Романов. Том 7

* * *

Москва. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Наступил понедельник, и я выехал на награждение в Кремль. Сразу после этого мероприятия меня ждал аэропорт и возвращение на Урал. Наконец-то очередная командировка в столицу с ее интригами для меня будет закончена, и можно будет заняться действительно важными для меня делами.

Традиционно государь вручал награды неблагородному сословию и устраивал по этому поводу малый прием, куда выдавались именные приглашения для немногих избранных. Сам факт, что такой-то господин был приглашен, становился поводом задрать нос и смотреть на окружающих свысока. Для награжденных же это была редкая возможность завязать знакомства с боярами и князьями, а то и стать Слугой какого-нибудь рода.

Впрочем, говоря по правде, случалось такое на самом деле редко — отпускать отличившихся людей государь не особо стремился, и платить за принятие в Слуги такого человека аристократам приходилось обычно немало. И зачастую оно того не стоило.

Мне, как княжичу, предстояло задержаться на приеме после награждения. Иначе могут неправильно понять — как это Романов не погнушался получить медаль вместе с царскими людьми, а с благородными встречаться побрезговал? Так что пара часов в высшем столичном обществе должны были стать завершающим этапом моего визита в столицу.

Виталя вел «Монстра», а я смотрел сводку официальных новостей.

Выплеснутые в общий доступ секреты Римской империи, а до того — обнародование военных баз данных Японского сегуната были признаны всеми политическими обозревателями одной цепочки. И теперь, когда деспот открыто обвинил в своих проблемах Британию, аналитики делали ставки, решится ли его императорское величество Карл IX честно признаться в своих грехах или попытается трусливо отмыться.

Говоря откровенно, наличие у Русского царства судов серии «Северянин» ставило под вопрос возможности Английского флота. Превосходство Британии на морских водах давно кануло в Лету, к тому же верховодил на флоте у Карла IX его политический конкурент, который при первой же возможности наверняка примкнет к врагу, лишь бы стряхнуть своего короля с трона и занять его место. Причем на вполне законных основаниях, так как является представителем той же династии.

Обращение сегуна, который уже выступил с официальным заявлением, не удивило никого. Правитель Японии заявил, что в случае перехода Римской империи к военным действиям против Британской империи сегунат присоединится к карательной экспедиции. А пока что сегун закрывает все поставки английской короне, а ее предприятия на своей территории национализирует, начиная с этой полуночи.

И этот экономический удар на его императорском величестве Карле IX уже сказался серьезнее, чем любые боевые действия. Своего высокотехнологичного производства на острове было чрезвычайно мало, чтобы насытить потребности Британской империи, а сегунат, можно сказать, за счет экспорта технологий и жил. Конечно, этот удар не сразу проявится, но азиаты умеют ждать, и запаса собственной прочности им хватит.

Поднебесная выразила обеспокоенность в связи с произошедшим инцидентом утечки секретной информации уже у двух государств и на всякий случай объявила о большой закупке современного вооружения у своего союзника — Русского царства. Отец Мэйлин наверняка под шумок еще и оппозиционеров этим самым оружием прижмет. Для Китая идеальный момент, чтобы провести чистки в своих рядах, император не глуп, и непременно воспользуется шансом укрепить свое положение. Впрочем, о поставках нашего вооружения было обговорено еще в момент заключения союза, и этот факт никого особого не удивил и особого внимания не привлек.

Откровенно радовались конфликту в Османской империи. Султан выступил с длинной речью о том, насколько ослаб исторический противник, раз даже нищие по меркам турок британцы могут позволить себе купить главу имперской безопасности. А это значит, что совсем скоро Греция сама падет в руки Османской империи и больше никогда не сменит своего хозяина. Имам вторил ему, призывая населяющих колыбель демократии правоверных молиться о скором воссоединении с остальными собратьями.

Мир постепенно начинало лихорадить. Но я чувствовал, что война, которая должна была вот-вот начаться, отложена на неопределенный срок. Потому что в условиях, когда враг может в любой момент вывернуть всю твою подноготную наизнанку, рисковать, начиная боевые действия, никому не захочется.

Так что уйдет еще несколько лет, пока государства будут усиливать собственную информационную защиту. И только в тот день правители вспомнят о былых обидах, когда хотя бы кто-то один не будет полностью уверен в своей системе.

А пока мир изучал всплывшие документы и вырабатывал дипломатическую стратегию на будущее. Слишком много тайн графа Кальдеро оказалось опубликовано, слишком много вопросов он курировал лично, и все это требовалось переварить.

Для меня же это было добрым знаком. Пока страны будут крепить защиту, я введу в эксплуатацию центр «Оракула» в Иннополисе. И успею расширить нашу спутниковую систему, доводя ее до максимально возможного совершенства. Конечно, это не будет идеальная система, но для здешней реальности — лучшая из возможных. И вся планета будет под моим контролем.

«Монстр» вкатился на территорию Кремля и прополз к парадному крыльцу. Виталя обернулся ко мне, отрывая меня от размышлений.

— Приехали, княжич, — сообщил Слуга.

— Да, — убрав телефон, я дождался, когда слуга Кремля откроет дверь, и выбрался наружу.

Привычно не обращая внимания на журналистов, снимающих всех приезжающих на награждение, я прошел в распахнутые двери. Новый слуга тут же с поклоном принял у меня верхнюю одежду, а третий предложил следовать за ним.

По богато украшенным анфиладам меня привели в небольшой зал, где уже собирались будущие герои дня. Мое появление заставило замолчать всех присутствующих, а я быстро осмотрелся.

Всего нас было чуть меньше пятидесяти человек, и я — единственный среди них благородного происхождения. На мне всего лишь классический костюм со скромным гербом, тогда как другие награждаемые — каждый в своей униформе. Однако все они — невысокого звания, и потому пропасть между нами больше. А учитывая, что явился с уже выданными наградами, царские люди смотрелись еще более блеклыми на моем фоне.

— Господа, добрый вечер, — первым заговорил я, склонив голову.

Вот так, теперь они могут со мной заговорить, не нарушая никаких правил. Впрочем, разумеется, никто не поспешил кинуться ко мне с объятиями. Ответили нестройным хором, и на этом наше общение сошло на нет.

Ждать, когда нас пригласят входить, долго не пришлось. Так что уже минут через пять мы разошлись по периметру богато украшенного помещения. Слуги быстро рассортировали людей по принадлежности к службам. Получились практически идеальные квадраты. Меня, разумеется, поставили чуть в стороне, но я и не возражал, хотя слышал тихие шепотки за спиной.

— Это княжича унижают, с нами выставляя? — спрашивал один голос.

— Это нам дают возможность на него посмотреть, — не согласился другой. — Ты же слышал, он царя спас. И до этого уже получал награды, сам же видел, он кавалер «Андрея Первозванного».

— Не знаю, не знаю, — возразил первый. — Не было никогда такого, чтобы благородного вот так выставляли.

— Ну, хочешь, у него сам спроси.

Это предложение заставило меня улыбнуться. Впрочем, никто ко мне подходить, разумеется, не собирался. Да и времени уже не было.

— Государь и великий князь Русского царства! — громко оповестил собравшихся слуга.

Люди тут же подтянулись, готовясь приветствовать своего монарха. Михаил II вошел уверенным шагом. Позади него шло трое слуг, которые несли будущие награды в аккуратных шкатулках. И пока государь занимал место у кафедры, глядя на присутствующих гостей, сотрудники Кремля за его спиной замерли статуями.

— Приветствую, господа! — произнес Михаил II. — Мне радостно видеть вас всех здесь. Радостно не только потому, что сегодня в этом зале собрались лучшие люди Русского царства, но и потому, что сегодня вас как никогда много. А это отлично иллюстрирует, что наша страна в надежных руках, растет, развивается, крепнет. Благодаря вашим достижениям, героизму, профессионализму. Вы — те, кто своими руками поддерживает Русское царство. Глядя на вас, я не могу не гордиться своим народом, его достижениям и победам. Я горжусь Русским царством и вами! А теперь перейдем к награждению…

Названные люди выходили из своего строя, поднимались на сцену к царю и, получив от него наградной знак, глубоко кланялись государю. Это немного отличалось от того, как чествовали благородных, но гораздо большее отличие было в самих людях.

Они действительно были рады, не строили из себя бессердечных роботов. Кто-то, возвращаясь в строй, смахивал слезу. Кто-то не мог сдержать улыбки. Для этих людей мероприятие было очень важно. И глядя на награжденных, я думал о том, что еще могу сделать из проектов для неодаренных.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич! — объявил государь, и я прошел к сцене.

А государь меж тем заговорил, объясняя собравшимся, за что меня удостоили такой чести.

— Княжич неоднократно проявлял свой героизм в вопросах безопасности Русского царства и царских людей, — говорил царь. — Его самоотверженность не единожды позволяла спасти десятки жизней. Теперь в этом списке спасенных есть и моя, государя и великого князя Русского царства.

Я подошел к Михаилу II, и он объявил:

— За проявленный героизм и спасение своего государя, — провозгласил он, — княжич Романов Дмитрий Алексеевич награждается городом Ермаковым с прилегающими территориями.

Я подавил улыбку. Это практически юго-восточная граница с Уральским княжеством. Которое теперь прирастет территорией, откусанной от великого княжества Красноярского. А так как я наследник Уральского княжества, то мои дети унаследуют эту землю.

Вернувшись в общий строй, я выпрямился, глядя на царя.

— Благодарю за верную службу Русскому царству! — торжественно произнес Михаил II, глядя поверх голов собравшихся.

Мы поклонились в ответ и остались стоять так, пока Михаил II не покинул зал под пение труб. А стоило дверям закрыться за ним, возникшие в помещении как по волшебству слуги Кремля тут же поспешили переправить нас в общий зал, где должен был состояться малый прием с избранными.

Настроение у меня было даже приподнятым, подарок действительно царский. И полезный, и не обременительный. Но улыбку с моего лица тут же сдуло, как только слуги распахнули двери в общий зал.

Первым ко мне, не глядя на других награжденных, шагал с улыбкой на лице его высочество Герберт фон Бисмарк, принц Германского рейха.