Полет миражей

Глава 18. За чертой

Точка на карте двигалась медленно, но практически без остановок. Несколько часов гирру шла по следу выданного ей маячка, и Морган знал точно, что его не обманули. Марсианская лихорадка глубоко пометила цель, исключая любую ошибку. С наступлением темноты скорость жертвы стала практически черепашьей, но и это Жнец тоже учел. Более того, прежде чем встретиться на месте назначения, должен был пройти не один час ожидания. Но это при условии, если он не будет готов встретиться с призраками собственного разума и провести с ними бок о бок достаточно долгое время. Морган понимал, что не готов.

Солнце клонилось к закату. Начало холодать. Температура, как обычно, резко поползла вниз. К тому времени, как байк остановился около заградительной полосы запретной зоны, горизонт окрасился в багровый. Двигатель заглох. Кроваво-красная полупрозрачная стена встала на пути, практически полностью сливаясь с вечерним горизонтом. Возвышаясь на пару метров в высоту, она еле заметно мерцала. За оградой раскинулась каменистая полупустыня, снова вступившая в свои законные права после пушистой степи. Через призму предупредительного цвета она казалась удушливо-угнетающей. Именно такой, какой и являлась на самом деле.

Засуетились подлетевшие вплотную камеры. Завыла сирена. На всем протяжении стены длинной цепочкой черных букв замигало тревожное: «Внимание! Запретная зона. Границу пересекать запрещено».

Нужно было спешить, пока не всполошилась полиция. Только за границей можно было не опасаться того, что кто-то помешает. Стражи порядка не станут заходить в опасный сектор до конца полета миражей. Как и вездесущие камеры, для которых вход внутрь был отрезан напрочь.

Не прошло и получаса, как красная полоса осталась далеко позади. Местность была ровной, и передвижению почти ничего не мешало. Пришлось отключить воздушную подушку и выпустить колеса. Нужно было экономить топливо.

До назначенного места оставались считанные сотни метров, и Морган решил сделать привал. В воздухе начала чувствоваться наэлектризованность. Обычный человек такого никогда не замечал, это была лишь особенность восприятия Жнеца.

Оставалось еще несколько часов. То, что надвигалось на Лабиринт ночи, набирало свою силу вовсе не постепенно и размеренно. Приближалась сокрушительная волна, накрывающая за одно мгновение. Без предупреждения и каких-либо прелюдий. Полет миражей вспарывал брюхо ночного неба, выплескивая сплошное полотно разрушительных иллюзий. Кто не успевал скрыться — погибал. Оставался навсегда в цепком плену Марса, очарованный бесконечными грезами. Историями, замораживающими душу, не желающую освобождаться от собственной неволи. Не живую. Не мертвую. Тихую, молчаливую и отстраненную. Непонятно почему не покидающую иссушенное, окаменелое тело. Отражение этой души можно было увидеть только в широко распахнутых глазах, похожих на отражение космоса. Призрачных и далеких, словно утонувших в бездонном омуте бесконечности.

— Пить хочу, — снова начал канючить Фидгерт, оторвав Моргана от созерцательных дум, — И есть!

— Потерпишь, — успокоил его мужчина.

Сев прямо на землю, Жнец удобно разместился у байка. Оперевшись спиной о колесо, слегка прикрыл глаза. Почти двое суток без сна… И сейчас спать тоже нельзя. Все плотнее обступающий холод уже начал покалывать кожу. Выдыхаемый воздух клубился белесым паром, намекая, что и сегодня не будет исключений. Ночь предстояла морозная. Впрочем, было не привыкать.

— Я писать хочу, — не унимался мальчик.

— Что-то ты больно наглый, — не открывая глаз, проворчал мужчина. — Иди. Если есть, чем.

Еще с самого начала пути Фидгерт все время канючил, что хочет в туалет. Приходилось не раз останавливаться, чтобы дать мальцу сделать насущные дела. Морган подозревал, что это всего лишь уловка, дабы как следует оглядеться и попытаться сбежать. Однако, сейчас из-за дикого холода это вполне могло оказаться и правдой.

Окончательно наступившая ночь слабо разгонялась включенными на байке огнями. Топливные элементы почти израсходовали свой заряд, и свет начал потихоньку гаснуть. Фидгерт скрылся во тьме. Почти неслышный шорох шагов начал постепенно удаляться, а потом и вовсе пропал.

— Хех, — вздохнул Морган и медленно набрал на браслете нужные параметры.

Где-то вдали послышался сдавленный крик.

«Все-таки дурак», — вынес окончательный вердикт Жнец.

Из мрака вышел обиженный ребенок. Сел на землю и поджал под себя ноги.

— Ты глупый, — сказал Жнец.

— Неправда!

— Я тебе четко сказал — не делай чего не просят и ничего с тобой не случится.

— Тетя Медди говорит, что я смышленый, — мальчик вытер сопливый нос рукавом серой рубашки, — Я даже язык быстро выучил…

— Нашел, кого слушать, щенок. Уму она уж точно тебя не научит.

— Я не щенок! — возмущенно оскалился Фидгерт.

— Щенок, — утвердительно вынес приговор Жнец, — А смотришь, как волчонок… Не из пугливых?

— На корабле было много монстров.

— Значит, привыкший.

Честно говоря, Моргану было трудно общаться с неразвитым детским интеллектом. На его веку не доводилось близко общаться с детьми, не являющимися Жнецами. С того момента, как маленький Жнец научился ходить пешком под стол, с ним уже можно было разговаривать как со взрослым. Сознание рекрутов-жнецов опережало по развитию норму на несколько лет, оставляя далеко позади и физиологию. Пламя делало мышление острым, критичным и гибким. Семилетний мальчик мог произвести обманчивое впечатление, имея уже вполне сформировавшуюся психологию тринадцатилетнего подростка. Рвущийся в бой ребенок, подражая наставникам, не имел должного физического развития и нередко подвергал себя угрозе. С другой стороны, стремительное ментальное развитие помогало справиться с проблемами переходного возраста. Когда наступал период гормональной перестройки, сформировавшийся уже психологически мужчина старался контролировать все свои импульсивные порывы. Со временем границы размывались. Взрослея, Жнецы все меньше отличались от других людей. Однако, разница до конца никогда не исчезала.

Глядя на Фидгерта, Морган старался понять, что может твориться в таком недоразвитом детском мозгу. Предполагал, что ничего полезного.

— Замерз? — спросил Жнец у мальчика, глядя, как тот сжался, выдыхая пар.

Никто не ответил.

— Морган, у меня тут допытываются, что за херню ты творишь, — вдруг объявился Хамфрид, хотя Морган вовсе не запрашивал последнюю подсказку.

— Так прямо и спросили?

— Нет конечно, но похоже.

— И что сказал?

— Сказал, что срезаешь.

— Правильно. Молодец.

— С опасной зоны вывели все камеры. Пока что за вами наблюдают спутники, но и их скоро прикроют, — в голосе Хамфрида читалась небольшая тревога, — Замес надвигается нешуточный…

— А полиция что?

— Полицию тормозят. Рейтинги интриг на максимуме. Ты бы знал, какой тут шухер…

— Я так и думал. Нормально.

Маленькая красная точка медленно двигалась на карте. По расчетам она должна была пересечь границу прежде, чем продюсеры всполошатся и дадут добро служителям порядка.

Медленно встав, Морган снял с себя куртку и подошел к мальчишке. Небрежно бросил одежду так, что та накрыла его с головой. Ребенок сопротивляться не стал, начав медленно копошиться внутри. Опасливо взглянув из-под толщи ткани на опустившегося рядом Жнеца, Фидгерт с силой толкнул в его сторону валявшийся рядом камень.

— Я убью тебя, — пробурчал мальчишка, пряча нос в воротник плотной куртки.

Мужчина сел на корточки, положил локти на колени. Внимательно посмотрел на смельчака.

— Вставай в очередь, — спокойно ответил Жнец. — Как дойдет твоя, как раз подрастешь.

Внезапно оробев, Фидгерт хотел было полностью скрыться в куртке, но почему-то замер. Как бы невзначай отвел взгляд в сторону и немного прищурился. Через мгновение он уже не скрывал своего интереса, уставившись практически в упор. Проследив за взглядом ребенка, Морган уткнулся в собственное плечо. Из-под футболки торчала крупная татуировка — стандартное клеймо Жнеца, которое он получал по окончании обучения в школе. Задрав рукав, Морган полностью показал изображение. Стилизованное Пламя изрыгало белые светящиеся языки на рваном, черном фоне.

— Хочешь такую?

Тишина.

— Хочешь, говорю, или нет? Не бойся, подзатыльника не получишь.

Мальчик нерешительно закивал.

— А вот хрен тебе, — криво и некрасиво засмеявшись, Морган демонстративно подсунул большой кукиш прямо под нос Фидгерту. — Такие только у Жнецов. Так что перебьешься.

Датчик на браслете пискнул. Развернув голографическую карту, мужчина встал. Теперь о полиции можно было не беспокоиться. Гирру пересекла границу.