Колыбель времени

Глава 5. Из пиратки в няньки

Эверилд стояла на носу палубы и смотрела вдаль, солнце, подобно лесному пожару, набирало мощь. Оно жгло кожу. Эверилд чувствовала, как оно пощипывает ее — такое легкое зудящее ощущение. Волны равномерно бились о борта корабля. Пираты праздновали захват большой добычи.

— Эверилд, пойдем с нами, выпьешь рома, а то что как не пиратка, — весело позвал ее молодой туг.

— Брюхом я не пиратка, а прекрасная леди, но так и быть, составлю вам компанию, — она молниеносно подошла к пирующим пиратам.

— Залпом! Залпом! — горланили они, подавая Эверилд бутылку.

— Я же вас перепью, вы будете пьяные валяться на корабле, а я всё еще буду как стеклышко трезвая, — заметила Эверилд и залпом опустошила бутылку рома, по пищеводу разошелся огонь.

Как он был похож по свойствам на ту предсмертную агонию или агонию перерождения. Неужели Фениксы с такой болью перерождаются? Она помнила, как лежала на чём-то твердом, а может, ей это показалось. Она помнила то всепожирающее пламя, тело горело заживо, хотелось кричать, но сил на это не было. Она билась об стены темноты, колотила кулаками, моля, прося выпустить. Она рыдала навзрыд, не в состоянии больше выносить эту боль. А организм был глух к ее мольбам, ей с каждым ее беззвучным криком, стоном казалось, что жар усиливается, пламя разгорается всё сильнее, всё яростнее, всё больнее, и вот она — сплошной огонь, нет, она и есть огонь. Огонь смерти.

Она сгорала, как ведьмы в живом пламени, она помнила их душераздирающие крики, они по сей день стояли в ее ушах. Когда-то воистину красивые женщины превращались в слуг Дьявола только потому, что какому-то уроду не дали своей женской силы. Не захотели быть подстилками для графов, королей или вообще священников.

Она помнила тот день в мелочах, она гуляла с подругой, когда к ним на карете подъехал богатый тип с мерзким рыбьим лицом. Он улыбнулся девчонкам и подозвал ее подругу, Кристину:

— Хочешь, я тебя избавлю от нищеты, ты будешь у меня ходить в брильянтах, золоте. Хочешь стать моей содержанкой? Назови свою цену!

Он так нагло смотрел в глаза, что хотелось вмазать по этой роже. А Кристинка была просто загляденье, истинная амазонка: высокая, стройная, с шикарной грудью четвертого размера, ее медовые глаза смотрели всегда с такой нежностью, ее черные волосы, собранные в корону, придавали ей королевское величие, зеленое хлопковое с глубоким декольте платье подчеркивало ее изящность, сексуальность. У мужчин при виде нее горели глаза. Многие готовы были на всё, чтобы заполучить эту пленительную красавицу.

Она вежливо улыбнулась графенышу и сказала спокойно:

— Я уже замужем и приключения на стороне не ищу. Мне не надо ваших богатств, — и гордо удалилась.

***

Вернувшись домой с ночной охоты, Эверилд не обнаружила Кристину дома и всё сразу поняла, увидев погром. Она три дня пыталась выяснить, куда ее дели, и только наутро четвертого дня узнала, что сегодня казнят Кристину Дайлан за неземную красоту — такой роскошной внешностью может обладать только слуга Дьявола. Они обвинили ее в сговоре с Дьяволом, мол, она продала ему душу за свою красоту.

События развивались в Испании, в Мадриде, это было совсем недавно. Тогда Эверилд решила спасти ее любой ценой. Она дождалась вечера, часа казни, и протолкнулась в передние ряды. Эверилд молча наблюдала, как стражники всю избитую, в кровоподтеках Кристину вели на костер.

Кристина едва переставляла ноги. Эверилд уловила запах секса, крови, страха и обреченности.

Она впервые за несколько сот лет потеряла над собой контроль, рванула к стражникам, двумя взмахами рук с когтями перерезала глотки мужчинам, поймала падающую Кристину на руки и бросилась бежать со всех ног. Эверилд бежала до глубокой ночи, пока не оказалась в лесу.

Тогда она сбавила ход, бережно уложила Кристину на траву, прислушалась: сердце билось, она рвано дышала.

— Эверилд, милая, зачем ты меня спасла? Они найдут нас и прикончат обеих. Зачем ты рискуешь собственной жизнью, совет тебя накажет и посадит в тюрьму с серебром, в тюрьму вечного голода и боли! Зачем? Я всё равно не хочу жить, они уничтожили мою честь, я теперь недостойна твоей любви. Они меня насиловали всей толпой, и этот треклятый граф… Лучше бы я тогда согласилась. Теперь мы обе в опасности.

— Всё это глупости, а за то, что они сделали с тобой, они жестоко поплатятся, как однажды поплатился мой первый муж. Они будут умирать в страшных муках. Сейчас я тебя перевяжу, и мы спрячемся в лесу у одной знахарки. Она вылечит тебя. Слышишь, не смей закрывать глаза, не смей умирать, я этого не переживу, я уйду следом! Я похороню себя заживо. Мы уедем далеко-далеко, где нет этих инквизиторов, построим дом и будем жить, как прежде. Будем снова вместе. Слышишь, Кристина? Только не умирай, не оставляй меня одну, — молила Эверилд. Она рвала свое платье на лоскуты, перебинтовывала кровоточащие раны и плакала, плакала.

Немного успокоившись, Эверилд бережно взяла на руки Кристину и понесла прочь от города, вглубь леса, к старой своей знакомой вампирше.

***

— Земля! — раздался голос марсового.

— Ура, мы будем делить добычу! — заорали в сотню глоток.

Эверилд вздрогнула и посмотрела на вусмерть пьяных пиратов.

Перед ними оказался остров, длинный и плоский, коралловые формирования с редкими невысокими округлыми холмами.

Большая часть острова покрыта небольшими сосновыми лесами, перемежающимися кустарниковыми зарослями, участками скалистой бесплодной земли, болотами и протяженными песчаными берегами. Многие из подветренных (западных) берегов обрамлены мангровыми зарослями, образованными единственным деревом, способным выжить в соленой воде.

Фактически весь остров окружен коралловыми рифами и обширными песчаными отмелями.

«Черная чайка» осторожно маневрировала среди отмелей и рифов, вскоре корабль пристал к острову. На берегу было пустынно.

— Эх, сейчас бы в таверну завалиться, проституток снять, — мечтательно проговорил рыжий парнишка с выгоревшим лицом, одетый в парусиновые штаны и тельняшку, на поясе у него висели паранг и два пистоля.

— Я думаю, что здесь есть поселения. Я улавливаю запахи людей, — спокойно сказала Эверилд и первой спрыгнула с корабля.

Она отважно двинулась вглубь зарослей, прокладывая себе путь похищенным у одного пирата парангом. Еще двое последовали за ней. И правда, они вскоре наткнулись на поселение. Пираты наблюдали за ним из-за укрытия.

Это был небольшой поселок, окруженный острыми кольями, женщины сидели на улице, пряли, шили, смотрели за детьми. Мужчин не было видно.

— Вы ждите меня здесь, а я схожу на разведку, — шепнула Эверилд.

— Хорошо, капитан, если нужна помощь, то стреляйте, — сказал один из пиратов, и мужики затаились.

— Брахим, отдай мне свою тельняшку, ты намного выше ростом. Она издалека сойдет за платье, я порву ее местами. Да не боись, новую купим. Мне надо же как-то проникнуть в поселок.

Брахим неохотно снял с себя тельняшку и отдал Эверилд. Та скрылась за кустами и переоделась, для достоверности в нескольких местах порвав тельняшку.

Стоило Эверилд приблизиться к поселку, как из тени мангров выступило двое воинов с топорами.

— Кто идет? — окрикнули они, но Эверилд не поняла ни слова. Поэтому стала причитать.

— Я потерялась в лесу, моего мужа убили! Я не знаю, куда идти и что есть. Помогите… — из ее глаз побежали слезы.

Мужчины что-то спрашивали, но, поняв, что она их не понимает, перешли на жесты. Она тоже, как могла, объяснила на жестах, что случилось. Потом ее осенило, и она перешла на французский, это могут оказаться французские поселения.

— Я потерялась в лесу. Мужа убили, я не знаю, что делать дальше. Помогите мне! — причитала Эверилд.

— Кто убил вашего мужа? — недоверчиво спросил мужчина на французском.

— Не знаю, какой-то человек. Убили из лука.

— А место показать можете?

— Нет, я заблудилась. Я уже думала, умру в лесу от голода и холода. Понимаете, моего мужа убили, а я лишь слабая женщина. Всё, что у меня от него осталось, это пистолет. Но толку от него, я не умею им пользоваться. Я вообще не ждала, что наткнусь на поселок. Там, в лесу, я чуть не умерла от страха: разные шорохи, звуки. И однажды мимо меня проползла какая-то змея. Меня от ее укуса спасло только то, что я обмерла от страха и не могла пошевелиться, пока эта гадина не уползла. Пожалуйста, не прогоняйте меня, я умру! Понимаете, — и Эверилд заревела в голос.

— Тише, тише, Сахель вас проводит в поселок, все-все ужасы позади, вы с нами в безопасности.

Молодой человек с черными кудрявыми волосами, смуглой, почти черной кожей сделал жест следовать за ним. Эверилд шла осторожно, каждую минуту ожидая подвоха. Вскоре парнишка подошел к деревянному дому. Постучался в дверь. Та открылась, и мордочку показала маленькая девочка.

— Мама, Сахель пришел, и с ним какая-то женщина в разорванной одежде, — из дома показалась женщина в положении, у нее было такое большое пузо, казалось, что она вот-вот родит.

— Мама, прими чужеземку, она потерялась в лесу. Накорми, а я пошел на пост, — и парнишка быстро убежал. Женщина вздохнула.

— Мы вас у себя принять не можем, у нас самих места мало. Но я могу проводить до дома моей старшей дочери, она на девятом месяце беременности, и ей очень тяжело передвигаться, вы можете ей помогать по дому, пока не оправитесь или за вами не придет корабль. Французы частенько посещают эти воды.

— Премного благодарна вам. Госпожа, я ваша должница, — поблагодарила Эверилд.

— Сурама, проводи девушку до дома своей старшей сестры, — девочка с толстыми черными косами, закутанная в какое-то полотно (оно прикрывало только грудь и всё, что ниже пояса), с готовностью «потащила» новую знакомую к дому сестры.

Она жила через два дома с мужем, Сурама постучалась в двери.

— Алиша, открывай двери. Мама велела приютить незнакомку. Она потерпела кораблекрушение и потерялась в лесу, ее надо накормить.

Двери открыла молодая женщина, круглая как шарик, глаза глубоко посажены, волосы доходят до пят.

— Проходи.

— Нет, я вечером приду, там маме надо по хозяйству помочь, а то папа и братья вернутся с охоты, а дома ничего нет из еды. Тогда папа будет сильно гневаться, — торопливо сказала девочка, а в глазах горело любопытство. Она потянула сестру за импровизированную юбку и шепнула.

— А ты ее хорошенько расспроси, кто она, откуда.

Девочка убежала, а Эверилд завели в дом. Пол был выстлан соломой, на столе что-то дымилось.

— Садитесь, поешьте, как поедите, расскажете, что с вами произошло?

— А где ваш муж? — не удержалась от вопроса Эверилд.

— Где и все — на охоте, а что, ваши мужчины не охотятся?

— Нет, мой муж погиб. Наши мужчины работают на фабриках или покоряют море. Я плыла из Франции, и, как вам уже сказала сестра, наш корабль потерпел кораблекрушение, — Эверилд всхлипнула. — Ну и вот, я тут, а душу мужа забрал Бог, — Эверилд села за стол. Первым, что она увидела, была кровь животного, вампирша схватила кувшин, залпом выпив. Ненадолго должно помочь.