Полет миражей

Глава 19. Сон в осеннюю ночь

Фальх все реже выбирался в город, и почти перестал возвращаться домой. Дни летели, складываясь в месяцы, и, порой, даты сливались воедино, обозначая собственное присутствие разве что только в ежедневных отчетах. Работа полностью поглощала, иногда не оставляя времени даже утолить голод. Впрочем, он почти не ощущался. Ученый и не помнил уже, когда в последний раз так сильно был чем-то увлечен. Иногда он размышлял о том, что же по-настоящему стоит за этим лихорадочным желанием открыть тайны неизведанного. Надежда возродить материнскую планету, используя знания о иной реальности? Изменить существующую реальность, дополнив ее деталями, о которых наука пока даже не подозревает? Или просто удовлетворить собственное любопытство? Несомненно, все эти причины имели место быть, но мужчина чувствовал, что корень его мотивации лежит гораздо глубже, чем возможно осознать на данный момент.

Большинство людей погибали в первые часы экспериментов. От ран, внутренних кровоизлияний, или попросту пожирались не в меру голодными пришельцами. Меньше оставалось тех, кто был способен прожить несколько дней. И во всех этих случаях непроявленные сущности создавали трудности в своей утилизации. В ящиках, огороженных щитом, они вывозились за пределы городов. Пополняли ряды существ, подлежащих плановой зачистке храмовниками. Однако, существовала категория существ, представляющая наибольший интерес для науки. Таких насчитывалось немного, но все они оставляли людей на вполне жизнеспособном уровне.

Подопытный терял связь с реальностью, сознание его путалось и погружалось в пучину беспамятства. Тем не менее, очевидные психические расстройства особо не влияли на его физическое самочувствие. Подобное состояние могло поддерживаться довольно долго. Два месяца и пятнадцать дней — такой рекорд установил Фальх со своей командой, прежде чем у самого стойкого испытуемого не настал летальный исход.

Ученый точно знал, что его команда не единственная, кто занимается вопросом изучения иной жизни. Идея опередить своих коллег по цеху с каждым днем становилась все навязчивей.

В практически кромешной тьме было слышно монотонное жужжание приборов. Непроглядную темень разгоняли только галографические мониторы, еще работавшие в дальнем углу лаборатории, да тусклые индикаторы датчиков. Промозглый осенний вечер, коих пролетело незаметно уже бесчисленное количество, рисковал стать таким же безликим, как и остальные, если бы не неожиданный звонок. Вернее, звонок как раз был запланированным, но Фальх о нем забыл напрочь. Компания «Уютный дом за час» предупредила, что работы будут выполнены в срок и сотрудников следует ожидать ровно к восьми часам. Присутствие хозяина было не обязательно, но желательно. Ученый решил немного отвлечься от бесконечного потока цифр и уделить внимание насущному делу, чтобы больше не возвращаться к обустройству нового жилища.

Несмотря на то, что город Агос находился довольно близко от научного центра, пути под проливным дождем было все-таки не избежать. Только начавшие спускаться сумерки быстро переходили в темноту ночи. Из-за туч день быстро сошел на нет, невольно вызывая преждевременную сонливость. Пасмурная погода делала Агос серым. Под плотным потоком влаги многочисленные огни неоновых вывесок становились тусклыми, практически неразличимыми. Смазанные ливнем городские пейзажи вызывали острые приступы осенней меланхолии. Уже чувствовалась бодрящая свежесть, предвещавшая скорый приход ранних заморозков.

В эту часть города Фальх переехал совсем недавно. Особняк в Гесперии он променял на уютную квартирку в скромной многоэтажке, потому как в большем не испытывал необходимости. К тому же, мужчина любил заскочить после работы в магазинчик на первом этаже, где продавали первоклассный виски. Для этого он отпускал личный транспорт за квартал от дома, а потом неспешно прогуливался пешком. Этот небольшой ритуал приводил в порядок мысли и снимал напряжение после, порой, совсем неудачных опытов. Вскоре он стал настолько привычным, что Фальха даже начали узнавать на улицах прохожие.

Сегодня пришлось маршрут значительно сократить. Фальх неуютно поежился, кутаясь в плащ со встроенным подогревом. Выйдя из аэромобиля, он сразу попал под проливной дождь. Над головой зеленым готическим шрифтом пестрела вывеска «Земные традиции». Проворно перескакивая с одной ноги на другую, рядом весело пританцовывал небольшой человечек в зеленом костюме, высокой шляпе и четырехлистным клевером в руках. Казалось, он был самым счастливым из тех, кто попадался сегодня на улицах Аргоса.

Время близилось к семи вечера, а ощущались все добрые одиннадцать. Вода заливала тротуары, раскрывая все несовершенство стоковой системы. Когда Фальх принялся переходить дорогу, то вдруг подумал, что человечеству потребуется довольно много времени для совершенствования городов. До Земного уровня Марсу было еще очень далеко, а желание выжить, порою, затмевало стремление к собственному комфорту.

Крик. Мысль внезапно оборвалась. Несколько прохожих, бегущих по своим делам, резко остановились. Двое из них поспешили вперед, не желая наживать себе неприятности. В это время Фальх уже стоял по другую сторону тротуара.

— Кто-то кричал, — громко сказал высокий мужчина в водоотталкивающем костюме, подошедший вплотную к ученому, — Вы слышали?

— Где-то за углом, — обескураженно ответил Фальх. — Кажется, женщина…

Самоотверженно последовав за незнакомцем, направившемуся в переулок, мужчина снова услышал пронзительный, истошный вопль.

— Странно, — сказал обескураженный незнакомец, усиленно всматриваясь в темноту наступавшей ночи.

Разгоняемая только отдаленным светом освещенных улиц, она скрывала лишь шершавые, облупленные стены, да переполненный мусорные баки. Переулок заканчивался широкой бетонной перегородкой, изрисованной неоновым граффити. В переулке никого не было.

— Никого? — задал риторический вопрос Фальх.

Приподняв завесу тайны, зрительные элементы разогнали тьму ночи. Серые стены соседних строений грузно нависали над баками для мусора. И ни единой живой души. Даже вездесущие помойные коты все дружно куда-то разбежались. Только вышедший через черный вход вышибала местного бара устало закурил, держа в руке увесистый пакет с мусором.

— Хорошо бы полицию поставить в известность, — недоверчиво оглядываясь вокруг, пробурчал высокий мужчина в водоотталкивающем костюме.

— Я создам заявку, — успокоил его Фальх, уже набирая номер соответствующей службы.

— А вдруг это… те твари?

— Ерунда. Пришельцы не заходят в города. Храмовники за этим следят.

— Пришельцы?

— Монстры.

— Хм… ладно, — задумчиво бросил незнакомец и поспешил удалиться.

К тому времени, как заявка была принята, дождь взял небольшую передышку. Ученый еще раз взглянул в тишину переулка, и, не так и не усмотрев ничего интересного, развернулся и пошел домой. У самого выхода он ненадолго остановился. По телу прошла мелкая дрожь. Явственно ощутив чей-то пристальный, буравящий спину взгляд, Фальх резко обернулся. Никого.

— Да уж, — опасливо проворчал мужчина, решив все же не задерживаться, — Действительно странно…

Несмотря на мимолетно посетивший страх, Фальх все же заскочил в любимое место и отоварился неплохой бутылкой горячительного. Выходя из магазина, он снова почувствовал, что его кто-то пристально разглядывает. Не отличавшийся особой подозрительностью, ученый все же поспешил домой, коря себя за излишнюю мнительность.

— Отпечаток здесь… и здесь, — ткнул пальцем в тонкую металлическую полоску лысоватый мужичонка, у которого на животе еле сходилась рубашка, — И еще вот тут.

Полоса служила основанием для голограммы, представляющей собой светящейся тусклым светом отчетностью и требовала соответствующей подписи. ДНК-идентификация прошла успешно. Фальх поспешил выпроводить сотрудников «Уютного дома» за порог. Те, правда, пытались впарить еще какие-то услуги, но столкнулись с непробиваемой стеной непреклонности. Привыкшие к такому раскладу, сотрудники дизайнерского бюро оставили несколько ознакомительных брошюрок и вежливо попрощались. Когда трое человек и два искусственных интеллекта закрыли за собой дверь, Фальх, наконец, вздохнул полной грудью. Что-то отвык он от общения за пределами лаборатории… Люди, живущие размеренной жизнью простого обывателя, казались ему пустыми. Бесполезными.

Фальх почему-то выключил свет. Небольшое помещение с огромным окном, выходящим на солнечную сторону, погрузилось во мрак. Черный кожаный диван, стоящий у противоположной стены, тут же слился с окружающей темнотой. Только часть гладкого подлокотника ловила отблески из окна, пропускающего внутрь свет уличного неона. Интерактивные обои, изображавшие стандартное поле на голубом небесном фоне, темноту совершенно не разгоняли. Тусклые и унылые, они только усиливали тоскливую осеннюю хандру. Фальх поморщился: наверняка, в спальне творилось то же самое. Небольшая регулировка исправила ситуацию. Ученый вяло просматривал каталог инерактива, выбирая более подходящий пейзаж. Солнечный и знойный Африканский рассвет погибшей Земли уравновесил промозглое ощущение, возникающее от бесконечного потока Марсианской влаги. Ленивые, медлительные жирафы вяло потянулись к листве высоких деревьев, пополняя свои бездонные желудки.

Декоративные нити плющей, как две капли воды похожие на те, что повсеместно встречались в научном центре Кассини, свисали с гладкого глянцевого потолка. Организация по благоустройству жилища исполнила просьбу клиента, разместив огромный стеклянный столик около дивана. Под ним уютно расположилась подставка для невысоких граненых стаканов. К сожалению, лед в контракте предусмотрен не был. Фальх глубоко вздохнул, наливая чистейший виски в один из них. Сделал большой глоток чистого напитка. Подошел к окну, залитому неугомонным ледяным дождем. Капли быстро стекали по стеклу, искажая отраженные разноцветные огни.

Внезапное чувство, похожее на грусть, сплетенную с какой-то невыносимой осенней тоской посетило Фальха прямо в то мгновение, когда в дверь тихо постучали. Сначала мужчине показалось, что ему показалось. Слишком уж тих был звук. Однако, когда он стал более настойчивым, Фальх понял, что за дверью кто-то стоит. В первое же мгновение возникла мысль, что полноватый прораб что-то забыл.

— Что-то не так? — открывая дверь, спросил мужчина и тут же опешил.

На пороге стояла она. Маленькая, заплаканная и промокшая с головы до ног. Даже крупные капли дождя на лице можно было легко отличить от слез, ручьями текших из красных опухших глаз. Слипшиеся рыжие волосы огненным потоком свисали с плеч. Зеленое легкое платьице никак не вязалось с суровой осенней погодой. Как и все остальное, оно промокло, прилипнув к худенькому, дрожавшему, словно лист на ветру, тельцу. Тоненькие голые руки поражали своей бледностью. Миловидное угловатое личико, усыпанное веснушками, распахнуло свои не в меру огромные глаза.