Любовь по Нерасчету

Глава 26. Мужская солидарность

Никита

Войдя в комнату, я сразу понял, что случилось что-то непоправимое. Соня сидела неподвижно, глядя в одну точку, бледная, как салфетка, выпавшая из её рук на смятую голубую простынь. Девушка медленно подняла на меня взгляд увлажнённых глаз, полных вселенской скорби, и еле слышно, хрипло спросила:

— Ну как, проверил? Или ещё в процессе?

Слеза скатилась по её щеке и упала вниз на постель, и вместе с ней упало в пятки моё сердце. А потом пробило пол и проследовало далее до подвала. Как я там говорил? Только любимая женщина может заставить мужчину бояться? Так вот, я просто в ужасе.

— Соня, не верь, это просто глупые пьяные шутки! — только и смог вымолвить я. Бездарная, позорная, подлая ложь…

— Понятно… значит, вы ещё и праздновали, придумывая, как бы получше меня унизить…

Она пошевелилась, чтобы встать с постели, я бросился ей в ноги. Упал на колени, обнял всё ещё обнажённые бёдра, запричитал:

— Соня, прости меня! Это было глупо, мерзко, непростительно, но я правда, всем сердцем тебя люблю! Я просто не смогу без тебя жить… Соня, не уходи…

— Отпустите меня, пожалуйста, Никита Андреевич. Думаю, я уже достаточно дала вам… материала, чтобы сделать необходимые выводы. Вы ведь получили всё, что хотели? Секс и доказательства… моей алчности. Чего же вам ещё?

Она отчаянно дёргалась, пытаясь вырваться из моих объятий, но я не пускал.

— Глупости! Ты вовсе не алчная!

— Зачем же тогда переспала с боссом?

— Потому что я… нравлюсь тебе. Я сам, а не мои деньги. Я так надеюсь…

— Ах, значит, вы не уверены!

— Я уверен, Соня! Пожалуйста, дай мне всё объяснить.

— А я не глупая, сама уже поняла. Водитель с хорошими навыками на низкой зарплате, да? Ваш близкий друг? Напарник по… унизительным играм… Скучно вам стало компанией управлять, хочется ещё и театр устроить с живыми людьми вместо марионеток..?

Я вздохнул:

— Да, он был моим другом. Раньше. Мы поругались из-за тебя.

— Ну надо же, какая честь! — Соня вдруг царапнула меня ноготком по плечу, отбиваясь уже на полном серьёзе, и я понял, что дальше удерживать бессмысленно. Не заставлю же я её простить меня насильно, да и выглядело это всё некрасиво: она совсем голая, я — почти, в одном полотенце. Держу её мёртвой хваткой возле своей кровати — это уже на сексуальное насилие смахивает, несмотря на только что свершившийся многократный акт по полному взаимному согласию.

Я расцепил руки, но словесные атаки не прекратил:

— Соня, пожалуйста, хотя бы выслушай меня…

Она уже натянула платье и на мгновение замерла, с выражением тяжёлой скорби на лице:

— Я не хочу. Вас. Слушать. Прощайте. — И побежала в прихожую, прихватив по дороге брошенную в пылу любви сумочку.

— Ты ведь тоже спорила про меня! — крикнул я ей вслед, но в ответ получил лишь презрительное фырканье.

Вот засада, ну как я мог столь феерично облажаться?!

Чёрная пелена отчаяния накрыла моё сознание, но на этот раз я учёл предыдущий опыт и не стал пытаться избавиться от неё при помощи алкоголя. Уснуть не получалось, и я промучился полночи дурацкими мыслями о том, как всё можно было сделать иначе в прошлом, чтобы этого не произошло. Что предпринять в будущем, я не знал, и мозг отказывался изобрести хоть мало-мальски правдоподобный план. Я написал несколько сообщений Соне с извинениями и объяснениями, но она не стала их читать, а меня заблокировала.

На следующее утро, чуть свет, я немного привёл себя в порядок и отправился к ней. Нам нужно поговорить, иначе я сойду с ума. Если и не простит, пусть хоть выслушает — я наивно надеялся, что от этого станет чуточку легче.

Разумеется, мне не открыли. Я коварно надеялся на младшую Калинину, но увы — этой надежде не суждено было сбыться. Мелкая зараза вякнула мне через дверь:

— Подите прочь, мы подлецов не привечаем!

Я остался сидеть внизу на лавочке в надежде, что Соня пойдёт куда-то в магазин и я поймаю её по пути, но девчонки забаррикадировались в квартире и храбро держали осаду. Через несколько часов явился крупный парень с короткой стрижкой тёмных волос, в спортивной майке и шортах.

— Дядя, шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, — пробубнил он, правда, без особой агрессии в голосе.

— Иди гуляй, мальчик, — так же без энтузиазма, со вздохом ответил я, не собираясь покидать свой пост в ближайшие пятнадцать часов. Это будет моё искупление, аскеза во имя любви.

Парень смерил меня унылым взглядом, а потом сел рядом на лавочку и спросил обречённо:

— А тебя старшая зацепила, да?

— Намертво, — кивнул я, мгновенно начав ощущать солидарность с этим подростком-переростком. — А ты за мелкой увиваешься?

— Достала, зараза! — проревел он, как раненый медведь. — Сам не знаю, чего мне больше хочется: обнять её или по жопе отходить ремнём.

— Кстати, не такая уж глупая мысль, — хмыкнул я. — Совсем мы этих баб распустили, да? Крутят нами, как хотят. Нужно как-то восстанавливать патриархат, а то никаких нервов не хватит…

— Может, дверь им вынесем и… — начал вносить первые конструктивные предложения парень, но тут его перебила высунувшаяся из окошка младшая коза:

— Аверин, ты совсем охренел?! Чё расселся? Гони его в шею!

Парень и не подумал последовать Дашиным инструкциям, а только показал ей сжатый кулак:

— Во, видала? Пока не выйдешь сюда, никаких гонений!

Козявка скривилась недовольно, но всего через пару минут неожиданно выпорхнула из подъезда, как всегда, легкомысленно одетая и с боевым выражением на мордахе. Она явно собиралась отчитать своего здоровяка, но он не стал этого дожидаться — сорвался с лавочки, в один прыжок преодолел расстояние между ними, поднырнул, закинул малявку на плечо и с довольным гиканьем бросился прочь. Девчонка пыталась колотить его руками и ногами, верещала на весь двор, называя юношу всякими "ласковыми" словами, но он и ухом не повёл — тащил себе дальше.

На меня сразу нахлынули ностальгические воспоминания о том, как я вот так же носил на плече Соню в М-ске. Счастливое было время — неопределённое, зато полное радостных надежд и предвкушения.

Я не спеша поднялся на третий этаж, снова позвонил в Сонину квартиру. С той стороны подошли, заглянули в глазок, но ничего не сказали — утопали обратно. Я позвонил ещё. И ещё. И ещё. Чуть не оборвал звонок, но после нескольких минут неприятных режущих звуков его, похоже, просто отключили изнутри. Со мной по-прежнему никто не собирается разговаривать.

А ты чего ждал, Стрельцов? Разве не знал, что это подло и безобразно, когда соглашался на пари? Да и что ты ей скажешь? На Олега будешь всё валить? Позор и бесчестие…

Я всё равно просидел на лавке до самой темноты, как и собирался, отлучившись всего пару раз на поиски воды и туалета. И на следующий день планировал повторить этот подвиг. Соня должна знать, что мои намерения тверды и серьёзны, как стальная арматура.

Малолетняя парочка явилась часа через два после ухода — вполне мирно, держась за руки и смущённо воркуя. Только вот меня Даша смерила взглядом, полным презрения и ненависти. Парень проводил её до квартиры, а потом спустился и, протянув руку, представился:

— Всеволод, можно просто Сева.

— Никита, — ответил я, пожимая его не по годам развитую лапу. — Хоть у вас-то всё наладилось?

Он махнул рукой:

— Это временно. Я вообще не знаю, чего от неё ожидать через пять минут. Она такая… с ума меня сводит.

— Этим-то и зацепила, да?

— В десятку. Что ж, накуролесил ты, Никита?

— Не без этого. — Странно было исповедоваться перед пацаном, но отчего-то я чувствовал, что он меня понимает. — Но я… готов на всё, чтобы это исправить. Если бы мне только дали шанс…

— Каждый сам кузнец своего шанса, — подмигнул Сева. — Если надумаешь вынести дверь, зови, я помогу. У меня есть команда поддержки.

Я усмехнулся, но номерами с ним обменялся. На всякий случай.

Вечером, приехав домой, я обнаружил возле въезда на территорию… Олега.

— Ну наконец-то! — воскликнул он, нетерпеливо взмахивая руками. — Я тут несколько часов уже торчу!

— Чё надо? — спросил я неприязненно, открывая ворота брелком.

Олег вошёл следом за машиной и как ни в чём не бывало проследовал далее к моему подъезду. Припарковав автомобиль, я тоже направился туда и встал как вкопанный, не желая приглашать бывшего друга в дом.

— Поговорить надо, — сказал Олег. — Обсудить сложившуюся ситуацию. Отдать долг чести, опять же. Харлей-то ты так и не забрал.

— На кой чёрт он мне сдался? Я руки-ноги-рёбра ломать не собираюсь. Обойдусь как-нибудь.

— Ну, значит, продашь.

— Слушай, чего ты докопался? Я же сказал: не надо. Просто оставь меня в покое.

— И не подумаю! Мы же друзья. Самые лучшие. По крайней мере, ты для меня лучший друг.

— Что ж ты об этом не подумал, когда к девушке моей подкатывал?

— Почему? Я как раз об этом и думал. Решил тебе помочь немного. Ускорения придать, так сказать и заодно выставить крутым в глазах дамы.

Я поморщился:

— Что ты несёшь?!

— Бро, если бы не я, ты бы так и канителился до покоса.

— Ну да, конечно, ты играл на моей стороне! Почему же тогда не сказал заранее?

— Прости, чувак, но актёр из тебя никакой. Мне нужна была твоя настоящая ярость. Ты меня даже побил реально, что и требовалось, на самом деле. Ну скажи, разве ты бы двинул мне так по лицу, если бы мы заранее договорились?

Я замер в нерешительности. С одной стороны, этот человек уже предавал меня — по крайней мере, мне так казалось. А с другой — лучше помиловать виновного, чем казнить невиновного. Для меня же лучше, для моего душевного равновесия.

— Может, дома побеседуем? — предложил Олег, и я, подумав ещё немного, согласился. А, к чёрту, не всё ли теперь равно?

София

Я сидела дома и судорожно пыталась придумать, что делать дальше. Первый шок со слезами в подушку на всю ночь уже прошёл, и нужно было действовать. Деньги сами себя не заработают. Надо срочно забирать документы и искать новое место. Но как это сделать, так чтобы не ходить в офис "Кита"? Конечно, непонятно, зачем Никита Андреевич продолжает меня преследовать после того как достиг своих целей…

Может, я в самом деле ему понравилась и он хотел попользоваться мной подольше? Звучит не слишком правдоподобно: девиц для пользования у него должно быть — хоть экскаватором отгружай.

А может, он из тех мужчин, что пытаются до последнего держать лицо? Директор ведь, нужно соблюдать облико морале. Я-то не намерена устраивать скандал или распускать на работе сплетни, но откуда ему это знать? Он, очевидно, всех женщин считает непорядочными.

В общем, я взяла паузу и стала пока просто подыскивать в интернете варианты вакансий, а документы можно и позже забрать. Именно за этим занятием меня застал звонок в дверь в такой момент, когда мы никого не ждали. Разумеется, я решила, что это опять бывший шеф и не пошла открывать, а мама не смогла проигнорировать. Через минуту она вошла ко мне, растерянная и даже немного испуганная.

— Сонечка, это тебя. Полиция.

Я нахмурилась:

— Участковый?

— Нет, говорит, следователь по уголовным… — мамин голос даже задрожал.

— Сейчас иду…

Я глянула в зеркало, пригладила волосы. Отбросила волнение. Бояться мне нечего, я ничего не нарушала. Не станет же Никита Андреевич меня шантажировать какой-нибудь надуманной гадостью, чтобы я держала язык за зубами — это уж слишком низко.