Полет миражей

Около каждой двери стояла длинная скамья, гладкая и без единого острого угла. Прочные толстые листы стали загибались, плавно переходя в увесистую опору. Серый коридор, освещенный тусклым неоновым светом, просматривался с трудом. На одной из скамей, той, что стояла у дальней двери слева, сидела крупная сутулая фигура. К ней-то и подошли прибывшие Жнецы, молча пожав друг другу руки. Тин Вергил и Дханг Хван сразу же зашли внутрь комнаты, попросив Моргана побыть снаружи. Шла смена караула.

Повиновавшись, Морган сел напротив угрюмого незнакомца. Принялся его рассматривать. Крупный пожилой мужчина с кожей цвета марсианской ночи опустил голову и не смотрел на новоприбывшего гостя. Кудрявые волосы, как и небольшая борода на морщинистом лице, когда-то были иссиня-черными. Сейчас же они покрылись разъедающей сединой, не оставив от прежней черноты практически и следа. Темно-зеленая растянутая футболка, ниспадающая на плотный, основательно запущенный живот, покрылась пятнами пота. Мясистые руки с широкими ладонями держали небольшую деревянную фигурку какого-то животного. Мужчина вертел и разглядывал ее, о чем-то усиленно размышляя. Затем, достав из кармана штанов небольшой, но острый нож, начал отсекать о дерева небольшие кусочки. Морган смотрел на фигурку не больше минуты, решив, что это все-таки волчонок.

— Мы не представились, — нарушил молчание Жнец, — Морган Алонсо.

— Тэд Лледр.

— Отец?

— Да.

— А мать где?

— Там, где большинство из них.

Поежившись, Морган вытянул ноги. Засунул руки в карманы штанов. Спрятав нижнюю половину лица за ворот застегнутой куртки, он словно пытался отстраниться от происходящего.

— Он знал? — еле слышно пробурчал Морган в плотную ткань.

Пожилой Жнец поднял широкое мясистое лицо. Широкие ноздри плавно поднимались и опускались, не выдавая и тени каких-либо иных эмоций, кроме смирения с происходящим. Глаза с желтоватыми пятнышками на белых белках были испещрены тонкими сосудами. Наверняка, он уже которые сутки не спал. Выпустив из розовых ладоней фигурку, уже явно похожую на маленького волчонка, Тэд Лледр осторожно опустил ее на стальную поверхность скамьи:

— Мы все знаем.

— Тогда в чем проблема?

— Ты у себя спроси, — темнокожий мужчина посмотрел на Моргана большими, удивительно круглыми глазами, — Жизнь с Пламенем — рулетка. Вроде правила просты, а выполнять их сложно… Мы всегда чувствуем, что нас подталкивает к пропасти, но не всегда, где именно находится грань с бездной… Многим везет. Пламя не задает вопросов, и мы просто выполняем свою работу. Мне повезло… Моему сыну — нет. И тебе тоже.

Словно ошпаренный, Морган вскочил с места. Он хотел возразить. Хотел сказать, что пожилой Жнец не прав. Что у него проблема иного характера, и до отступления Пламени уж точно не дойдет. Но промолчал, почти до крови закусив губу. Готовый провалиться на месте, мужчина не знал, куда деться, раз уж встал. Наверное, именно поэтому проявил неестественную радость, когда услышал, как его позвал Хамфрид.

— Морган! Привет. Ты как всегда приходишь заранее, — друг улыбнулся своей широкой улыбкой, заставляющей двигаться его большие уши.

Бывший воспитанник выглядел чуть лучше, чем при последнем звонке. Помятый вид сгладился несколькими часами сна, а свежая чистая одежда и средства от похмелья замаскировали многодневный запах перегара. Видимо, Хамфрид подошел к выполнению поставленной задачи максимально ответственно.

Поздоровавшись и с Тэдом Лледером, он без стука вошел в комнату. Через несколько секунд возни и неразборчивых голосов внутри вышли пятеро человек. Все без оружия и в одежде без заклепок, поясов и всего того, за что можно было ухватиться или оторвать. Тина Вергила и Дханг Хвана среди них не было.

Мужчина, вышедший первым, бегло бросил взгляд на Моргана, осмотрев его с ног до головы серыми прозрачными глазами:

— Двое внутри, смените через часок-другой. Говорите с ним, если захочет, но не лезьте слишком глубоко. Одного не оставляйте, — протянул Моргану руку Жнец, — Если полыхнет — сразу внутрь. Держать надо. Сильный, зараза…

Большое красное пятно на скуле незнакомца более чем красноречиво говорило о том, что к его советам следует прислушаться. Мужчина пригладил на голове взъерошенные волосы и посмотрел на сидящего молча пожилого мужчину:

— Отец, шел бы ты, отдохнул, — сказал он. — Cколько уже здесь сидишь.

— Позже.

— Ладно, — спокойно ответил Жнец и повернулся к Хамфриду, — Транспортировка послезавтра, наши уже договорились с мозгоправами на Олимпе. Думаю, выдюжим.

Все шестеро Жнецов вышли на улицу. После непродолжительного прощания Хамфрид с Морганом остались у входа, сев прямо на уже изрядно примятую траву. Остальные, честно отработав свою смену, улетели на прибывшем аэромобиле.

— Вряд ли твари сюда сунутся, — задумчиво сказал Морган, всматриваясь в зелень плотных стеблей. Рядом валялись недавно выкинутые сигареты, успевшие уже потухнуть.

— Мало ли… У некоторых совсем мозгов нет. Унюхают — все.

Солнце скрылось слишком быстро, уступив место тягучим сумеркам. Весенний закат растаял в одно мгновение, не оставив на горизонте даже розовых пятен. Включилось наружное освещение, хоть в нем и не было необходимости.

— Хамфрид, ты что, запил?

— Да так…

— Не пытайся отмолчаться. Я хорошо тебя знаю, ты ведь не любитель залить за воротник.

— Друг умер, — нелепо улыбнулся Хамфрид, и оттопыренные уши на его голове как-то странно пошевелились, — Пару лет назад…

— Это смешно?

— Нет…

— Так бывает. Это не повод ставить под угрозу свою жизнь.

— Я и не ждал, что ты меня поймешь.

Вдали стали слышны крики детей, все еще играющих на площадке, построенной между домов. Хамфрид закурил.

— Тебе это не надоело? — спросил он после некоторой паузы.

— Что именно?

— Все.

— Если все, то еще лет пять назад.

— Хотел бы исправить?

— У тебя всегда было хорошее чувство юмора.

— В последнее время не очень, — с силой выдохнул дым Хамфрид. — То, что ты сделал под горами Флегра, может все изменить.

— Это может изменить только одно — был живой Морган, а стал мертвый.

— Почему ты так решил?

— Странно, что ты задаешь этот вопрос, — Морган с удивлением посмотрел на старого друга, — Безумие делает Пламя нестабильным, тебе ли не знать.

— То есть ты думаешь, что вспышка — это последствие безумия?

— А есть еще варианты?

— Есть, — Хамфрид стал совсем серьезным, — Я повидал безумцев, пока ты спал. Да и вспомни Берглефа… Все это проявляется совсем не так.

— Что на плато, что под Флегра… Вспышки не контролировались. Пламя взорвалось само, я просто не стал препятствовать.

— И потом это не повторялось?

— Пока что нет.

Прищурившись, Хамфрид очень внимательно посмотрел на бывшего наставника:

— Я тебя тоже очень хорошо знаю и не поверю, что ты не пытался ее повторить. Ты слишком любишь все контролировать.

— Нарываться на непритности по собственной инициативе? Нет уж, уволь.

— Жнецы плохо умеют врать, — ухмыльнулся Хамфрид, — Издержки профессии.

— Ну, допустим, пробовал.

— В гараже, где-нибудь в ванной?

— Почему в ванной? В тазике…

Хамфрид рассмеялся:

— Если это было бы безумие, то нестабильность тебя бы уже уничтожила. Первая вспышка — всегда начало конца. Дальше все растет как снежный ком и передышек между приступами не бывает. Тем более в недели, а то и месяцы… Ты посмотри на себя — даже выглядишь максимально трезвым. Нет, Морган, это точно не последствие безумия. Это то-то совсем другое.

— Не понимаю, к чему ты ведешь.

— Кое-кто заинтересовался тем, что ты сделал под горами Флегра. Кое-кто из храмовников.

— Ты якшаешься с туниками?

— Не все так однозначно. В конце концов, у нас общая цель.

— Какая, нахрен, цель? Ее нет уже сотни лет. Теперь каждый сам за себя.

— Поэтому они обратились ко мне, а не к тебе.

— Чтобы ты меня уломал? — сдвинул брови Морган и прыснул, — Нет уж. Это была одноразовая акция, и повторять я не собираюсь. Ищейки и так дышат в затылок. По мою душу скоро придут и я понятия не имею, как из всего этого выпутываться.

— Может, поэтому и стоит попробовать?

— А я тебе сейчас скажу, как все будет, — голос Моргана затвердел. — Ровном счетом ничего. Ни меня, ни тебя, вообще никакой цивилизации. Выжженная земля и монстры с набитыми говном животами. Если даже вспышка и получится, кто даст гарантии что все пойдет так, как надо? Пара тысяч Ифритов — семечки по сравнению с толпами Низших.

— Нас тоже немало.

Марган покачал головой в знак того что Хамрид и понятия не имеет о том, что говорит:

— Нас не наберется и двадцати тысяч, а их — миллионы. Я пару сотен-то еле осилил, а ты говоришь о тысячах.

— Ты рано списываешь со счетов храмовников.

— Еще пара миллионов расходников. Против трехсот миллионов Низших. В любом случае, слишком мало, чтобы переломить ход истории, — голос Моргана становился все тверже, — Азари отдаст приказ включить все нестабильные телепорты и наших сил не хватит, чтобы сдержать поток этого дерьма. И никакая вспышка не поможет.

— Если ничего не делать, то и будем продолжать жить, как псы.

— Не тебе об этом мечтать. Ты на Олимпе, помнишь?

— Когда-то мы были волками…

— Когда-то. Это было до того, как нас подложили под всю эту шушеру. Напомнить, кстати, кто это сделал?

— Людей тоже можно понять. Они старались спасти человечество.

— А что в итоге? Это человечество только бездельничает, жрет, глазеет Арены и трахается.

— Тебе ли говорить о нравственности.

— Я, может, завидую.

Голоса детей затихли. Видимо, всех разогнали по домам. Освещение, на этот раз более востребованное, лепило причудливые тени на траве. Окружающая прохлада заставила работать внутренний климат-контроль одежды, отчего суровость погоды чувствоваась не так сильно.

— Знаешь, — ответил Хамфрид после довольно продолжительной паузы, — Когда ты проснулся, я глядел на тебя глазами воспитанника, уверенного в непогрешимости своего наставника. Ты всегда оставался для меня эталоном, не имеющим никаких изъянов. Но, если честно, теперь я даже не уверен, что вообще тебя знаю.

— А я быть идеальным не обещал.

— Ты вообще крайне редко даешь обещания, — пожал плечами Хамфрид, — Кстати, почему?

— Обещания надо выполнять. А как выполнить то, чего даже делать не собираешься?

— По-моему это просто загоны.

— Слово должно иметь вес. Стабильность. Никто не даст тебе хороший заказ, если у тебя будет репутация трепла.

— Трепаться иногда очень полезно, — улыбнулся Хамфрид, — К примеру, помогает сторговаться со стриптизершами.

— Чего не дано, того не дано…

— Навыки общения нужно развивать, иначе так и проходишь всю жизнь с кислой физиономией.

— А смысл? Один хрен все бабло вытянут. Мне гораздо легче найти общий язык с наемницами. Вот там все просто, четко. Главное, понятно. А с этими генетически чистыми женщинами что-то не так. И вообще, мне кажется, от них одно зло.

— Генмоды хорошо режут глотки, а вот под музыку умело раздеться смогут врядли, — хитро прищурился Хамфрид.