Полет миражей

— Душишь ведь блин, душишь, — начал ныть и возмущаться Морган, нервно перебирая сигарету губами и демонстративно поднеся ладонь к горлу.

Решил оставить вопрос открытым.

Номер шесть. Периодически накатывающее чувство собственного величия.

— Ну, кто виноват в том, что я — великолепен, — отчасти пошутил, отчасти всерьез сказал Морган.

Потом вспомнил, что ему навесили крупный штраф за то, что он нанес несовместимые с жизнью увечья работнице плотских утех в «Шепелявом роботе». Погрустнел. Пришлось оплатить новый призыв и стоимость вторичной оболочки, не говоря уже о возмещении морального ущерба… В общем, под толщей бюрократии и законов, работавших явно не в пользу Жнецов, сгинуло далеко не одно «великолепие».

Вздох, полный горечи.

Дописав еще несколько пунктов, Жнец внимательно пробежался глазами по результатам своих трудов. Как ни странно, остался удовлетворен.

— Да я прям святой, — по помещению пронесся полный восторга возглас.

Зуд не прекращался.

— Не начинай, — закрыл глаза мужчина, обращаясь к придирчивому внутреннему судье.

В ремесле Жнеца убийство зачастую было неотъемлемой частью рабочего процесса. Как Теней, так и самого человека. И тут возникал весьма щепетильный вопрос, ответ на который, порой, Жнецы не находили на протяжении всей своей жизни. Почему Пламя так резко реагировало на одно лишение жизни, и совершенно не реагировало на другое? Почему один Жнец твердо держал силу, несмотря на отсутствие дисциплины и регулярных тренировок, а другому приходилось буквально лишать себя всего, чтобы она оставалась стабильной?

Многие из охотников не могли нащупать ту тонкую грань, которая была бы универсальна для всех. К счастью или сожалению, ее просто не существовало. И у каждого Жнеца были свои отношения с Пламенем.

Впрочем, Морган не получал удовольствия от того, что забирал чью-то жизнь. Но получал удовольствие от того, что становился на шаг ближе к своей цели. Острое желание взойти на Олимп тянулось еще с юности и не отпускало его не на секунду. Однако, на пути этих вполне естественных стремлений всегда вставало Пламя. Как источник силы оно диктовало свои условия. И, поскольку Морган, несмотря на свою природную лень, к тем, кто может пренебречь дисциплиной не относился, ему приходилось прилагать тройные усилия, чтобы достичь стабильного результата. К тому же, нужно было регулярно устраивать сеансы пятничной торговли.

Недавняя «загвоздка», которой Морган заменял неудобное слово «безумие», внесла свои, достаточно неприятные коррективы. Там, в Лабиринте Ночи, он впервые почувствовал невыносимое желание убить. Неизбежное следствие безумия представляло большую опасность. Стремление лишить жизни того, за кого не заплатят, было плохим знаком. Это могло принести много проблем с Пламенем, а впоследствии и с законом.

— Тупая девка, — зло оскалился Морган, — Нефиг лезть, куда не просят.

Мужчина точно не помнил, сколько насчитывалось в последнюю жатву человеческих душ. Кажется, четыреста тридцать одна. Именно столько осмысленных клонов вернулось к своим законным хозяевам-Высшим. При таком раскладе оставалось им недолго. Если смотреть с этой колокольни, то честная работорговля казалась не такой уж серьезной оплошностью, как кормление Теней человеческими телами. Не говоря уже о сопутствующих жатвам «погрешностях».

На этом моменте Морган замер, спокойно вглядываясь в танцующий терпкий дым. Мужчина знал, чем может надавить. Уничтоженные совсем недавно Ифриты у подножия гор Флегра унесли бы гораздо больше жизней, если бы он не оказался в нужном месте и в нужное время. Не говоря уже о том, какие титанические усилия ему потребовались для того, чтобы получить подобный результат. А хороший результат, к слову, Морган выдавал регулярно. Так что примерную арифметику он знал, и на полном серьезе намеревался выторговать себе одобрение.

Правда, не успел. Впрочем, от последующего события больше обрадовался, чем расстроился. В гости пришел босс.

— Прости, что без предупреждения, — извинился с порога Трэвиус, втаскивая в узкий проем двери небольшой ящик холодного пива, — Решил не звонить. Тебя трудно застать врасплох.

— Это да.

— Занят чем?

— Да так… Сам с собой разговариваю.

— Понятно. Получается?

— Не очень.

Чуть звякнув, емкость, содержащая в себе шесть продолговатых бутылок с голубоватыми надписями, шмякнулась о поверхность коричневого стола. Затем эту процедуру проделал и Трэвиус, плюхнувшись прямо на край дивана. Мужчина довольно потянулся, чувствуя приятную мягкость ткани. Беспечно оглянувшись, он пришел к выводу, что простоватое жилище за время гибернации практически не изменилось. Разве что обои заклинили, да пыли значительно прибавилось. Видимо, автоматическая система воздухоочистки уже не справлялась.

— Как отдохнул? — спросил босс, заметив в углу повидавший виды байк.

— Замечательно, — улыбнулся Морган, склонившись над своевременно принесенным гостинцем.

Пиво в холодильнике заканчивалось. Заказы в кварталы Жнецов не доставлялись, а выходить из дома совсем не хотелось. «Gimlet» — гласило красиво оформленное название изящным голубым шрифтом. По поверхности блестящей белой упаковки с мелкими надписями стекали многообещающие капли влаги. Читать еле заметный шрифт Морган не горел желанием. Просто откупорил емкость и сделал большой глоток.

«Холодное пиво — источник жизни», — подумал про себя мужчина.

— А что? Здоровье не преграда? — немного удивился Трэвиус.

— Нормально. Одрин — волшебник. Подлатал так подлатал… Правда, какое-то время на колесах.

— Не правильно ты, парень, на девок деньги тратишь.

— Правильно буду на Олимпе.

— Сколько ушло, если не секрет?

— Слишком много, — посетовал Морган, приземлившись на другую сторону дивана, — Полтора миллиона в трубу. Даже самая дорогая шлюха столько не стоит.

— Да… — почесал затылок гость. — Даже десять самых дорогих шлюх столько не стоят.

Трэвиус начал шарить в карманах штанов, усиленно пытаясь что-то нащупать. Когда он все же это сделал, то выудил небольшой чип-носитель, смахивающий на плоскую пуговку с дыркой посередине.

— Держи, — протянул находку босс.

— Это что?

— То, зачем я здесь. Если честно, понятия не имею, что там. Но, видимо, что-то очень важное, раз я потер из-за этого память… Посмотри, когда отчалю.

— Ладно.

— Слушай, а че ты хочешь там, на Олимпе, делать?

Морган растянулся на диване, упершись взглядом в белый потолок. Сделав очередной глоток пива, он склонил голову на бок.

— Спокойствия хочу. А вообще… — сказал он задумчиво и с какой-то долей мечтательности выдохнул насыщенный пивными парами воздух. — Собаку хочу завести. Чтоб гулять по побережью, а я ей палки кидал. Бухать с друзьями… живыми… Не существовать от жатвы до жатвы, и не выполнять работу, в которой нет смысла. Трахаться вдоволь, и жить рядом с морем.

Трэвиус почесал затылок:

— А сейчас что животное не заведешь?

— Тогда его придется на работу брать, — вздохнул Морган, — Вы-то без Жнеца ни шагу, а тут — собака.

— Так-то да, — Трэвиус оставил в покое затылок, — В первой же жатве ляжет…

Словно вспомнив, что не курил непозволительно долгое время, босс инстинктивно потянулся к внутреннему карману куртки. Там всегда лежал добротный запас того, чем можно основательно подымить. Взгляд Трэвиуса упал на прозрачную дверцу холодильника, забитого полуфабрикатами. Он стоял рядом с проемом, ведущим в нечто, похожее на душевую комнату. Данная планировка всегда вводила его в замешательство.

Не совсем четкое, слегка сплюснутое с краев кольцо появилось в воздухе. Затем возникло еще одно, более оформленное, а за ним — целая серия красивых, профессионально исполненных дымовых окружностей.

— Кстати, о друзьях. Я для вас кое-что урвал, — легким движением руки босс активировал подкожный чип, — Одиннадцать пригласительных на человеческое приват-пати. Придет почти вся команда… Элитное бухло, жрачка и живой стриптиз по высшему разряду. Пришлось за места-то с Жнецами побороться! Возьми Хамфрида, думаю, он обрадуется.

Перед носом Моргана выскочила заманчивая голограмма виртуального пригласительного. Золотой кубок, видимо, наполненный шампанским, извергал воздушную пену и потоки искрящегося золотого напитка. Бархатные черные, еле заметные буковки сновали между распускающихся алых роз, то возникающих, то исчезающих в витиеватых течениях жидкости. Морган улыбнулся уголками губ и помял сигарету в зубах.

— Дата сегодняшняя, — слегка прищурился он, разглядывая мелкие цифры внизу.

— Ага, вечерком собираемся. Я знаю, ты не занят, — словно в ответ точно так же прищурился Трэвиус, — Ха! Это тебе не на б***й глазеть во второсортных кабаках.

— Хотелось бы, конечно… Но что-то я не очень уверен. Я в такие места минимум неделю еще не ходок.

Трэвиус громко засмеялся, даже немного откинувшись назад.

— Да ладно тебе! Ты все равно им не пользуешься, мастер рукопашного боя с безлимитной подпиской на сто первый.

На мгновение изменившись в лице, Морган в долгу не остался и ответил практически сразу:

— Да пошел ты. Зато когда у тебя уже не будет стоять, я перетрахаю всех дамочек на Олимпе, — сказал он несколько отстраненно, поднял со стола электронный блокнот и дописал еще один пункт.

Трэвиус глубоко затянулся сигарой, спрятавшись при этом за толстым слоем дыма, витающим вокруг. Все еще прищуренный левый глаз, видимо, поймал в прицел тянущегося за второй бутылкой пива Жнеца. Шутливо-серьезное напряжение в несколько секунд прервал входящий звонок.

— Здорово! А мы тебя только что вспоминали, — рассмеялся Морган, увидев знакомое лицо. — Есть одно заманчивое предложение на вечер, ты как?

— Я?… Нет… — рассеянно ответил Хамфрид, взглянув при этом куда-то в сторону, — Морган, дело есть. Помощь нужна.

Лицо, довольно уставшее, казалось, имело какой-то землистый оттенок. Многодневная щетина и мешки под глазами являлись результатом то ли продолжительного недосыпа, то ли основательного запоя. Морган сделал вывод, что, скорее всего, и то и другое, ибо в определении подобных признаков у Жнеца накопился солидный опыт. Нехорошее предчувствие, мгновенно подкатившее изнутри, смахнуло всю сиюминутную легкость.

— Говори.

— Жнец с Южного. Собираем, чтобы отправить на Олимп. Времени осталось совсем мало, его уже лихорадит. Знаем, что сорвется. Вопрос только когда.

Моргана будто ударило разрядом тока. Он замер, не донеся сигарету до губ буквально пару сантиметров.

— Без вопросов. Сколько? — сосредоточенно спросил он, приложив немалое усилие, чтобы преодолеть недостающие сантиметры и снова затянуться.

— Миллион. За сутки скинулось уже где-то около сотни, думаю, через пару дней обернемся, — Хамфрид надавил пальцами на лоб, будто пытаясь размять мозги. — Караулим посменно. Пламя выкашивает все подчистую. Тут кроме Жнецов и нет никого.

Морган задумался. Он прекрасно знал о такой проблеме, как отступление Пламени. К тому же, об этом прожужжали все уши еще при обучении в школе для Жнецов. Более того, наемник был предупрежден, что безумие и исчезновение силы — ситуации хоть и разного характера, но зачастую идут одна за другой. За все свои двадцать пять земных физиологических лет он впервые столкнулся с надвигающейся проблемой вплотную, и счел это за знак.