Колыбель времени

Часть 3. Восхождение на престол Екатерины Великой. Глава 3 Волчата

Вампирша извлекла ребенка и попыталась сделать ему искусственное дыхание, на что потратила минут пять, но дампир не думал оживать. Тогда Эверилд предприняла последний отчаянный шаг, вонзив клыки в шею ребенка. Дальше оставалось только ждать, подействует ли вампирский яд. В комнате смердело кровью, мочой и говном, так что вампирша перестала дышать, чтобы не вдыхать эти пары. Она вынесла ребенка и скрылась с ношей в своей комнате, закутала дитя в теплое меховое одеяло и баюкала на руках.

— Умоляю, оживи, — просила она ребенка, как же она будет смотреть в глаза принца Эрика. Она не уберегла его чадо, но, опять же, что она могла сделать? Это защитная реакция любого дампира, когда мать помышляет о его убийстве или собственной смерти, он прорывает оболочку, чтобы жить. Она месяц с ним не доходила, во что это выльется — пока не ясно. Екатерина ничего не слышала о недоношенных дампирах. Она баюкала ребенка, напевая колыбельную из Византии, и могла только ждать. Увы, ее тело не могло согреть малыша теплом, вампирша подошла к растопленной печи и положила поверх ребенка. Ей показалось, или он шевельнулся! Она смотрела с минуту и уже хотела отвернуться, когда ребенок заплакал.

— Боже, ты жив! — вскрикнула вампирша, но снимать с печи ребенка не спешила. Успел ли он развиться до полноценного дампира? Она слышала, что в миг угрозы дети ускоряются в росте и прокладывают путь на свободу. Он продолжал хныкать, и Екатерина Дашкова на цыпочках выскользнула из комнаты, прошла на кухню, налила молока и занесла в комнату, поставив у печи греться. Ребенка надо было покормить. Она бросила взгляд на календарь. Сегодня было второе февраля. Вот не так давно она сидела на приеме императора, а теперь опять дома. Как же летит время. Когда молоко подогрелось, вампирша забралась на печь и начала поить новорожденного, ребенок давился и не усваивал пищу. Срочно нужна была кормилица.

— Подождешь немного? Я скоро вернусь, — попросила она малыша, отодвинув его от края, вдруг свалится.

Она выскользнула из комнаты, прошла в домашнюю тюрьму настоящей Дашковой, завернула растерзанное тело в простыни и распахнула окно, спрыгнула, оставив створки открытыми. До леса рукой подать, а там с умершей разделаются дикие звери. Эверилд несла труп Дашковой, ежесекундно оглядываясь. Лишь бы всё обошлось, и ребенок выжил.

Вампирша прокладывала себе путь в чащу леса, где-то отдаленно слышался вой волков, будь она человеком — испугалась бы. Она вышла на поляну, и десятки желтых жадных глаз уставились на нее. Екатерина бы приручила одного волчонка, но как незаметно похитить щенка? Вампирша бросила труп в гущу волков, и между зверьми завязалась драка. Пока они делили добычу, она осматривалась, ища волчат. Четыре волчонка кружились около матери, кусая друг друга или гоняясь за хвостом. Вампирша бесшумно подошла, вырубила волчицу и подобрала самого красивого, с белой шерстью, черным пятном на носу, проницательными глазами. Она заглянула под хвост — это была самка. Эверилд еще раз осмотрела щенят, остальные показались ей какими-то безликими, тогда, унеся свою добычу, вампирша покинула лес, направившись в деревню. Она волосами прикрыла лицо и замерла, услышав жалобное скуление. Двинулась к кустам и не смогла поверить глазам: среди веток лежал белый как снег волчонок и поскуливал, он, видимо, отбился от стаи.

— Ты пойдешь со мной, смотри, кто у меня есть, — вампирша показала волчонка, положила на землю, щенки друг друга обнюхали и оба уставились на Екатерину Дашкову. — Идемте со мной, я вас мясом угощу, — позвала она и двинулась дальше от леса. Щенята колебались, а потом белый волчонок посеменил за вампиршей, и Звездочка — так про себя Екатерина Дашкова назвала волчонка-девочку — устремилась вслед за ним. Если внимательнее присмотреться к носу маленькой волчицы, черное пятно на нём действительно напоминало звездочку. Вампирша чувствовала, что волчонок ей принесет удачу. Звездочка бежала и обнюхивала всё вокруг, белый волчонок метил территорию и глухо рычал. «Из них получится отличная пара», — подумала Эверилд и ускорила шаг, смотря, чтобы щенки не отставали. Они трусцой бежали где-то с час, прежде чем показалась деревня.

У опушки Екатерина Дашкова остановилась, вспоминая, где живет молодая крестьянка, недавно родившая ребенка. У нее тоже был мальчик. Напрягая память, вампирша неподвижно стояла с минуту, прежде чем двинулась вдоль домов. Она подошла к расписной избушке и осторожно постучала. Никто не ответил, она еще раз постучала, тогда в доме послышалась возня, шаги и тихий напуганный голос.

— Кто это?

— Я от княжны Дашковой, она разрешилась бременем, и ей нужна кормилица.

— Ох, сейчас, — отодвинулась щеколда, и выглянула девушка с черными кудрявыми волосами. — Княжна Дашкова! — воскликнула крестьянка, вампирша приложила два пальца к губам. — Ну что же Вы слуг не отправили ночью, заходите, Вы очень бледны.

— Не хотела беспокоить слуг, их и так ждет трудный день. Обещай, что о моём визите никто не узнает. Пойдем скорее, а то я скоро потеряю сознание, — попросила вампирша.

— Сейчас, я только накину фуфайку и заберу ребенка.

— Хорошо, — Дашкова прислонилась к стене избы и прикрыла глаза, словно задремав, волчата возились в ногах. Скоро крестьянка вышла с ребенком на руках и дотронулась до княжны.

— Вы совсем замерзли, идемте скорее в дом, — обеспокоенно сказала крестьянка. Екатерина Дашкова устало кивнула, и женщины побрели к дому. Они вошли в терем через черный ход, вампирша сразу провела крестьянку в свою комнату, где надрывался ребенок.

Екатерина с облегчением вздохнула, сняла ребенка с печи и передала кормилице, наказав не кусаться. Мальчик присосался к груди крестьянки и блаженно закрыл глаза.

— Вы сами родили?

— Да, я отправила теток спать. Поэтому, с твоего позволения, я прилягу, сил моих нет, — сказала Екатерина Дашкова уставшим голосом.

— Конечно, конечно, я побеспокоюсь о Вашем малыше, — согласилась крестьянка, и вампирша, забравшись в кровать, притворилась больной и спящей.

Когда рассвело, послышалась тревога. Горел дом. Княгиню Дашкову пыталась растормошить крестьянка. Вампирша соскочила с кровати слишком резко и пошатнулась, помня о своей роли. Она как можно осторожнее взялась за плечо крестьянки.

— Мы горим, берите ребенка и бежим!

Вампирша уловила запах гари, недолго думая подхватила сына Эрика и вылетела в коридор, затем на улицу, успев на полпути схватить одеяло. К княжескому дому уже бежали мужики со всей деревни с ведрами, тушили пожар.

«Вот и все следы преступления уничтожены», — Екатерина в панике оглянулась, ища Настю.

— Где Настя?

— У меня, госпожа, — подбежала гувернантка с плачущей Настенькой на руках. Это была француженка, с ярко накрашенными губами, с морщинками под глазами, плотного телосложения. Она стояла перед ней в одном платье, так же, как и Настенька. — Мы не успели ничего захватить, госпожа, я боюсь, что Настя простынет.

Вампирша отдала одеяло гувернантке, а крестьянка сказала:

— Пойдемте пока в мою избу, у нас хоть тесно, но тепло, — и женщины бегом направились в дом крестьянки. Девушка открыла двери, запуская княжну Дашкову и гувернантку с девочкой.

Вампирша посмотрела, где волчата, и с удивлением обнаружила их в отдалении. У них слегка была опалена шерсть, но в целом детеныши не пострадали. Она подозвала волчат, и они, словно ведомые ментальным приказом, подошли к ней и смело зашли в дом. Екатерина Дашкова осмотрела волчат на ожоги, но всё обошлось. В какой момент они выскочили — было загадкой. Вампирша положила сына на соломенный тюфяк, волчата пристроились рядом с ним и стали греть ребенка своими телами, также к ним положили Настю. Она плакала, но, увидев щенят, радостно взвизгнула и начала их тискать.

— Мама купила мне щенка! — пищала мелкая, Звездочка тыкалась ей в ладошку, но когда девочка принялась теребить ее уши, обнажила клыки и зарычала.

— Настя, не трогай, это не собачки, а хищники. Волчата укусят — мало не покажется, без пальца останешься, — тогда девочка испуганно отдернула руку. Маленькая волчица перестала рычать и пристроилась рядом с сыном Екатерины Дашковой.

— Госпожа, это правда волчата? — испуганно спросила крестьянка.

— Да, но они не обидят, если их не трогать. Есть у тебя сырое мясо?

— Только курица! — косясь на зверей, пропищала девушка.

— Неси, я заплачу или выделю своих куриц.

— Хорошо, — сказала крестьянка и убежала в другой конец избы, полезла в подпол.

— Госпожа, Вы где взяли волчат? Вы понимаете, что это опасно? — гувернантка всплеснула руками.

— Нашла в лесу, они заблудились, мне их жалко стало. Видишь, они княжеской породы, — обратила вампирша внимание гувернантки на цвет шерсти.

— Вижу. Но всё равно их надо выбросить на снег.

— Если еще раз это скажешь, на снегу окажешься ты, — пригрозила Екатерина Дашкова. Гувернантка угрозу оценила и замолчала.

Вскоре детей, Настю и старших крестьянских, напоили чаем с медом, чтобы они не заболели. Женщины сидели в дружеском кругу и пили чай с молоком и домашними булочками. Екатерина Дашкова время от времени поглядывала в окно, над домом всё еще поднималось зарево пожара.

— Надеюсь, огонь дальше не перебросится, — обеспокоенно сказала вампирша.

— Боже, убереги! — воскликнула крестьянка.

— Как тебя зовут? — спохватилась княжна.

— Светланой.

— Прости, что сразу не поинтересовалась твоим именем.

— Ой, перестаньте, нас столько, что всех не упомнишь. Вы лучше пейте чай с молоком, того и гляди — молоко в груди появится, — посоветовала Света. Так наступил вечер.

К дому крестьянки подъехал гонец:

— Госпожа, пожар потушили, граф Панин сказал, чтобы Вы ехали в дом к свекрови.

— Хорошо, только допью чай, — сказала вампирша. Мелкий весь день спал у нее на коленях, Настя носилась с щенятами и хихикала, когда они вдвоем ее заваливали. Екатерина Дашкова, напротив, каждый раз вздрагивала, видя эту картину, даже подумывала запретить играть с щенятами, но Настя так заразительно смеялась, что у нее язык не повернулся наложить запрет. Допив чай, княжна спросила:

— Светлана, ты пойдешь с нами?

— Конечно, госпожа, соберу только кое-какие пожитки — и сразу к Вам. А Вы идите, Ваш муж, наверно, волнуется, — добродушно сказала Светлана.

— Пусть еще поволнуется, я тебя подожду, — спокойно ответила вампирша.

Когда Светлана наконец собрала вещи, женщины с детьми в карете поехали к дому свекрови Дашковой. У Екатерины волосы дыбом вставали при мысли о встрече со свекровью. Когда карета подъехала к дому старшей княгини, вампирша закрыла глаза, сосчитала до десяти, ее уже собственная трусость бесила. Только она ступила на порог, как ее встретил Михаил Дашков и нежно поцеловал.

— Покажешь сына? — мелкий завозился, открыл черные глазенки и захныкал.

— Вот теперь сам его утешай, — сказала вампирша и передала сына в руки Дашкова.

— Миша, немедленно иди в постель! — послышался строгий окрик матери, и Дашков, улыбнувшись, скрылся в своей комнате.