Морально испорченная

Глава 13

Тео

После событий прошлой ночи я никогда не думал, что меня ждет еще одно потрясение в виде моего прошлого, смотрящего мне прямо в глаза. Куинн Галлагер был человеком, которого я мимоходом знал более десяти лет назад, и очень наделся, что он не будет продолжать свою линию допроса. Если он продолжит, мне придется просто пожать плечами и сказать, что у меня важная встреча.

Вмешательство Бьянки спасло меня от ответа, но ее манера разговаривать с этими людьми как-то не та. Она слишком любезна с ними. Знает ли она кого-нибудь из них? Я был особенно потрясен, когда Энцо Агости сделал несколько откровенно кокетливых замечаний в адрес Бьянки, когда рядом с ним стояла его собственная жена.

Вся эта история попахивает чем-то большим, чем просто семейный обед. Я знаю, что Мартин сует свой нос в различные проекты, некоторые из них обходят черту законности, но присутствие Галлагеров здесь говорит мне о том, что это не просто вопрос лазеек.

Я знаю об их империи в Бостоне. Кто живет там и не знает об этом, или не связывается с такими, как они, даже неосознанно? Я также осведомлен об их личном бренде незаконности, который процветал в этом районе после того, как в 80-х и 90-х годах мафия Нью-Йорка объявила их здесь вне закона. И каким-то образом, связи в этим, я начинаю догадываться, зачем я здесь нужен.

А вот присутствие Агости? Это загадка.

Вскоре после знакомства с гостями Мартина дворецкий направляет нас всех в обеденный зал. И снова я могу сказать, что Мартин что-то задумал, просто по тому факту, что он позаботился о том, чтобы я сидел рядом с Рокко Агости и Мэттью Галлагером, а Бьянка рядом с Энцо Агости и Куинном Наллагером. У меня почти возникает искушение запротестовать, но потом я вспоминаю, что она может быть самой смертоносной в комнате, и решаю, что она может сама о себе позаботиться. Однако взгляд, которым она смотрит на меня, говорит о том, что она не совсем довольна таким раскладом. Молодая жена Энцо остается сидеть рядом с Мартином.

Мы некоторое время ведем светскую беседу, пока Мартин не поворачивается ко мне и не переводит разговор на мои текущие карьерные цели.

— Впечатляет, чего вы добились в столь юном возрасте, мистер Гастингс. — Это комментирует Рокко.

— Это было не легко, — осторожно отвечаю я.

— Я понимаю, что есть определенные темы, которыми вы очень увлечены.

— Да, верно. — соглашаюсь я, ожидая, к чему это приведет.

— Мой муж очень вовлечен в жизнь общества, — вмешивается Бьянка. — Он считает, что государственные служащие всегда должны работать в тандеме со своими общинами, а не только для них. — Она дарит мне улыбку, показывая ее гордость за мою работу.

— Это очень похвальная позиция, — добавляет Энцо, глядя на мою жену, как на пустыню, которой еще предстоит появиться. — Мы тоже глубоко верим в такое сотрудничество с нашими государственными служащими. Более того, за годы работы мы установили тесные отношения, которые принесли огромную пользу сообществам и районам.

— Чем вы занимаетесь? — спрашиваю я, и Энцо бросает на Мартина пристальный взгляд.

— Мы занимаемся всем. Но в основном мы владеем сетью ресторанов и отелей в центре города. Однако мы хотим расшириться.

— Мой сын прав. Наш бизнес — семейный, и мы давно занимаемся гостеприимством, — с гордостью говорит Рокко.

— Куда вы думаете расширяться? — На этот раз вопрос задает Бьянка.

— О, то тут, то там, но прежде всего мы рассматривали Верхний Манхэттен.

— Галлагер также думает о расширении своего бизнеса здесь, и Нью-Йорк оказался идеальным местом, с помощью Агости, конечно. — Мартин наклоняет голову к Рокко, и Мэттью кивает.

— Желаю вам удачи, я знаю, как трудно получить какое-либо помещение на Манхэттене, особенно достаточное для отеля или ресторана. — Я стараюсь быть дружелюбным и в то же время отстраненным. Должна быть причина, по которой Мартин заставил нас приехать сюда, и я готов поспорить, что это связано с планами расширения.

— Мы находимся в процессе выкупа другого семейного бизнеса, и Мэттью дал нам разрешение использовать его ресурсы.

— Это здорово, — говорю я, а затем решаю просто пойти на это. — Чтобы не показаться грубым, я буду говорить прямо. Что вам от меня нужно?

— Ох, — Мартин начинает смеяться, почти нервно. — Я же говорил, что он умный.

— Как уже говорилось ранее. — начал Энцо, его акцент стал более явным, чем раньше. — Мы тоже заботимся о благополучии общества и хотели бы, чтобы оно процветало. Мы видели ваш послужной список политики борьбы с преступностью, особенно с бездомными и проституцией.

— Да, верно. Я проводил религиозную кампанию, чтобы убрать людей с улиц. Исследования показали, что места, изобилующие бездомными и проституцией, чаще всего создают благоприятную среду для других преступлений. Моя цель — чтобы мои избиратели чувствовали себя в безопасности в своих домах и районах.

— Ах, я знал, что вы поймете. — Энцо хлопает в ладоши — Очень трудно убрать людей с улиц. – Я не успеваю ответить, как он продолжает: — Вам нужен кто-то, кто сделает за вас всю работу.

— Для этого у нас есть полиция Нью-Йорка, — добавляю я язвительно.

— А полиция Нью-Йорка существует уже около двухсот лет. Скажите, так ли уж она помогла?

— Все так, как есть. Я не буду сидеть здесь и петь дифирамбы полиции. Я знаю, что существует бюрократия, которая ослабляет систему, но что еще можно сделать?

— Мистер Гастингс, я надеюсь, вы знакомы с системой защиты на Сицилии?

— Вы имеете в виду защиту мафии? — О, здесь мы подходим к корню вопроса.

— Именно. Я провел большую часть своего становления на Сицилии, и получил значительное представление о плюсах и минусах такой практики. Вообще-то, я вижу в основном плюсы.

— Конечно, вы видите плюсы. — Мои слова, пожалуй, слишком резкие. — Для тех, кто предлагает защиту, а не для тех, кто действительно нуждается в ней.

— Увы, это было в прошлом. Сейчас новый век, новая эра. Мы можем учиться на наших ошибках и сделать так, чтобы от такой схемы выиграли все.

— Так что же вы, собственно, предлагаете, мистер Агости?

— Мы можем помочь вам в достижении ваших целей по очистке улиц и поддержанию низкого уровня преступности.

— Мы... кто мы?

— К этому моменту наша семья вступила в партнерство с семьей Галлагер. Объединив наши силы, мы сможем предоставить достаточно рабочей силы, чтобы обеспечить безопасность на улицах и чтобы жители больше не боялись.

— И как именно все выиграют от этого?

— Как я уже сказал, районы станут значительно безопаснее. Мы получим доход от платы за охрану, а вы? Ну, вы, конечно, выиграете от того, что у вас такой безупречный послужной список в выполнении ваших обещаний.

— Но это еще не все, не так ли?

— Ну, мы, конечно, были бы признательны, если бы наши предприятия оставались, скажем так, свободными от полиции?

— Это слишком большая просьба для первой встречи, мистер Агости.

— Разумеется. — Рокко наклонился вперед и начал. — Мой сын проделал отличную работу по объяснению проблемы. Мы планируем быть очень любезными, если вы решите помочь нам.

— В одном я не совсем уверен. Что интересует мистера Галлагера в Нью-Йорке? И что он получит? До сих пор он был единственным поставщиком в этом сценарии.

Я ожидаю, что на этот раз слово возьмет Мэттью Галлагер, который объяснит свою позицию. Однако говорить будет Энцо. Снова.

— Мистер Галлагер известен в Бостоне на подпольной бойцовской сцене. Он хочет перенести несколько своих арен сюда, в Нью-Йорк, и наша семья предложила свои места.

— Понятно... — говорю я, и я более чем понимаю. Они лишь царапают поверхность той информацией, которую предоставляют.

— Тогда вы понимаете, насколько это будет полезно для всех нас. Мартин рассказал нам и о фонде вашей жены. Я уверен, что и в этом случае можно сделать определенные послабления, — говорит Энцо, еще раз окидывая взглядом мою жену. От меня также не ускользнуло, что из всех присутствующих здесь, с Мартином у них более тесные отношения.

— Тогда позвольте мне сказать, что я не заинтересован в этой вашей затее, — говорю я, вставая, чтобы уйти.

— Бьянка, пойдем!

Она бросает на меня вопросительный взгляд, возможно, потому, что я поступаю грубо, а возможно, потому, что я никогда не вел себя подобным образом с ее отцом. Я не знаю, понимает она это или нет, но оба мужчины, сидящие рядом с ней, — мафиози. Куинна я знаю, и он смертельно опасный ублюдок. Энцо, хотя я не знаком с ним, но по этому короткому общению могу сказать, что он проницателен, возможно, слишком умен, и что он — мозг, стоящий за всем. Бьянка встает, чтобы последовать за мной, когда Мартин наконец заговаривает.

— Теодор, Бьянка. СЯДЬТЕ. — Его голос показывает, что он не играет с нами, но и Бьянка, и я все еще на ногах.

— Теодор, думаю, ты забыл, кто обеспечил тебе твою нынешнюю должность. — Мартин смотрит на меня, не решаясь пойти против него. — Ты, — его взгляд переходит на дочь. — Ты забываешь о том дерьме, которое я похоронил для тебя, когда ты была моложе. — Лицо Бьянки опускается.

Хотя я действительно нуждаюсь в его поддержке, я могу обойтись без нее — это значит пойти против своих принципов. Я уже сделал это однажды в жизни и пообещал себе никогда больше не делать этого.

– Мне плевать на ваши деньги и связи, – говорю я, и он ухмыляется.

— Тогда как насчет того, что твоя жена попала в тюрьму за убийство?

— Простите? — восклицаю я. Лицо Бьянки стало пустым, лишенным каких-либо чувств. Все за столом поворачиваются и выжидающе смотрят на нее.

— А я и не думал, что ты дикая. — Мэттью Галлагер наконец заговорил, усмехаясь.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я, а затем смотрю на свою жену. — Бьянка? — Она не реагирует.

— Расскажи ему. Расскажи ему, моя дорогая дочь, как ты отравила свою няню, когда тебе было десять лет. Ты ведь помнишь, правда?

— Бьянка, это правда? — Я смотрю на нее, умоляя ее сказать «нет». Наконец она поднимает голову и смотрит на меня.

— Мне жаль, Тео.

— Нет... нет... — бормочу я.

— Итак, давайте попробуем еще раз. Вы согласны с тем, что здесь обсуждалось?

Я молчу несколько секунд, все еще глядя на жену. Все ещё надеясь, что она будет отрицать это. Но она не отрицает. Она просто снова садится, как будто ничего не произошло.

— Ладно, — в итоге отвечаю я, снова садясь на свое место.

Медленно, шаг за шагом, я теряю не только человека, которого, как мне казалось, я любил, но и самого себя.