Любовь по Нерасчету

Глава 27. Счастливый финал

София

Ровно напротив моей двери стоял Никита — очевидно, в сильном волнении и радостном возбуждении. Взъерошенный, но всё равно идеальный. Чёрт! А я как раз по-домашнему. Не ужасно, но по-простецки. В коротких шортах и маечке, не причёсанная, без косметики…

Олег разблокировал двери, а Никита открыл. Подал мне руку, помог вылезти, но потом замер в нерешительности. Да, решительности ему не хватает… возможно, действительно, этот режим строгого босса нужен в некоторых ситуациях.

Я заметила, что шеф поглядывает мне за плечо. Обернулась и увидела Олега, отчаянно о чём-то сигналящего жестами. Усмехнулась, а в следующую секунду была развёрнута обратно, крепко сжата в объятиях и зацелована до полуобморочного состояния. Пока мы целовались, белый автомобиль куда-то исчез.

— Сонечка… — простонал Никита мне в губы. — Прости меня, Соня, я идиот… И это был самый идиотский поступок в моей жизни. Я чуть с ума не сошёл, думая, что ты уже никогда меня не простишь… Ты простишь? Пожалуйста… Я не представляю свою жизнь без тебя…

Ответное признание вырвалось у меня само:

— И я тоже… не представляю… свою…

В ответ Никита смог только облегчённо, шумно выдохнуть, приподнял меня над землёй, крепко обхватив талию, и покружил на месте. Я чувствовала, какое горячее у него тело, как сильно и гулко стучит его сердце, как у меня кружится от всего этого голова… и понимала, что такими темпами сдамся слишком быстро, даже не выдержав необходимый срок для сохранения лица.

— Знаешь, твой друг предложил интересную идею. Ну, чтобы окончательно избавиться от взаимного недоверия — начать всё сначала. Цивилизованно и благопристойно. Ходить на свидания без такого тесного телесного контакта… какое-то время.

— Вот так друг… — пробормотал Никита с улыбкой. — Ну ничего, я это ему ещё припомню…

— А ты… действительно вызвал бы проститутку, если бы проиграл? — решила я выяснить сразу все мучившие меня вопросы.

Никита нахмурился:

— Легче было бы купить ему ещё один харлей. Я крайне негативно отношусь к женщинам этой профессии, потому Олег и загадал мне такой штраф, чтобы я не соскочил раньше времени.

— Если тебя напоили и подговорили на какую-то глупость, разве ты не можешь, когда протрезвел, отказаться?

Никита отрицательно покачал головой:

— Такой уж он — мужской мир. Если отказываешься от своих слов, то тебя перестают уважать, и неважно, насколько ты был пьян.

Конечно, мне казалось, что ради любви можно и нарушить правила, но — кто я такая, чтобы указывать? Они тогда были лучшими друзьями, а я — просто подчинённой. К тому же, заподозренной в недостойном поведении. Ладно. Оставим это всё в прошлом и начнём заново.

— Отвезёшь меня домой?

— Домой? Уже? Дай мне хоть полчаса. Если хочешь, я буду держать свои руки при себе…

— Для такого платонического свидания я выгляжу слишком непрезентабельно, визуальный стимул — это ведь всё, что у нас есть…

— Ты выглядишь просто потрясающе. Я бы очень хотел видеть такой стимул у себя дома, и как можно чаще…

Мои щёки потеплели.

— Спасибо. Но всё же я бы хотела переодеться и привести себя в порядок для свидания.

— Ладно. Тогда я тебя отвезу и подожду во дворе. Соня, прости, но мне невыносимо с тобой расставаться. Я даже не успел насладиться своим счастьем, как оно уплыло из рук, и теперь я боюсь, что оно опять исчезнет…

Он так искренне переживал — пришлось пойти на уступки. Мы съездили ко мне, я помыла голову, причесалась, чуть подкрасила глаза и надела то самое голубое платье. Мы отправились на набережную и долго гуляли, обсуждая всё на свете. Пообедали в кафе, полакомились мороженым и даже сходили в кино. Как и планировали, держали дистанцию, но при этом пользовались каждой невинной возможностью прикоснуться друг к другу, будь то помощь в преодолении препятствия или вытирание салфеткой соуса со щеки.

Уже поздно вечером Никита привёз меня домой и проводил от машины до подъезда, а там не выдержал:

— Можно, я тебя поцелую?

Дыхание у меня сбивалось, а голос пропал, поэтому я просто кивнула.

Никита нежно, но крепко обвил мою талию руками, и мы нырнули в этот поцелуй, как в затяжной прыжок в бездну.

— Сонечка, прости, но я так не могу… — горячо прошептал мужчина, нехотя оторвавшись от моих губ. — Мне нужна ты вся, это просто невыносимо — не прикасаться к тебе… Ну, хочешь, давай поженимся, вот завтра пойдём и подадим заявление…

— И подпишем контракт? — улыбнулась я, хотя темя была серьёзная.

— К чёрту контракты!

— Ну уж нет. Чтобы ты потом всю жизнь мучился и сомневался… Но я думаю, об этом рано говорить, как и о подаче заявления. А ты выдержишь несколько дней, если я разрешу тебе целовать и обнимать меня?

— Ну… возможно… я постараюсь…

Я хихикнула. Вот наглец! Только что умолял просто выслушать, а уже и обнимашек с целовашками ему мало.

— Если бы мы не были близки, было бы легче, — посетовал Никита на мою же сговорчивость. — А теперь, когда я знаю, какое это наслаждение… Соня, тебе же тоже понравилось, я уверен…

Я залилась краской и попыталась отвести взгляд, но это категорически не получалось: всюду вокруг меня был он.

— Никита, ты используешь запрещённые приёмы… Ну конечно, мне понравилось, это было просто волшебно, но мы же взрослые люди, должны уметь держать себя в руках и быть разумными…

— Не знаю, как ты, а я чувствую себя мальчишкой. Влюблённым и без всякой там разумности. Поехали ко мне? Обещаю, приставать не буду. Только обнимать и целовать. Ох, как же я соскучился за эту пару дней… невыносимо просто!

— Мы сегодня почти целый день вместе провели! — жалобно пролепетала я, уже чувствуя, что сдаюсь.

— Не считается! Без объятий не считается! — прорычал Никита, спешно восстанавливая баланс, горячо прижимая меня к себе и поглаживая везде, где только можно, не нарушая приличий в общественном месте.

Меня буквально разрывало на части, но оскорблённое самолюбие требовало таймаут. А то этот страстный любвеобильный шеф быстренько в какой-нибудь омут затащит…

— Никита, потерпи, пожалуйста, до завтра.

— И что завтра?

— Увидимся опять.

— Когда?

— Вечером.

— Почему так поздно?!

— Тебе надо работать, а мне искать работу…

— Вот ещё придумала! Я же сказал, не нужно.

— Никита, мне семью надо содержать, — мягко объяснила я, как ребёнку.

— Соня, я всё решу с твоей семьёй. Пожалуйста, давай увидимся завтра утром.

Ну как можно быть таким… милым?! И в то же время упрямая и независимая субличность твердила: не поддавайся! Добивайся всего сама, а уж в свободное время можно и понаслаждаться.

Но глаза шефа сверкали такой решительностью, что казалось, он сейчас подхватит меня, перекинет через плечо и потащит к себе в пещеру. Лучше уж я сама пойду…

— Ладно. Я поеду к тебе. Но утром ты меня отпустишь. Я найду работу, а по вечерам мы будем ходить на свидания.

— Тогда ты переедешь ко мне!

— Что за ультиматумы, Никита… — хочу звучать строго, но выходит какое-то воркование.

— Просто вечер — это слишком мало, — прошептал он в ответ, опаляя горячим дыханием мою щёку и шею. — Или оставайся работать у меня…

— Тогда твоя компания скоро обанкротится.

Он покачал головой:

— Ты такая разумная, Сонечка! Иногда мне хочется, чтобы ты была чуточку сумасброднее…

Мы всё-таки поехали к нему. И он сдержал своё мужское слово не приставать ко мне. Даже лёг отдельно — на диване. Правда, ночью всё-таки переселился обратно на кровать, и проснулись мы в обнимку.

Утром долго не хотел отпускать, но я кое-как вырвалась, а вечером поехала к нему уже с косметичкой. Нет, я не планировала переезжать, но утром-то надо как-то приводить себя в порядок… Мда, было бы легче отказывать, если бы я сама так не хотела остаться и понежиться ещё немного в объятиях любимого мужчины.

На второй вечер мы вместе приготовили ужин из продуктов, купленных в супермаркете неподалёку, посмотрели хороший фильм, а когда он закончился, так и остались сидеть в обнимку, глядя на закатывающееся за окном солнце.

— Я люблю тебя, Соня, — изрёк вдруг Никита. — И хочу, чтобы…

Нет, пожалуйста…

— … ты…

Не надо, о, не надо!..

— … стала…

Ну зачем так торопиться?!

— … моей…

Ох уж эти влюблённые мужчины..!

— … навсегда!

Я повернулась в его руках, внимательно посмотрела в красивые тёмно-серые глаза. Погладила ладошкой небритую щёку.

— Я тоже тебя люблю, Никита.

Он помолчал немного, тяжело дыша и оглушая меня стуком своего сердца.

— Это значит да?

— А ты что-то спрашивал?

— Ты станешь моей женой?

— Куда ты так спешишь?

— Я хочу жить с тобой вместе, чтобы каждая твоя свободная минута принадлежала мне, но вижу, что тебе не нравится эта идея, да и сам понимаю, что она не слишком достойна такой прекрасной девушки.

— Ты уверен? Мне кажется, мы так мало пробыли вместе…

— Да, я уверен. Я так счастлив, что наконец нашёл тебя… мне уже вполне всё ясно.

Я помолчала ещё немного. Ладно. У нас ведь будет ещё два месяца, чтобы подумать, после подачи заявления.

— Хорошо. Я согласна.

Он не сказал ни слова — просто поцеловал… очень горячо и нежно, а потом мы не сговариваясь отправились в спальню и занялись любовью. И это было лучше любых слов.

Через неделю Никита всё-таки затащил меня в ЗАГС и заставил подписать заявление. Я не то чтобы сомневалась в собственных чувствах — просто… это всё так быстро, в моём представлении людям и трёх лет порой не хватает, чтобы определиться… Но и через два месяца наши с женихом чувства не ослабели — скорее только окрепли, поэтому мы подписали брачный контракт (по моему настоянию), а потом тихо расписались в ЗАГСе и отпраздновали это событие в ресторане торжественным ужином в узком кругу. Был, правда у нас и иностранный гость — Клара ради такого дела вырвалась с того конца света и посетила малую родину, чтобы сказать:

— А я что тебе говорила! — но с такой теплотой и радостью, что невозможно было дуться.

Что с Олегом? Мы дружим, точнее, мой муж с ним дружит, а я иногда поддерживаю компанию. Олег всё ещё в поиске той самой единственной, но в процессе не стесняется качество набирать количеством, поэтому я стараюсь не знакомиться с его многочисленными пассиями, чтобы потом не попадать в неловкие ситуации на улице: боюсь, они бы происходили часто, примерно с каждой третьей мимо идущей девушкой.

Мы с Никитой живём хорошо, и сейчас, на втором году брака, я одновременно нахожусь на третьем месяце. Жду малыша с нетерпением и трепетом. Дашка тоже предвкушает племяшку, а мама нет-нет да уронит умилённую слезинку. Она вообще склонна к сентиментальности в последнее время, как будто сама беременна, а не я.

Сестра простила Никиту от души, а вот Олега по-прежнему терпеть не может (впрочем, это от неё и не требуется). Их с хулиганом Авериным отношения безобразно растянулись. Это чудовище учится на втором курсе политеха — уж не знаю, как там держится, наверное, тренер по борьбе тянет. Дашка то кроет своего бойфренда последними словами, то объявляет, что они остались друзьями, то обожает опять до помрачения сознания. Но мы с мамой держимся: раз до сих пор не беременна, значит, что-то в мозгах есть. Она, кстати, неплохо учится в педе, на учителя математики. Говорит, что пойдёт по моим стопам и, создав себе нужную ауру, подцепит потом молодого и красивого олигарха. Хорошо, что Аверин этого не слышит: ревнив, зараза, до какой-то нездоровой степени. Уже, кажется, пора остыть, сколько они встречаются-то!..