Колыбель времени

— Ты бредишь, я здесь несколько дней.

— Ты — да, а я в заточении месяц. Я слышала, как он разговаривал с вампирами, просил найти Эверилд.

— То бишь меня. Я здесь.

— Вы бессмертны. Быть этого не может…

— Всё может быть. Поверь, я сама этому не рада. Будь ты послушной девочкой, я, наверно, спасла бы тебя от смерти.

— Вырежи из меня это дьявольское отродье, — потребовала она.

— У тебя жар. И я не стану убивать ребенка Эрика.

— Он твой муж?

— Уже да. А так он полторы тысячи лет ухаживал за мной.

— Боже, как ты давно живешь. И как только вас земля носит?..

— Как-то носит. И еще будет долго носить.

Вдруг истинная Екатерина выгнулась, и лицо ее исказилось болью. Она заорала нечеловеческим голосом:

— Он убьет меня! Боже, как больно, словно въедаются в органы. Уберите его, уберите! А дальше всё пошло не по плану. Вампир стал прогрызать себе путь на свободу. Ощутив угрозу, он стал бороться за жизнь.

— Маленький, никто тебя не хочет убить, — проговорила вампирша, но уже было поздно. Дашкова выгибалась, била руками, а детеныш рвался на волю, спасая свою жизнь.

— Он рвет меня, — орала девушка, как вдруг пошла первая кровь.

Вампирша полоснула когтями по животу, и душераздирающий вопль резанул по ушам. Показалась ручка с когтями, она пыталась поразить врага. Но, никого не нащупав, продолжила рвать плоть. Эверилд бросилась прочь из комнаты, закрыв за собой двери. Ментальная защита слетела, и она снова быстро окутала ментальными нитями пространство, нащупывая сознание людей и усыпляя их. Они не должны прибежать на крики. Вампирша схватила кинжал из своей комнаты и вернулась: уже вылезла вторая когтистая рука ребенка-убийцы. Он рванул плоть в разные стороны, и показалась голова, шея младенца была опутана пуповиной и затягивалась все сильнее — мелкий хватал губами воздух. Вампирша приблизилась.

— Я не причиню тебе вреда, я твоя мама. Я помогу тебе освободиться, — послышался глухой рык. Но он захлебывался, малыш забарахтался, и Эверилд рубанула по пуповине, но уже было поздно. Вампир сам себя задушил.

— Нет, ты не можешь умереть. Нет!