Извращённая любовь

Когда я поднялся на второй этаж, мне не нужно было гадать, в какой комнате она находится - я слышал звуки, доносящиеся через полуоткрытую дверь в конце коридора. Позади меня по ступенькам поднимались Джулс и Очкарик, последний все еще болтал о том, что я не могу быть здесь, хотя я уже, блядь, здесь.

Я не знал, как люди выживали так долго. Большинство людей были идиотами.

Я открыла дверь до конца и замер.

Не секс. Хуже.

Ава стояла посреди комнаты, одетая в тонкую черную кружевную одежду, которая почти ничего не оставляла для воображения. Она прижалась к парню с копной светлых волос, держащему в руках камеру.

Они шептались и смеялись, глядя на экран камеры, настолько увлеченные своим маленьким тет-а-тет, что не заметили, что у них появились гости.

Мой висок пульсировал сильнее.

- Что… - Мой голос прорезал воздух, как хлыст. - здесь происходит.

Это был не вопрос. Я знал, что происходит. Обстановка, смятая постель, наряд Авы... они были на середине фотосессии. С Авой в качестве модели. Одетая в то, что было бы более уместно в журнале Playboy.

Смесь ремешков, которые были на Аве, едва закрывали все необходимое. Они обвивались вокруг ее шеи, обнажив плечи, и дошли спереди до пупка. Высокий низ оставлял голыми ноги и большую часть задницы, а кроме участков, прикрывающих грудь и между ног, прозрачное черное кружево открывало больше, чем прикрывало.

Я никогда не видел ее такой. Дело было не только в наряде, дело было во всем. Обычно прямые черные волосы, спадающие пышными локонами по спине, накрашенное лицо с дымчатыми глазами и блестящими красными губами, мили золотой кожи и изгибы, навсегда запечатлевшие себя в моем мозгу.

Я был зажат между тревожной похотью - она была сестрой моего лучшего друга, черт возьми, - и необъяснимой яростью от того, что другие мужчины видят ее такой.

Глаза Авы расширились от тревоги, когда она заметила меня.

- Алекс? Что ты здесь делаешь?

- Я пытался остановить его, - задыхаясь, проговорил Очкарик. Живое доказательство того, что худоба не равна физической форме.

- Он пришел за тобой, детка. -  Джулс прислонилась к дверному проему, ее янтарные глаза светились весельем. - Кстати, ты выглядишь супер сексуально. Не могу дождаться, чтобы увидеть фотографии.

- Вы не увидите фотографии, - процедил я. - Никто не увидит фотографии. - Я сдернул одеяло с кровати и набросил его на плечи Авы, укрывая ее.

- Мы уходим. Прямо сейчас. И Блонди удалит все фотографии, которые он сделал с тобой.

У нее отвисла челюсть.

- Нет, я не удалю, и нет, он не удалит. Ты не можешь говорить мне, что делать. - Она сбросила одеяло на пол и с вызовом приподняла подбородок. - Ты не мой отец или брат, и даже если бы ты им был, ты не имеешь права решать, чем я занимаюсь в свободное время.

- Он фотографирует тебя полуобнаженной, - огрызнулся я. - Ты знаешь, насколько разрушительными они могут быть, если они просочатся? Если их увидит будущий работодатель?

- Я сама вызвалась, - огрызнулась она в ответ. - Это будуарные фотографии. Художественные. Люди делают это все время. Я же не обнажаюсь для порносайта. Как ты вообще узнал, что я здесь?

- Упс, - сказала Джулс позади нас. В ее голосе не было ни капли сожаления.

- Ты с таким успехом могла … - У меня закипела кровь  - Одевайся.

- Нее-ет, - Взгляд Авы усилился, и она растянула слово «нет» до тех пор, пока в нем не стало двух слогов.

- Эй, чувак, я не хотел ничего плохого. -  Блонди нервно усмехнулась. - Как она сказала, это искусство. Я отредактирую его так, чтобы ее лицо было в тени, и никто не мог сказать, что это она. Мне просто нужны фотографии для моего портфолио… что ты делаешь? - Он пискнул в знак протеста, когда я выхватила камеру из его рук и начала удалять фотографии, но замолчал, когда я смерил его смертельным взглядом.

- Прекрати! Ты ведешь себя нелепо. - Ава попыталась вернуть камеру, но безуспешно. - Ты знаешь, сколько времени заняли эти фотографии? Прекрати. Ты… - Она дернула меня за руку. Она не сдвинулась с места. - Ведешь себя… - Еще один рывок, тот же результат. - Неразумно!

- Я защищаю тебя, поскольку ты явно не можешь сделать это сама.

Мое настроение еще больше омрачилось, когда я увидел фотографии, на которых она лежит на кровати и пристально смотрит в камеру. Как долго они с Блонди занимались этим наедине? Не нужно быть гением, чтобы понять, что все это время крутилось у него в голове. Это было то же самое, что пришло бы в голову любому мужчине. Секс.

Я надеялся, что Блонди понравилась его рабочая пара глаз, пока они у него еще были.

Ава на минуту отступила назад, а затем потянулась к камере в плохо скрытой попытке застать меня врасплох. Я ожидал такого хода, но все равно хмыкнул от удара, когда она вскарабкалась на меня, как гребаная обезьяна-паук. Ее груди касались моей руки, а волосы щекотали кожу.

Моя кровь вскипела от этих ощущений.

Она была так близко, что я мог слышать ее дыхание, вырывающееся из груди. Я старался не замечать, как вздымается ее грудь или как гладко она прижимается к моей коже. Это были опасные, извращенные мысли, которым не было места в моем сознании. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

- Отдай, - приказала она.

Это было почти мило, как она думала, что может приказывать мне.

- Нет.

Ава сузила глаза.

- Если ты не отдашь его, клянусь Богом, я выйду на улицу в этом наряде.

Еще одна вспышка ярости пронзила меня.

- Ты не выйдешь.

- Испытай меня.

Наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, наши слова были такими тихими, что никто, кроме нас, не мог их услышать.

Тем не менее, я опустил голову, чтобы прошептать ей прямо на ухо.

- Если ты хоть шаг ступишь за пределы этой комнаты в таком наряде, я не только удалю все снимки с этой камеры, но и разрушу карьеру твоего "друга" до тех пор, пока ему не придется прибегнуть к рекламе дерьмовых снимков за пять долларов в час на Craigslist. - Ветреная улыбка коснулась моих губ. - Ты же не хочешь этого, не так ли?

Есть два способа угрожать людям: напасть на них напрямую или напасть на тех, кто им дорог. Я не отказывался ни от того, ни от другого.

Губы Авы дрожали. Она поверила мне, как и должна была, потому что я имел в виду каждое слово. Я не был сенатором или лоббистом, но неприлично большое состояние, толстые файлы с материалами для шантажа и годы работы в сети обеспечили мне более чем справедливую долю влияния в Вашингтоне.

- Да, я такой, и не забывай об этом. - Я выпрямился. - Одевайся.

Ава не стала спорить, но она также отказалась смотреть на меня, когда скрылась в ванной комнате в другом конце коридора, чтобы переодеться.

Блонди и Очкарик уставились на меня так, словно сам дьявол влетел к ним в дом. Тем временем Джулс ухмылялась так, будто смотрела самый интересный фильм года.

Я закончил удалять фотографии и сунул камеру обратно в руки Блонди.

- Никогда больше не проси Аву делать что-то подобное.

Я возвышался над ним, наслаждаясь легким дрожанием его плеч, когда он пытался не съежиться.

- Если ты это сделаешь, я узнаю. И тебе не понравится то, что будет дальше.

- Хорошо, - пискнул Блонди.

Дверь в ванную открылась. Ава прошла мимо меня и что-то сказала Блонди низким голосом. Он кивнул. Она положила руку на его руку, и у меня сжалась челюсть.

- Пойдем. - Слова прозвучали резче, чем я хотел.

Ава наконец-то посмотрела на меня, ее глаза вспыхнули.

- Мы пойдем, когда я буду готова.

Я не знал, как Джош справлялся с ней все эти годы. Прошло две недели, а мне уже хотелось задушить ее.

Она пробормотала что-то еще Блонди, а затем, не говоря ни слова, прошла мимо меня. Джулс последовала за ней, все еще ухмыляясь.

Я бросил последний взгляд в сторону Блонди, прежде чем уйти.

Когда мы ехали обратно в Тейер, в машине воцарилась тишина. Джулс сидел на заднем сиденье и стучал по телефону, в то время как Ава с каменным лицом смотрела в окно с пассажирского сиденья, ее плечи были напряжены.

Я не возражал против тишины. Я жаждал ее. Меня мало что раздражало больше, чем постоянные, бессмысленные разговоры. Погода, последний блокбастер, кто с кем расстался... кого это, блядь, волнует?

Тем не менее, что-то заставило меня включить радио на полпути, хотя я сделал громкость настолько низкой, что почти не слышал музыки.

- Это было для твоего же блага, - сказал я, перекрывая крошечные удары последнего рэп-хита.

Ава отвернулась и ничего не ответила.

Отлично. Она могла злиться сколько угодно. Единственное, о чем я сожалел, так это то, что не разбил камеру Блонди полностью.

 Не то чтобы меня волновало ее молчание. Ни капли.