На Запад!

Глава 9. У нас есть селитра, значит, будет и свой порох

– Бог в помощь, Матвеевич! – крикнул Сотник, соскакивая с коня.

– Благодарствую, Андрей Иванович. – Архип отложил в сторону мотыгу и поклонился ему в пояс.

– Ты, небось, все погожие дни на своих грядах пропадаешь, а Матвеич? – сказал с улыбкой Андрей. – Я как не проеду мимо Лосиной пади, все твои вечно при деле. Вон, даже Ванька с Машуткой и то возле матери в земле ковыряются, о Ваське с Кузькой я и вовсе даже не говорю. Здоровые парни, и хорошие помощники тебе выросли.

– Ай, – махнул рукой крестьянин. – Старшие так и норовят на свои игрища сбежать, один лишь ветер у них в голове. Лето, раздолье ведь. С Первушиными сгуртуются – и бегом на пруд. Плоты там понастроили и с соседскими из-за Болотного ручья дерутся. Вот жизнь! А тут работы непочатый край.

– Ну, дети же, себя вот вспомни, – с укором сказал Андрей. – Чего, неужто в детинцах только и жил в поле?

– Да так-то всякое было, – хмыкнул Архип. – Батюшка – он у меня строгий был, помилуй, господи, раба Божьего Матвея. У него ведь не забалуешь, десять детей сумел поднять. Это мы тут нянькаемся с ними и языком больше поучаем, чем, скажем, хворостиной или вожжами, а вот у меня в детстве ой как все строго было!

– Ну, ладно, ладно, тебе видней, – отмахнулся Андрей. – Как огород-то в это лето? Полеводы, во-он, все не нарадуются, в майские и июньские дожди земля влагу обильно набрала, а теперь вот тепло все в рост гонит. На полях уже зерновые свой тугой колос завязывают.

– Это да-а, Иванович, доброе нынче лето, – подтвердил Архип. – Если и дальше такое будет, то хороший урожай мы осенью снимем. Землица и сама по погоде соскучилась, у нее сейчас даже и запах другой, не как раньше. Родной запах, – и он, наклонившись, взял в руки горсть земли. – Во-от, вот так она ведь должна пахнуть, не то что в прошлые года.

Бережно высыпав горсть на то место, откуда взял, он отряхнул ладони.

– На август-сентябрь опять буду у Васильевича вспоможение себе просить. Сами с уборочной мы уж точно тут не справимся. А по поместью давеча слух пошел, что все наше воинство совсем скоро в дальний поход уходит. Так ли это?

– Не переживай, Архип Матвеевич, людьми подсобим, – успокоил его Сотник. – Если и пойдем куда, так не раньше первого снега. Пока реки и болота не затвердеют, нигде ведь в нашем краю не пройдешь. Ладно, десяток, ну, сотня всадников, а если вдруг всей тысяче в поход надобно идти? А это ведь и фураж для скотины, и всякий прочий воинский припас с собой везти. Так что ты можешь не переживать, помощников на уборочную у тебя будет в избытке.

– Ну, тады ладно, – улыбнулся крестьянин. – Я в этом году много нового овоща насадил. Под картофлей аж три у меня десятины, да и под томатус маненько ее выделил. Свеколки, капустки и морковки тоже побольше, чем раньше, посеял. А под жгучий перец особливый я надел отвел, с золой и навозным перегноем все перекопал, землица после того у меня словно пух стала. Вот смотрю теперь, чтоб она рыхлая всегда была, и поливаю часто. Очень хороший доход дает нам этот перец! Он один больше всякой другой культуры особую важность имеет.

– Да я уж знаю, – кивнул Андрей. – Мне Парфен Васильевич рассказал, как вы за него дружно взялись. Ну, ладно, пока иноземцы не выкрали семена, доход на нем можно будет делать, а вот потом все одно с ними конкурировать придется.

– Кого придется? – непонимающе переспросил Сотника Архип.

– Я говорю, попадут к иноземцам в руки семена наших новых культур, научатся они за ними ухаживать и цену нам на торге собьют, – ответил ему Андрей.

– Это да-а, – протянул, почесывая бородку, Архип. – Такое вполне себе может случиться. Они-то ухари вона какие пронырливые. Это с того, значится, им запрет вышел в само наше поместье сюда ладьями заходить?

– Ну, и с этого тоже, – подтвердил Сотник. – Больно много они рыскают повсюду, словно бы разнюхивают. В судовых командах у них всякие есть, а ведь у нас здесь и ремесленных много секретов, и воинских, да и люди разные тут живут, вон хоть семью шведского короля Эрика возьми. А ведь у него много врагов на родине осталось. Так что пусть иноземные купцы в Лычково лучше стоят. Им возле этого селища по примеру Волжской Булгарии соорудили торговые дворы со всеми удобствами. Вот они сейчас там и рядятся с нашими приказчиками и оттуда же с амбаров и со складов весь нужный товар вывозят. Ты лучше скажи, как с новыми зерновыми у тебя? На семя же вроде оставалось немного после прошлых, худых годов?

– Мало я посеял, – огорченно вздохнул Архип. – В прошлый год обложные дожди ударили, а потом все сильным морозом прихватило, вот и не вызрели те культуры. Всего-то около полпуда кукурузики и столько же подсолнечного семени я нонче в землю положил. Для большой полевой посадки этого мне, конечно, очень мало. Только на следующий год, ежели Бог даст и все в этом вызреет, я буду целые десятины новыми зерновыми засевать.

Поговорив со своим главным огородником, Андрей продолжил свой путь дальше. Всюду на полях работали люди, кое-где возле лесных опушек дымились костерки. Хозяйки на них готовили нехитрую снедь, а рядом с ними играла мелюзга.

Свернув на боковую дорогу, через пару верст Сотник добрался до шумной стройки. Три десятка мужиков работали кирками и лопатами, копая землю и укладывая ее на большой гребень. Неподалеку плотники тюкали топорами, возводя бревенчатые постройки. На большой, запряженной двумя лошадьми телеге, только что подъехавшей к плотникам, лежала стопка толстых неструганных досок.

– Через пару седмиц закончим, Андрей Иванович, – докладывал старший стройки Жадей. – Основную работу по сооружению дамбы мы уже закончили, осталось только лишь сверху на пол-локтя земли досыпать и потом хорошо ее уплотнить. Задержались маненько, камня уж больно много тут. Некоторые аж всем скопом вытаскивали. Землекопы вон как поспешали, а все одно пятый ден здесь просрочка пошла.

– Это понятно, – кивнул Сотник. – Нам главное – до августа провести все подготовительные работы и потом станем набирать воду в запруду. Как только с дамбой закончите, мы начнем ручей в новое русло заводить. К тому времени и плотники со своим делом должны будут управиться, и мастеровые с механизмами закончат. Дело нешуточное, с одного края запруды вал будет круговую пилу крутить для нашей второй лесопилки, а с другой большой молот поднимать в новой кузне. Так что наши железных дел мастера хоть немного успокоятся, выработка железа у них сильно выросла, и им теперь поковки стало не хватать.

Не дотерпев до конца августа, как ранее планировали, решили начать добычу селитры. В присутствии всего порохового совета люди Добрилы Воятовича и Рузиля вскрыли первый из трех самых старых буртов. Рыхлый, перемешанный с соломой верхний слой почвы отбросили в сторону, и глазам открылась пересыпанная бело-серыми крупицами порода.

– Она! Она это! – воскликнул радостно Добрило. – А я ведь, признаться, даже и не верил, что все получится.

– Ну, теперяча засучивай рукава и приступай к ее выгонке. Дело это небыстрое, – глубокомысленно проговорил главный орудийщик. – Это сколько же теперяча нужно всю вот эту насыщенную породу промывать и выпаривать?

– Да ничего, все сладится, – успокоил Илью дубильщик Томила. – У нас в кожевенном деле и потруднее работа бывает, а Воятович эту науку в новгородской артели еще с мальцов рядом с отцом и братьями постигал. Интересно, а выход какой селитры от общего веса?

– У хороших умельцев из Поднебесной, где селитру раньше всех научились вот так добывать, с насыщенного и долго вызревавшего грунта один к шести выходило, – ответил Андрей. – Но там, вы учтите, ведь гораздо жарче, чем у нас, да и сам навык там весьма наработан. Так что хорошо, если здесь один к десяти будет получаться.

– Ну и один к десяти за радость! – воскликнул Илья. – Тут насыщенного грунта самое меньшее сотни три, а то и четыре пудов. А значит, на выходе около полусотни пудов селитры будет.

– Ты это, раньше времени-то не кричи! – одернул главного оружейника старший кожемяка. – Сам ведь знаешь: загодя радоваться – удачу в деле отгонять. Вот как выйдет у Добрилки эта самая «полусотня», так и трезвонь. Пошли отсель, уж на что я к вони привычный, а и то у меня здесь нос закладывает и глаза режет.

К Ильину дню первые десять пудов селитры были выпарены и поступили в пороховую мастерскую, где их соединяли в нужных пропорциях с углем и серой, а полученную смесь потом гранулировали.

Все, с этого самого момента в Андреевском началось производство самого сильного взрывчатого вещества этого времени. И оставалось только произвести его в нужном количестве вместе с тем оружием, которое будет им стрелять. * * *

С причалившей к пристани ладьи сошел крепкий воин.

– Назарка, ты ли это, брат?! – Старший караула крепко стиснул в объятиях прибывшего. – Говорили же, что далеко и надолго ушел и что дело у тебя в западных землях с пластунами серьезное. А вот же, гляжу, а ты тут у нас!

– Да я так мыслю, что ненадолго я здесь, Белян, – ответил ему воин. – Мне бы командира бригады увидеть. Никуда он из поместья на ладье не уходил?

– Да нет, – ответил караульный, – только сегодня он здесь, в самой усадьбе был. С ремесленным советом в обед у вонючих буртов чевой-то долго стоял, а уже опосля к кожемякам пошел. Так что ты его быстро найдешь.

– Ну, добре, брат, спасибо за подсказку, – поблагодарил старшего караула Назар. – Побежал я, тороплюсь, дело у меня срочное.

– Беги, конечно! – с пониманием кивнул Белян. – Только вот, как со всеми делами управишься, потом домой в гости заходи! Я к вечеру сменяюсь, а Марья на ужин рыбного пирога испечет и ушицу знатную сварит. Повечерим, медку с тобой попьем, былые походы и дела вспомним. Крестнику вон уши надерешь. Егорка-то, чай, тебе уже по пояс будет.

– Хорошо, брат, сегодня же загляну, соскучился я по всем, – кивнул Назар и, развернувшись, зашагал в сторону крепостных ворот.

– …Лошадей нам пришлось латгалам продать, Андрей Иванович, – рассказывал Сотнику Назар. – Коли шли бы верхом, так подозрения было бы к нам больше, чем так вот, как мы, нанявшись на купеческий караван. Тот шел на Задвинские волоки, а дальше в Торопецкое княжество к Давыду Мстиславовичу. Купцы его только и рады были два десятка хороших воинов в свою охрану взять. Времена-то нынче лихие после такого большого голода, а на Усвятских волоках, говорят, опять хулиганить начали, да и на самой Западной Двине тоже, бывает, нет-нет, а безобразничают. Далее от Торопца я уже к вам попутной ладьей направился, а все остальные снова на Вильно ушли. Там сейчас за меня старшим над всеми пластунами десятник Ипатий остался. Он воин разумный и осторожный, да и приказчик Малмыш с ним рядом.

– Молодец, Назар, серьезные ты нам вести принес, – похвалил разведчика Андрей. – Так, говоришь, меченосцы твердо сговариваться о союзе к Миндовгу шли, и тот их уже ждал у себя, даже подготовился к встрече? Ну, что же, рыцари этого Ордена – наши заклятые враги, и случись у них военный союз с литвинами, опасность у западных рубежей Руси возросла бы многократно. Ах ты ж Миндовг, Миндовг, – покачал он задумчиво головой. – Не мытьем, так катаньем, но князь все идет к своей цели, а это создать крепкое государство и прибрать как можно больше окружающих земель к себе. И для этого он готов с любым в союз вступить, хоть с нами, а хоть с нашими врагами, лишь бы ему самому с того польза была. Это все мне понятно. Непонятно только, как себя сейчас поведут крестоносцы. Говорите, рыцарей вы наглухо выбили, и те, кто их от места засады выносил, совершенно уверены, что это на них люди Миндовга напали?