Полет миражей

Практически непрерывный поток мыслей остановил красный сигнал, высветившийся на стеклянной двери и сопровождающийся неприятным трескучим звуком. Яркая цифра «три» с поставленным рядом вертикальным восклицательным знаком означала, что Высшего вызывают в головной офис научного центра.

Научный центр Кассини располагался на берегу одноименного кратера в северном полушарии планеты. Был основан в 52 году по Дарийскому календарю от старта первой колонизации, до перерасчета дат на третью волну массового заселения планеты. Будучи одним из старейших организаций, он сформировался еще до появления Теней. Колоссальное количество воды и огромные залежи метана сделали кратер предметом не только научного интереса. Необходимость добычи ископаемого для колонии привлекло к подножию геологического образования много человеческих ресурсов. Выросла цепь заводов и мелких лабораторий. В результате глобальной терраформации кратер превратился в крупнейшее пресноводное озеро на планете. По своим запасам оно превосходило даже Байкал погибшей планеты Земля. Когда же человечество перестало нуждаться в метане как в важном источнике топлива, вопрос о сворачивании проекта не стоял. Сформировавшаяся благодаря метану уникальная система биоценоза сделала Кассини воистину исключительным явлением природы. Открывшаяся возможность взращивания редких микроорганизмов — природных фильтров в непростой экологической ситуации планеты, а в последствии и симбионтов для скользящих во времени выделила научный центр на фоне всех остальных. По прошествии нескольких сотен лет он полностью имел право называться колыбелью флоры и фауны Марса.

Министр здравоохранения прибыла в Кассини вместе с Амитасом, исполняя непосредственную волю Великой Матери. Когда-то очень давно, будучи одним из лучших научных сотрудников центра Гекаты, Цинтафа Айли предпочла оставить блестящую карьеру в области медицины взамен на высокий политический пост. Женщина имела волевой характер, блестящий ум и непомерные амбиции. Но сейчас любые статусы и привилегии уходили на второй план. Обычно к личным просьбам Королевы относились серьезно. На Цинтафу легла непростая задача лично руководить процессом сокращения сорокадневной форы. Чем, впрочем, она усиленно и занималась.

— Прошу прощения за опоздание господина Амитаса, — в спокойном тоне Цинтафы Айли не ощущалось и тени каких-либо эмоций, — Духовные вопросы порой занимают очень много времени.

— Не беспокойтесь, — учтиво ответил собеседник, — Мы достаточно терпеливы.

Отражаясь от водной ряби, отблески солнца проникали внутрь помещения и создавали причудливую игру света. Подвижные волны озера Кассини блестящей желтизной отпечатались практически на всем, что находилось в кабинете. На прозрачных емкостях гидропоники, обнажающих скрюченные корни растений, на массивном белоснежном столе, заставленном гало-блоками и даже на сине-зеленом полу, выполненном из светопоглощающего материала. Длинные пакли растений, усыпанные мелкими пурпурными листьями, практически полностью взяли в плен массивное хранилище информации у дальней стены в виде огромных пузырчатых камней. Передняя стена помещения практически полностью отсутствовала. Вместо нее лишь изредка мелькали заградительные лучи, мешавшие проникнуть внутрь ветру и насекомым.

Цинтафа Айли закурила. На ее висках плотно засели датчики считывания мыслительных функций, на запястьях — анализаторы физиологического состояния. Взгляд безмятежных темных глаз устремился прямо на двух посетителей, сидевших в плетеных креслах. Полуофициальный визит правоохранительных органов предусматривал и допрос. Разговор предстоял напряженный.

— Если вам не комфортно в этой среде, господин Прейф Сильфед, я могу закрыть стену, — вежливо предложила хозяйка, обращаясь к смотрящему на огромные кувшинки майору.

Мясистые, темные и плавучие, листья кувшинок занимали практически все свободное место на поверхности заводи озера Кассини. И казались настолько огромными, что если бы на них встали несколько человек кряду, то они бы и не вздумали потонуть. Нежные, прозрачно-белые с небольшим фиолетовым отливом лепестки огромных цветов как-то нелепо крепились на массивные зеленые стебли, дружно торчащие из воды.

— Нет, благодарю. Я не из тех Теней, которые реагируют на подобные мелочи, — слегка улыбнулся Прейф.

Крупные вьющиеся локоны обрамляли приятное лицо с немного угловатым подбородком. Вкрадчиво созерцая, как дым сигареты окутывает ниспадающие на высокие плечи пиджака волосы, Цинтафа лениво приподняла уголок рта. Женщина не имела той душевной хрупкости, которую должна была предполагать довольно миловидная внешность. Время от времени длинный худосочный мужчина в униформе Северного Регулирующего Отделения проверял изменения эмоционального состояния министра, особо уделяя внимание пульсу и сердцебиению. Спокойствие Цинтафы граничило со скучающим безразличием.

— Знаете, вы не первый, кто меня допрашивает.

— Вынужден извиниться, и не последний.

— В этом я уж точно не сомневаюсь. Но некоторые проявляли и побольше… энтузиазма.

— Не беспокойтесь, я не из тех, кто использует неподобающие методы.

— Нам же нечего друг от друга скрывать, так, господин Прейф? Мы оба прекрасно знаем, что для полицейского государства это абсолютно нормально. В свою очередь, я не из тех, кто недоволен этим обстоятельством. Марс нуждается в контроле, иначе его поглотит хаос.

— Ваша откровенность меня радует. Думаю, мы найдем общий язык.

Идеально подогнанная по худосочной фигуре форма с круглыми эполетами выглядела нарочито безупречно. На ткани полностью отсутствовали следы заломов и помятости ткани, так или иначе неизбежно появляющихся при движении. Не говоря уже о черном цвете, поглощающем своей плотной бархатностью отражения игривых вод озера Кассини. Стилизованная золотая саламандра на эполетах соседствовала с тремя красными звездами, заключающими ее в равнобедренный треугольник. Остроконечные звезды красовались и на нагрудных карманах майора, то и дело похлопывающим по ним, будто пытаясь нащупать что-то внутри.

Висок слегка кольнуло. Цинтафа поморщилась. Прейф Сильфед сделал пару шагов назад, чтобы не мешать тонкому, слаженному процессу. Включенный прибор давал сбои при приближении майора. Женщина прекрасно знала, почему: Тени сильно фонили. Уже в который раз они похвалила себя за то, что еще несколько десятилетий назад отказалась от кибернетических имплантов. В современном мире те, кто испытывал непреодолимую тягу к изменению собственного тела рисковали оказаться не в очень приятном положении, если рядом окажется Тень, способная заглушить сигналы вживленного импланта. Цинтафа уже много лет пропагандировала менее эффективные, но более безопасные натуральные органы. И все — с переменными успехами.

Второй визитер, среднего роста мужичонка лет сорока, тяжело вздохнул, задумчиво оглянул комнату и неожиданно встал. Молча подошел к неосязаемой стене, открывающей вид на небольшую заводь гигантского озера. Поежился. В отличие от своего коллеги, пустынным пейзажам он симпатизировал гораздо больше.

— Рано или поздно истина придет в каждый дом…

— Господин Идам! — коллега Прейфа подскочил к Амитасу, мгновенно отвлекшись от непритязательных дум.

— Прошу простить за задержку, — еле прохрипел Амитас. — Путь дался мне нелегко…

Мгновенно оказавшись рядом, мужчина подхватил его под руки и аккуратно ввел в помещение, желая усадить того в плетеное кресло с белоснежными подушками.

— Нет… нет… Я постою, — мягко, но настойчиво начал противиться Амитас, — Иначе моя кровь тут все испачкает…

— Хенмар, сделай, что просят, — недовольно приказал своему подчиненному Прейф Сильфед, глядя как тот вцепился в проповедника, — Отойди.

— Господин Идам, что все это значит? — претенциозно спросила Цинтафа, и ее пульс незначительно, но участился.

— Простите, госпожа Айли, это вынужденная необходимость, — безжизненно протянул Амитас, — Великой Матери необходимо знать… Это моя святая обязанность…

— Могли хотя бы задействовать и наше ведомство, — немного поумерила пыл женщина.

— Не могли, — в голосе Амитаса проскользнул еле заметный холодок, — Только беспристрастие может вывести слепое сердце из пучин собственных заблуждений… Люди в этом деле угроза для истины.

Выпустив плотную струю дыма сквозь тонкую щель мясистых губ, Цинтафа понимающе кивнула.

— Вы же в курсе, что сегодня утром нашли еще три ваших клона там, под горами Флегра? — задал вопрос Прейф Сильфред, немного подавшись вперед и сцепив руки в белоснежных перчатках за спиной. — И все они мертвы.

— Да, конечно. Прискорбнейшее событие…

— Необходимо найти тех, кто организовал этот чудовищный теракт, — сдвинул брови Прейф.

— Жаль, что сущность моей сущности не даст четких образов, — Амитас прикрыл красные усталые глаза и создалось впечатление, что из-под морщинистых век вот-вот выкатится крупная слеза, — Мыслительные счетчики ничем вам не помогут. Но я полностью готов содействовать. Мое сердце на ваших мудрых руках, господин Сильфред…

— Я попытаюсь, чтобы перекрестная беседа прошла как можно быстрее, — учтиво кивнул майор.

— Вы хотели сказать допрос? — ухмыльнулась Цинтафа.

— Нет, именно беседа, — спокойно возразил Сильфред.

— Есть вещи, которые нам неподвластны… — пошатнулся Амитас, внезапно закатив глаза, — Считайте это судьбой, или предопределением… Мы лишь щепки в огромном потоке неизбежного. Но у нас тоже есть власть. И эта власть распространяется на те секунды, в которых мы живем. Здесь… и сейчас…

Не успев закончить вымученную тираду, мужчина судорожно закашлялся. Воздух выходил из легких с надрывным звуком, похожим на лай. Через какое-то время этот неуемный лай захлебнулся в бульканье крови, начавшей заполнять легкие. Клочья разорванной на спине холщовой рубахи настолько ею пропитались, что практически прилипли к растерзанной до основания плоти. Пошатнувшись, проповедник сделал шаг назад и начал падать. В мгновение ока Хенмар оказался рядом с Амитасом Идамом, который обмяк в его руках, словно тряпичная кукла. Черная кровь тут же пропитала белоснежные перчатки служителя порядка, въевшись в ткань со всей силой измененной крови Теней.

— Он умирает! — воскликнула Цинтафа, на ходу отрывая с висков цепкие датчики.

— Время пришло… — широко распахнул глаза Амитас, в последнем лихорадочном надрыве сделав глубокий вздох, — Смерть… Страх… Нет, страсть… страсть Перехода помутняет разум… Всему есть свой конец… но после конца всегда следует начало. И да будет так!

— Дейл, подготовь транспортник и предупреди Азари, — нервно отчеканила Цинтафа по внутренней связи, — Срочное переселение для господина Амитаса Идама.

— Будет сделано, госпожа Айли, — быстро ответили на том конце связи и тут же отключились.

Внезапно повисшая тишина немым упреком уколола присутствующих. На широком лбу Хенмара выступила испарина, которую он тщетно пытался вытереть тыльной стороной рукава. Липкая черная масса пристала к влажной коже, только еще больше испачкав лицо. Цепкие пальцы впились в тонкую, словно пергамент, кожу. Та натянулась и кое-где лопнула. На сильных руках служителя порядка лежало начавшее остывать тело, до последней капли извергавшее из дряблых сосудов ставшую слишком жидкой кровь.