Любовь по Нерасчету

Глава 5. Дружеская забота

Никита

Он появился в понедельник, внезапно, без предупреждения, как обычно. Ворвался в мой офис, как вихрь, переполошил охрану, напугал и смутил мою личную помощницу и, конечно, разозлил меня. Потому что я никому не разрешаю трогать Софью, в каком бы то ни было смысле. Даже собственному лучшему другу.

Началось всё с того, что сквозь приоткрытую дверь кабинета я услышал громкий голос Олега:

— Привет, кроха! Ты кто такая?

— Здравствуйте, — вежливо, но несколько растерянно пробормотала она. — Я личный помощник Никиты Андреевича. А вы по какому вопросу..?

— Личный помощник! — с каким-то идиотским намёком в голосе повторил этот шут гороховый. — Понятно-понятно! Не беспокойся, кроха, мы сами разберёмся.

И распахнул мою дверь. Я ожидал, что он заорёт, как обычно, и помчится меня обнимать, но вместо этого Олег почему-то аккуратно прикрыл за собой дверь, а повернувшись, строго посмотрел на меня:

— Это что за девушка у тебя в приёмной?

— И тебе привет, друг мой сердечный. Как отдохнул?

Впрочем, это и так было понятно по ровному бронзовому загару на знакомом мне с детства лице, по ещё больше отросшим выцветшим на солнце волосам и бороде. Мой лучший друг был похож на настоящего дикаря вроде Робинзона Крузо.

— Надеюсь, ты просто трахаешь её — и на этом всё? — чуть ли не с угрозой в голосе проговорил Олег.

— Мне кажется, ты несколько забываешься, — отрезал я, закипая. Что за нелепые предположения..?

— Просто ответь, мы слишком давно знакомы, чтобы обижаться на прямоту!

— Нет, я её не трахаю, но это абсолютно не твоё дело, независимо от длительности нашего знакомства.

— Тогда зачем она здесь сидит?

Я закатил глаза. В принципе можно не отвечать: это действительно не его дело, но не хотелось после долгой разлуки начинать общение со ссоры.

— Это моя помощница, очень толковая девушка.

Олег с сомнением покачал головой:

— Слишком симпатичная для толковой.

— Давай договоримся, что впредь я стану просто игнорировать твои дурацкие шовинистические высказывания? Нет ни времени, ни желания с тобой собачиться.

— Давай, — невозмутимо кивнул мой друг. — А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что она тебе не нравится. Как женщина.

— С какой стати?

Олег устало вздохнул:

— Я просто вижу, что она — чисто твой типаж. И если ты до сих пор её не трахаешь, значит, планы куда серьёзнее. Потому и беспокоюсь.

— Засунь своё беспокойство себе знаешь куда?

— Ну-ка, ну-ка, даже любопытно!

Я снял компьютерные очки и потёр переносицу.

— Ты зачем пришёл?

— Я пришёл к другу — поотвлекать его от работы, пообщаться, может, даже бухнуть, а обнаружил в непосредственной близости от него гр***ную феечку с большими голубыми глазками и нежным голоском — настолько типичную вампиршу, что клеймо ставить негде. И требую, чтобы ты поклялся мне на крови, что не планируешь на неё ничего, кроме секса. — Он огляделся вокругу себя и тыкнул пальцем на стоящую в углу софу: — Вот на этом диване!

— Не собираюсь я тебе ни в чём клясться! — фыркнул я. — Это моя жизнь, моя помощница, моё дело. Вообще, что за идиотская манера лезть в чужие дела? На Мадагаскаре своём подхватил? Я раньше за тобой такого не замечал…

— Нет, друг мой, Мальдивы тут ни при чём. Всё случилось несколько раньше. Здесь, в N-ске. Да ты же в курсе.

— То есть, если Олег Акимов обжёгся на молоке, то все окружающие теперь должны на воду дуть?

Он отмахнулся:

— Ты ничего не понимаешь! Я раньше тоже верил в человечество, думал, есть какие-то "настоящие", а теперь всех баб насквозь вижу, и зуб даю — эта твоя феечка такая же. Им всем только одно нужно — бабки наши. Уж поверь моему слову.

Но я был уверен в себе:

— Глупости! Ты раньше уверял, будто можешь не дышать десять минут подряд. А Софья — самый скромный и порядочный человек из всех, кого я знаю. Даже слишком. Постоянно борюсь с ней за право проявлять заботу…

Олег рассмеялся:

— А она грамнотная — эта лисичка! Динамо — это ж самое действенное женское оружие! Чем дольше его крутишь, тем крепче привязываешь к себе мужика. Но искусство тонкое, важно не передавить, а то сорвётся… Позволяет всё-таки заботиться-то, а?

У меня потяжелело в груди. Но я не позволил себе раскиснуть.

— Слушай, давай я со своей личной жизнью как-нибудь сам разберусь? А как понадобится совет от циника и женоненавистника, сразу к тебе обращусь.

— Не веришь… окей, давай проверку ей устроим. Готов побиться об заклад своим "Харлеем", она продержится не дольше недели!

— Чего?! Какую ещё проверку?

— Да простую. Предложим ей выбор между боссом и простым, но обаятельным парнем.

— Ты же не о себе сейчас говоришь, правда? — кулаки у меня сжались сами собой.

— Да я ж не в истинном своём лице предстану, а упрощённом. Притворюсь бедняком и трудягой — посмотрим тогда, на кого твоя феечка клюнет.

Вот это наглость! Я только усмехнулся:

— Ты в своём уме? Ты предлагаешь увести у меня девушку, чтобы проверить, корыстна ли она?

— Ну, к сожалению, изобразить простого парня из тебя не получится: она ведь уже знает, что ты биг босс… Да я ж не стану её в постель укладывать, только на свидание приглашу — и всё!

— Какая чушь! Даже слушать не хочу! Глупость и подлость сплошная…

— Брось! Будет весело, а ты узнаешь о её характере достоверные данные.

— Весело?! — рявкнул я. — Тебе весело разбивать женские сердца?

— Не гони, бро, я ж сказал: далеко не будем заходить! Просто посмотрим, интересны ли ей в принципе среднестатистические самцы, когда под боком есть симпатизирующий директор.

Я покачал головой: и это мой лучший друг! Неважный, значит, я сам человек…

— Знаешь, мы вот месяц не виделись, ты полчаса как приехал, а я что-то уже от тебя утомился…

С Олегова лица спало оживление.

— Ладно, — буркнул он. — Как хочешь, моё дело предложить. Только не приходи потом плакаться в жилетку!

Он взялся за ручку двери, но опять обернулся:

— Хотя нет, беру свои слова назад! Приходи обязательно! Хочу послушать, как ты будешь стенать: ты был прав, дружище, ну почему же я тебя не послушал?!

После этих слов он наконец меня покинул.

София

Я не стала заострять своё внимание на странноватом посетителе шефа — мало ли народа к нему ходит — и вообще забыла бы о нём навсегда, если бы не дальнейшие события. Но об этом потом.

Должна заметить, айтишники — народ неформатный. Можно сказать, творческие люди — одеты и причёсаны зачастую как попало, многие носят длинные волосы и бороду. Правда, обычно ведут себя скромнее, и уж точно не называют незнакомых сотрудников крохами, но может, у них с шефом особые отношения. Дружеские, например.

Этот посетитель, так и не назвавший своего имени, на обратном пути был намного спокойнее и задумчивее, чем когда заходил в кабинет. Я слышала их с Никитой Андреевичем приглушённые голоса — не разбирая слов, разумеется. Мне даже показалось, что начальник выходит из себя — он редко так повышал тон, даже когда делал выволочку нерадивым сотрудникам. Невольно я взглянула на мужчину, сумевшего вызвать у моего шефа сильные эмоции, и отметила про себя, что он довольно привлекателен. Это был именно тот типаж, к которому я всегда относилась с опаской: на симпатичном лице буквально написано, что его обладатель в курсе собственной красоты и абсолютно не считает зазорным пользоваться ею для достижения любых своих целей.

— Вы давно здесь работаете, милая барышня? — спросил он намного менее развязно, чем говорил со мной в прошлый раз. Что ж, милая барышня — это уже лучше, чем кроха…

— Не очень, — уклончиво ответила я, — а вы с какой целью интересуетесь?

Он небрежно пожал массивными плечами:

— Просто хотел узнать, что за человек этот… эм… Никита Стрельцов.

— А вы разве не знакомы?

— С чего вы взяли?

— С вашего хозяйского поведения в его офисе.

— А… нет, это со мной бывает, когда я волнуюсь. Превращаюсь в мегасамоуверенного хама. Дурацкая привычка нервной системы.

Я не смогла удержаться от смешка. Верить ему или нет — я не знала. На свете всякое бывает, но если в самом деле кто-то так реагирует на страх перед неизвестным — это забавно.

— Так что Стрельцов? — напомнил свой вопрос мужчина. — Строгий начальник?

Я пожала плечами:

— Справедливый.

— Орёт на вас?

— Вы всерьёз думаете, что я стану обсуждать собственного шефа с незнакомым человеком?

Он протянул мне здоровенную загорелую мозолистую лапищу — не чета рукам Никиты Андреевича (они, конечно, мужские у него, крупные, но такие мягкие и ухоженные: он ведь не автослесарь — руководитель).

— Олег.

— София, — вежливо ответила я, пожимая его руку. — Но знание вашего имени ещё не делает нас хорошо знакомыми людьми.

— Тогда предлагаю сходить выпить кофе после работы. Выложу вам всю свою подноготную. Вы во сколько заканчиваете?

Вот это напор!

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

— Отчего же? Рожей не вышел?

— Ваша внешность — не единственный параметр, который я оцениваю при принятии решения.

— А какие ещё? Давай их сюда, я все разобью в пух и прах.

Я улыбнулась:

— Вряд ли у вас получится меня удивить. Я такого за три учебных года наслушалась — вам фантазии не хватит.

— Учительница, что ли?

— Была. Теперь помощник руководителя. Оочень занятой. Покиньте, пожалуйста, помещение, Олег. Вы мешаете мне работать.

— София, вы же понимаете, что бросили мне вызов? И я теперь не успокоюсь, пока…

В этот момент открылась дверь в кабинет моего справедливого шефа.

— Ты ещё здесь! — недовольно нахмурившись, воскликнул он в адрес посетителя. Судя по играющим желвакам, Никита Андреевич был буквально в ярости.

Тот поднял руки в сдающемся жесте:

— Уже ухожу! — Повернулся ко мне, нахально подмигнул и шепнул еле слышно: — А мы ещё продолжим!

И был таков. Шеф неожиданно двинулся следом, и вернулся лишь через пятнадцать минут. Спросил у меня недовольно:

— Что он тебе говорил?

— Сначала пытался выяснить, что ты за человек. Я отказалась это обсуждать. Тогда Олег пригласил меня на кофе после работы. Разумеется, я тоже отказалась.

— Почему разумеется?

Я пожала плечами:

— Очевидно, что ничего хорошего у этого человека на уме нет. С какой стати я стану с ним общаться?

— Ты такая разумная, София… — устало улыбнулся мне шеф. — Это редкое и очень ценное качество.

— Спасибо.

Никита Андреевич не стал мне ничего больше говорить про Олега. Я так и не узнала тогда, кем он приходится начальнику и зачем его посещал. Это открылось несколько позже.

А пока всё шло своим чередом. Мы работали, довольно много времени проводили вместе. Шеф часто присоединялся ко мне за обедом и нередко подвозил домой. Иногда я замечала на себе его задумчивый взгляд — он был полон каких-то тёплых чувств — дружеских, как мне казалось. Никита Андреевич не уставал меня хвалить за сообразительность и старание, а ругал только за излишнее рвение, ловя на несанкционированных переработках. На выходных мы опять поехали в М-ск на очередной семинар, так как я всю неделю выражала восторг по поводу предыдущего. Получалось, что я будто бы напросилась на ещё один, мне из-за этого было неловко: