На Запад!

Глава 10. Айгуль

– О-о, Лютень, корошо, корошо! – улыбался старший мытарь. – Почему так долго не приходил? У меня есть короший человек, кто продаст тебе много интересный товар.

– Фанир, уважаемый, как же ты хорошо говорить начал по-нашему! – улыбался русский старшина смуглому носатому булгарину, одетому в голубой, расшитый белыми узорами халат. – Может быть, мы пройдем в кормовую каюту и поговорим там о наших делах, пока твои люди будут проверять трюмы? – И двое скрылись в небольшой комнатке на корме от всех глаз. Примерно через полчаса по мосткам на бревна торговой пристани сбежали трое младших подручных мытаря с вощаными дощечками в руках, а потом неспешно прошел и сам Фанир.

– Завтра оплачивать торговый десятина с наш опись на весь свой товар, и тогда можно начинать торговля, – кивнул русскому старшине важный чиновник. – И не забудь, Лютень, о мой человек с товаром. Он запросит для тебя добрая цена.

– Смотри-ка, словно гусь важный вышагивает, а правый бок-то у него вона как перевешивает, – с усмешкой кивнул на булгарина Воята. – Видать, хорошо его наше серебро в сторону тянет. Как бы он о бревно не запнулся и с мостка в воду не сверзился.

– Не бои-ись, такие, как он, не падают, – с усмешкой заметил десятник Устим. – А коли даже упадут, так и все одно не утонут. Вы это, вы рано веселитесь братцы, совсем скоро таскать из трюма товар замучаетесь, вот уж где самое-то веселье начнется! В прошлый приход мы аж три дня суда разгружали, а потом на торговый двор все свозили и снова там таскали да раскладывали.

В самом Булгаре дело было больше уже за приказчиком Гостятой. Целый день он бегал по купцам и по самым разным торговым дворам, где рядился за свой товар и сговаривался о цене закупного.

В итоге через две седмицы со всеми ценами определились и за русским добром на то подворье, где разместились андреевцы, начали подъезжать подводы. Работные люди с великой осторожностью укладывали на них стопки листового стекла. Каждая из них обвязывалась конопляными веревками и была проложена слоями сухого мха, лыком и соломой. Так же осторожно грузили и выдувные стеклянные сосуды. Такие изделия ценились здесь чрезвычайно. Стекло в это время было доступно только лишь самой узкой высшей прослойке средневекового общества. Основная же масса народа пользовалась глиняной или деревянной утварью, а на маленьких и узких оконцах практически во всех домах был бычий или рыбий пузырь, иногда слюда или плотная вощаная бумага.

Забрали готовую, пошитую одежду, рулоны шерстяного сукна и льняного полотна. Несколько огромных бухт пеньковых канатов выкатили прямо из ворот амбара и таким же образом катанули их по мосткам на огромные телеги. Несколько повозок загрузили и лучшими, какие только были в это время, парусами – конопляными. Ведь конопля – это было единственное растительное волокно, которое не портилось от контакта с морской водой. Именно поэтому снасти на судах многие сотни лет делались из «женских» растений этой культуры, вот от них-то и получалась наиболее прочная нить.

Самым последним забиралось боевое железо. Ценилось оно в Булгарии сейчас особенно сильно. Эта страна и так беспрерывно воевала, отстаивая свою независимость от своих боевитых соседей. Старалась она покорить и слабых. А тут на ее южные границы вышла такая страшная сила, как монголы. Восьмой год уже шли схватки с ними на приграничных землях, и пару раз за это время тумены завоевателей доходили даже и до средней Волги. Булгарам срочно было нужно оружие. Требовалось очень и очень много оружия! Не зря же ханом на него вот уже два года как была отменена обязательная ввозная десятина, лишь бы сюда шел постоянный его подвоз.

В широкую грузовую арбу укладывались щиты, шлемы и латные доспехи. На многих из них виднелись отметины от пайки и починки. Из Андреевского поместья вывозились последние, никчемные для тамошней дружины трофеи, что были добыты в свое время на полях сражений в Германии, Тавастии и Эстляндии.

– Вешайте этот, этот и этот куль! – приказчик оптового скупщика указал на сложенные во дворе плотные рогожные мешки.

На один крючок равноплечевых коромысловых весов, или по-новгородски скалвов, подвесили куль, а на другой, противоположный – пудовую гирю.

– Ровно, – удовлетворенно кивнул приказчик. – Вот этот теперь!

Так взвесили выборочно пять кулей из всей огромной партии. Везде куль совпадал с весом гири и даже немного ее перевешивал. Подручный приказчика резко сдернул груз с крючка, шов мешковины треснул, и из дыры на землю высыпалось несколько металлических наконечников стрел.

– Ну что ты за неумелый такой! Я с тебя за порчу мешка из дневной платы вычту, Ильгиз! – разозлился на работника приказчик.

– Эй, абзый, будешь еще вешать? – спросил у него Гостята. – А то, пожалуйста, хоть на всех вес проверяй.

– Не нужно, – отмахнулся булгарин. – Вижу, что все по-честному. С наконечниками стрел все понятно. Осталось с большими копейными и для метательных сулиц разобраться.

– Две сотни пудовых мешков наконечников, в каждом, грубо говоря, их по тысяче, – подсчитывал преуспевший в науках Молчан. – Это сколько же мы им припаса для метательного оружия-то сюда тащим?!

– Каждый год Андрей Иванович постановил по стольку вырабатывать и булгарам отправлять, – ответил Лютень. – Если из десятка стрел хотя бы одна в свою цель войдет, это уже хорошо будет. Все нам меньше с монголами придется ратиться. Так что правильно, что мы сюда оружие везем, и нам тоже его хватит. Только у нас-то оно там, чай, гораздо лучше, чем вот это! * * *

Зерна от нового урожая на Булгарском торгу пока что не было, и спрос на него сильно превышал предложение. Удалось закупить только ячменя и овса на загрузку одной ладьи. Уже ближе к концу пребывания в Булгарии через главного мытаря Фанира все же сторговались с его знакомым торговцем за две сотни пудов пшеницы и докупили еще немного проса.

– Я ничего не поделать, зерна нет, уважаемый! – булгарин разводил руками перед Гостятой. – Издалека, аж из-за Хвалынский море, прийти хлебный купец и двойную цену на все зерно дать.

– Ну, все, опять перегородки ладить придется, – обреченно вздохнул Молчан. – Не ладьи, а скотные сараи у нас будут.

– Нам отойти, Лютень, – Фанир поманил старшего русского каравана за собой и, когда они скрылись от любопытных глаз в закутке между длинными складами, зашептал ему на ухо: – Недавно хан казнить несколько предатель, который ждать монгол, один из них был большой человек в торговле кожа. Я могу помочь ее купить сильно дешевле, чем на торг.

Выделанная в Булгарии кожа ценилась по всему свету, не зря же ее даже называли «булгари». А кожа – это сапоги воинов, колчаны, одежда, ремни, конская сбруя да и много-много еще чего.

– Нужно брать! – решил Лютень, стараясь не показать чиновнику свою заинтересованность. – А много ли той кожи, уважаемый? – позевывая, спросил он у Фанира.

– Очень, очень много, и очень короший кожа, много дороже ее можно продать! Хороший барыш сделать! – ответил тот, цокая. – Бери все, Лютий, и не пожалеть. Ее на три ваши ладья хватит. Ах, какой короший эта кожа!

– Да куда мне ее столько?! Не-е, Фанир, пол-ладьи, и, пожалуй, достаточно. Да у меня и заказа-то на кожу нет. Ну что мне потом с ней делать? Не-е, мне так много не надо, – помотал головой Лютень.

– Ах, зачем ты такой глупый! – недовольно фыркнул Фанир. – Я тебе совсем дешево ее продать, а ты отказываться. Бери, но только все разом, большой опт. Понемногу я кожа не продавать, только все вместе.

«Ну-ну, – подумал Лютень. – Вот ты и попался, дорогой. Похоже, что у тебя совсем немного времени, чтобы сбыть все одним разом. Знал ведь, что мы скоро уходим, вот и подошел с таким предложением. Нужно сбивать цену как можно сильнее и забирать всю».

– Ладно, я подумаю, Фанир, – ответил он чиновнику. – В торговых делах я, признаться, не очень сведущ, спрошу у своего приказчика, и если цена будет совсем маленькая, тогда уж, может, и заберу.

– Не надо думать, нужно брать, Лютень, – раздраженно бросил мытарь. – Я сделать самая большая скидка. Такая цена никогда больше не быть, но уже завтра нужно эта кожа грузить. Не переживай, в твой пропуск на выход из торговый пристань эта кожа тоже будет вписан, и у тебя ничего плохого не быть. А чтобы вам быстрей уйти к себе, я вам помогу с закуп на оставшийся, незагруженный место. Я слышал, вы хотеть покупать скотина?

– Хотели, – подтвердил Лютень. – На двух ладьях мы уже и клети для нее поставили. Думали уже посмотреть ее на торгу и начинать рядиться.

– Не надо долго искать, – махнул рукой булгарин. – Я вам помочь купить очень хороший скотина. Фанир добрый. Твой хозяин, Лютень, он тебе спасибо за такой караван сказать. * * *

После суматошной погрузки, в которой участвовали все, хорошо загруженные суда русского каравана отошли от пристани Булгара. Ветер надул парус, и ладьи медленно потянулись против течения.

– Устим, давай-ка уже меняйте семеновских, – приказал десятнику Лютень. – Вам до вечерней стоянки теперь дежурить. Особенно вот за этими двоими приглядывайте, – кивнул он на сидящих возле мачты пленных черемисов. – Совсем скоро уже их родные места будут начинаться, а ну как сиганут в воду? Так что руки можно им будет связывать, ничего, потерпят пяток деньков.

Миновали устье Камы и через три речных перехода нагнали большой торговый караван. Среди восемнадцати его судов были и два знакомых кнорра.

– Эгей Гуннар, здрав будь, честной купец! – громко крикнул Молчан, проходя правым бортом мимо шведов. – Ты никак пораньше на Каме расторговался, даже и не стал нового урожая там ждать?

– Я в Жукотине зерна совсем мало взял, – ответил русскому рыжебородый здоровяк. – Зато за свое железо много шкурок белки и куницы взял, и на мед с воском низкая цена в это лето была. А вот за железо на торгу мне хорошую цену давали. Я смотрю, Молчан, и у тебя ладьи низко сидят, видно, грех жаловаться, не с пустыми руками вы к себе домой идете. Как там у вашего старшины, у Лютня, дела? Не отдал ли он тех двоих черемисов в Булгаре за выкуп местным?

– Да вон он сам, на той крайней ладье идет, – махнул в хвост каравана Молчан. – Сейчас тебя нагонит, вот ты его и спроси. Гуннар, кто у вас здесь самый старший? Думаю, до Нижнего Новгорода нам бы по этим местам лучше всем вместе идти?

– Это да, вместе оно завсегда лучше, – подтвердил швед. – С черемисами ухо востро нужно держать. А за старшего у нас купец Зосима, вон он на передовой ладье. Догонишь его – так спроси. Он против уж точно не будет, у вас-то вон какая охрана большая и боевитая. Всем хорошо, всем спокойно, когда такие добрые воины с тобой рядом идут.

Зосим против не был. Его судам предстояло дойти до Нижнего Новгорода и уже там заворачивать в устье Оки. Дальше по этой реке ему предстоял долгий путь до града Мурома и Рязани. Но вот этот отрезок пути от реки Илети до Ветлуги – он тут был самый тревожный.

Ночевать старались на островах под сильным караулом. Днем возле дальних берегов и ночью неподалеку от стоянки мелькали лодки лесных жителей. За караваном явно уже присматривали.