Свет – Тьма

— Да… С этой чёртовой работой… — ругнулся папа, но быстро взял себя в руки и снова стал невозмутимым. — Извинись за меня перед Варей, ладно? Я обязательно к ней приеду… В другой раз.

— Конечно, пап. Желание начальства — закон!

— Ну, да, — повторил он свою любимую фразу. — Скажи, что я её люблю и… Да ты и сама всё знаешь.

— Знаю, — улыбнулась я. — Обязательно скажу, не переживай.

Он расслабился. Посидел минуту молча, пережёвывая хлеб более тщательно, чем того требовала его консистенция, а потом вдруг произнёс:

— Хорошо, что вы дружите.

— С Ваней? — я на секунду замешкалась.

— Да, с Ваней… Он неплохой парень.

— Неплохой… — согласилась я, не понимая, к чему была такая перемена темы.

Или он сегодня менял их слишком резко, или я была невнимательной. Но, окинув отца внимательным взглядом, я заметила, что он немного нервничал: ёрзал на стуле, испытывал явную неловкость и словно хотел что-то сказать.

— Ты ведь его давно знаешь, — добавила я после секундной паузы.

— Да… Именно это меня и беспокоит, — неожиданно выдал он, виновато или же сконфужено глянув исподлобья, что удивило меня не меньше.

— Почему? — задала я самый распространённый вопрос, поскольку действительно нуждалась в разъяснениях.

После бессонной ночи я и так плохо соображала, а тут ещё отец решил говорить загадками, и это меня немного раздражало. Я тоже заёрзала на стуле, словно в него был вбит гвоздь, царапавший задницу. Ну, или можно было найти ещё кучу подобных, нелицеприятных сравнений. А в общем и целом — мне стало неуютно под его взглядом, словно папина неловкость передалась и мне.

Наверное, он испытывал дискомфорт от разговоров, которые с девочками обычно проводили матери. Не его это была роль. Как бы отец ни старался, мама уже успела внести свою лепту, пока находилась в здравом, или почти здравом, рассудке. О наших с ней беседах я никогда ему не рассказывала — это было личное. Тем более, многое из того, что мама внушала мне, я списывала на её душевное расстройство, не придавая большого значения и, конечно же, редко когда прислушиваясь. Что и говорить, мне сильно «Повезло» в жизни вдумываться и разбираться самой, где была правда, а где — очередной бред её помутившегося сознания. И возможно, именно эта привычка теперь заставляла меня копаться в любом, даже самом незначительном событии, выискивая везде подвох.

Вот и сейчас отец решил обсудить наши с Ваней отношения, а я сразу напряглась и приготовилась обороняться.

— Вы давно встречаетесь и много времени проводите вместе… — продолжил он всё так же виновато. — Мне кажется, что слишком много…

— В каком смысле? — нахмурилась я.

— Ну… Ты мало видишься с подругами, никуда не ходишь. Вечерами сидишь дома… — более уверенно пояснил он, заметив, что я облегчённо выдохнула и расслабилась.

Это были совсем не те беседы, которые в последнее время вела со мной мама. Их можно было вытерпеть.

— Какая бы ни была любовь, надо знать меру.

— А разве вы с мамой не проводили все вечера вместе? — усмехнулась я, окончательно раскрепостившись.

— Да… Но мы ходили и в театры, и в кино. Я с друзьями встречался, а Варя…

— Она сидела дома, — поправила я отца, который вдруг залился краской. — Я же знаю, пап. Мама мало с кем общалась.

— Ты права, — пришлось ему признать.

— Ты боишься, что я похожа на неё? Что я нелюдима, сижу в четырёх стенах и потихоньку схожу с ума, как и она?..

Он не ответил. Только сдавленно кивнул, уставившись на тёмную жидкость в кружке.

— Пап, — уже ласково, стараясь придать голосу необходимую нам обоим уверенность, произнесла я. — Я не мама и не повторю её судьбу. У меня совсем другая жизнь. У меня есть и друзья, и знакомые… Просто сейчас каникулы, и большинство моих подруг разъехались, ты же знаешь. А Дарина…

— Вы были очень дружны, — понимающе кивнул он.

— Мы были лучшими подругами, — печально напомнила я.

— Да, жаль её… Бедная девочка…

— Но ничего уже не исправишь.

— И всё же… Найди себе новых друзей или попробуй сблизиться со знакомыми. На Ване свет клином не сошёлся, ведь вам не по семьдесят лет… Я не к тому, что Ваня плохой. Я рад, что у вас хорошие отношения. Но ты — молодая девушка, студентка. Общайся и развлекайся, пока можешь!

Я недоумённо уставилась на отца.

Его речь абсолютно не походила на то, о чём обычно беседовали отцы с подрастающими детьми. И уж тем более не походила на мои разговоры с мамой. Точнее, походила, но самую малость — в ином ракурсе. Вместо того чтобы заставлять учиться, он буквально отправлял меня во все тяжкие, а это было неправильно и потому настораживало, словно в папиных словах содержался какой-то тщательно завуалированный смысл.

Он не просто беспокоился о моих друзьях — какое ему было до них дело? Ни при чём был и Ваня, и даже моё предполагаемое сумасшествие в будущем. Отец ведь не знал, что это уже началось, и потому пока я оставалась для него совершенно нормальной. Его беспокойство было связано с чем-то другим — я видела это по глазам, которые папа вдруг стал отводить в сторону, избегая моего взгляда. Что-то он не сказал вслух и не скажет никогда.

Просто не сможет…

Я мотнула головой, пытаясь вытряхнуть из неё всякую чушь.

— Вот и славно, — произнёс отец, приняв этот жест за согласие, и залпом допил вторую кружку кофе. — Ну, мне пора.

Немного повеселев, он поднялся из-за стола и пошёл в прихожую, куда заранее отнёс рабочий портфель. Я последовала за ним.

— Ещё раз извини, что не смогу поехать с вами, — произнёс он, накидывая пиджак.

— Всё нормально, я понимаю… И она поймёт, — отозвалась я, стараясь его поддержать. — Пока, пап.

— Угу… Пока, дочка, — он чмокнул меня в лоб и вышел из квартиры.

Снова с грохотом закрылся шпингалет.

Пару секунд я стояла в прихожей, почему-то не убирая руку с входной двери и ощупывая старую, потрёпанную клеёнку, которой та была обита, наверное, с советских времён. В голове крутились тревожные мысли, но мне никак не удавалось ухватить за хвост хотя бы одну из них, чтобы додумать до конца.

А потом я плюнула на всё и пошла в комнату.

Какого чёрта я стала искать скрытый смысл там, где его не было? Папа не сказал ничего особенного, так зачем я себе накручивала? Зачем сама подпитывала свои подозрения? Он просто беспокоился обо мне, как и любой нормальный отец беспокоился бы на его месте. Пора было заканчивать с разыгравшимся параноидным синдромом, иначе папа окажется прав — я повторю мамину судьбу, и в этом буду виновата только я и моя бредовая дотошность…

Я со злостью плюхнулась на диван и включила телевизор. В принципе, меня мало интересовало, какой канал транслировали и что по нему показывали. Я просто хотела немного отвлечься и занять голову, чтобы в неё не лезла всякая ерунда, донимавшая с раннего утра. Звук я убавила до минимума и приняла горизонтальное положение, воспользовавшись подлокотником вместо подушки. Ваня приедет ещё нескоро, и, может, мне удастся немного поспать. Глаза-то закрывались со вчерашнего вечера, только на спокойный сон я давно перестала надеяться…