Извращённая любовь

- Ты все время говоришь о том, что защищаешь меня, - сказала я. - Но ты причинил мне больше боли, чем кто-либо другой в моей жизни, как Майкл. Даже когда я считала тебя ослом, я верила, что ты говоришь правду, а ты оказался самым большим лжецом из всех. Просто… - Я глубоко вдохнула, не в силах смотреть на него, так больно было. - Оставь меня в покое.

Грудь Алекса вздымалась, словно он не мог набрать достаточно воздуха в легкие.

- Я не могу этого сделать, милая. Я буду ждать столько, сколько потребуется, но я никогда не буду в порядке в мире, в котором ты одна.

- Кто сказал, что я буду? Может быть, я найду кого-нибудь другого.

Его глаза потемнели, приобретя яростный изумрудный оттенок, а плечи напряглись еще больше. Где-то прогремел гром. Я не заметила, как погода изменилась с солнечной на нынешнюю серую, мрачную, но я не удивилась бы, если бы Алекс мог управлять ею с помощью своих эмоций.

- Черта с два, - прорычал он. - Я убью любого мужчину, который прикоснется к тебя.

- Ты не имеешь права, - шипела я в ответ. - Я не принадлежу тебе.

Мышцы на его челюсти дрогнули.

- Вот тут ты ошибаешься. Я облажался. Очень сильно. Но однажды я заслужу твое прощение, и ты будешь моей. Навсегда. Неважно, сколько времени или какое расстояния разделяет нас.

Знаешь ли ты, что значит быть взятой мной? Это значит, что ты моя.

Я отбросила непрошеное воспоминание.

- Я больше не буду с тобой спорить. - Я больше никак не смогу сосредоточиться на редактировании сегодня вечером, но, по крайней мере, я смогу пойти домой и выплакаться, как жалкая идиотка. Ура. - Ты можешь тратить свое время в Лондоне, но это не будет иметь значения. Мы закончили.

Я ушла, прежде чем Алекс успел ответить. Не останавливаясь, он последовал за мной, каждый его шаг совпадал с двумя моими. Черт возьми. Почему я не могла родиться высокой, как Бриджит или Стелла?

Я пригнула голову и ускорила шаг, стараясь не обращать внимания на мужчину рядом со мной, когда капли дождя брызнули мне на лицо и намочили волосы.

- Ава, пожалуйста.

Я прижала сумку к груди, используя ее как броню, пока я бульдозером прокладывала себе путь по тротуару.

- Позволь мне, хотя бы, отвезти тебя домой, - умолял Алекс. - Это небезопасно, идти в темноте.

Последние две недели я ходила домой пешком, и у меня не было никаких проблем. Я жила не в самом лучшем районе, но это не была зона боевых действий. Мне просто нужно было держать себя в руках. Кроме того, у меня был перцовый баллончик, и я возобновила занятия по самообороне в местном центре боевых искусств.

Однако Алексу я ничего этого не сказала.

- Холодно и идет дождь, а на тебе платье. - Как бы быстро я ни шла, я не могла от него убежать. - Милая, пожалуйста, ты заболеешь. - Его голос сломался на последнем слове.

Я стиснула зубы так сильно, что у меня заболела челюсть. Я опустила голову, отчаянно пытаясь добраться до теплой и безопасной своей квартиры. В конце концов, Алекс перестал говорить и просто шел рядом со мной, грозно глядя на меня, чтобы все остальные обходили меня стороной.

Спустя, казалось, целую вечность, мы подошли к моему зданию. Я не смотрела на него, пока доставала ключ из сумки и вставляла его в замок. По моему лицу стекала вода - от дождя или от слез, я не могла определить.

Алекс не последовал за мной внутрь здания, но я чувствовала жар его взгляда, когда проскользнула внутрь.

Не смотри. Не смотри.

Я преодолела половину лестницы, прежде чем сдалась. Через стекло над дверью хорошо просматривался тротуар, и хотя я уже была в здании, Алекс остался снаружи, промокший до костей. Рубашка прилипла к его рельефному торсу, а волосы прилипли ко лбу, светло-каштановые, почти черные от дождя. Он поднял глаза и посмотрел на меня через стекло, на его лице были написаны страдания и решимость.

И хотя нас разделяли бетон, металл и добрый десяток футов, от него исходило такое притяжение, что я почти убедила себя распахнуть дверь и втащить его внутрь с холода.

Почти.

Я заставила себя отвернуться и побежать вверх по лестнице в свою квартиру, пока мое глупое, мягкое сердце снова не втянуло меня в неприятности. Даже после того, как я разделась и зашла в душ, дрожа, его соблазнительный шепот ласкал мои уши и призывал меня поддаться.

Попроси его войти. На улице темно и холодно... Что, если он заболеет? Ограбят? Поранится?

- Нет, - сказала я вслух, потирая кожу так сильно, что она покраснела. - Алексу Волкову не больно. Он делает больно.

В голове промелькнул образ его жалкого стояния , и я замешкалась, прежде чем начать скрести сильнее. Я не заставляла его следовать за мной или стоять там. Если он простудится или... или переохладится, это будет на его совести.

Трясущимися руками я выключила воду.

Следующие несколько часов я ела рамен быстрого приготовления и пыталась редактировать фотографии, но в конце концов сдалась. Я не могла сосредоточиться, и мои глаза болели от слез. Я просто хотела притвориться, что этого дня никогда не было.

Я назвал это ранней ночью и забрался в постель, сопротивляясь желанию выглянуть в окно. Прошло уже несколько часов. Не похоже, чтобы Алекс все еще был там.