губы – соблазнительные и подвижные – трогает усмешка.

– Хочу понять, из чего ты состоишь.

Его молчание отнюдь не неловкое, он просто наслаждается моментом.

– Можешь меня потрогать.

– Звучит паршиво, – поморщилась я. – Может, на самом деле ты выглядишь, как Веном[1]. И… – не знаю, стоит ли говорить: – я тебя уже трогала.

– Понравилось?

Меня накрывает жидкая вулканическая магма – кожа горит от стыда.

– Ты тратишь свой вопрос на это уточнение? – язвительно хмыкнула я.

Он улыбается. Впервые за этот вечер.

Если эта улыбка способна приносить смерть, я готова умереть в ту же секунду.

Меня дергает глупое желание залезть ему на колени, потому что расстояние между нами – это самая большая несправедливость сейчас.

– Продолжай, Эля.

Удивительно, что именно он из нас двоих помнит про это дурацкое интервью.

– Если бы ты изменил свой ирахор, это бы могло повлиять на решение всех остальных чужаков?

– Возможно.

– Это слишком уклончиво.

– Как и твой ответ на мой вопрос.

– Хорошо, – закатила я глаза и быстро проговорила: – Мне понравилось трогать тебя. Доволен?

– Отлично, Эля. Мой выбор повлияет на выбор других.

Он сказал то, на что я не смела даже рассчитывать.

– Ты все еще хочешь убить меня? – этого вопроса не было в блокноте, он просто сорвался у меня с языка.

Глаза чужака опасно сверкнули.

– Сильнее, чем ты можешь думать. Твоя боль была бы прекрасным дополнением к этому развлечению.

– Что тебя останавливает?

– Ты, кажется, исчерпала лимит своих вопросов.

– Ответь, пожалуйста.

Он вдруг поменял позу – широко поставив ноги и опустив на колени кисти, взглянул на меня напряженно: