Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: CRYPTIDIS

Глава 63

— Гляди, — указал я на конский череп. — Интересный антураж. Атмосферный.

— Похоже, здесь иногда собираются поклонники дьявола. Ну, или дети.

— Дети?

Глория пожала плечами.

— Ребятня что только не подбирает. Этот дом наверняка давно облюбовали местные дети, да и парочки небось захаживают по ночам.

Я указал на дверь. Заметив полоску света, девушка понимающе кивнула.

— Только без стрельбы! — шепнул я. — Там ведь священник, а не разбойник с большой дороги.

— Да хорош уже!

— Отец Бэйзил не один. С ним женщина.

Стараясь не скрипеть, мы двинулись к двери, однако половицы были старыми и прогнившими, так что всё же выдали наше присутствие. В соседней комнате на пару секунд стало тихо, а затем раздался женский возглас и сразу вслед за ним — грохот опрокидываемой мебели.

Переглянувшись, мы с Глорией ринулись вперёд и распахнули дверь. Нам открылась следующая сцена: одно из окон было занавешено чёрной плотной тканью, которую судорожно пытался сорвать отец Бэйзил, одетый в обыкновенный коричневый костюм; напротив него яростно дёргала дверную ручку женщина, не замечая, что дверь забита гвоздями.

— Полиция! — звонко гаркнула Глория. — Стоять на месте!

Оба (и священник, и женщина) замерли, а затем медленно обернулись. Вид у них был растерянный и испуганный. Отец Бэйзил весь съёжился, став жалким и невзрачным. Я едва мог поверить, что этот человек недавно читал страстную проповедь, завладев вниманием прихожан.

Однако куда больше я удивился, узнав в перепуганной женщине, жавшейся к стене, горничную убитой Матильды Генбах — Виолетту Ластер!

— Ах, это вы, господин Блаунт! — воскликнула она.

Её личико скривилось в неопределённой гримасе.

— Что вам нужно?! — проговорил священник слабым, дрожащим голосом.

Он пытался взять себя в руки, но у него не получалось. Ещё бы! Нетрудно представить, какой разразится скандал, когда станет известно о его ночных похождениях.

— Спасти вашу душу от плотского греха, прежде всего, — насмешливо ответил я. — Странное любовное гнёздышко, святой отец.

Лицо пастора стало пунцовым. Он несколько раз открыл и закрыл рот — совсем как брошенная на берег рыба — затем взглянул на Виолетту Ластер и, наконец, заявил:

— Вы ошибаетесь! С этой женщиной меня не связывают никакие… плотские отношения!

Горничная согласно закивала головой.

— Тогда зачем такие таинственные свидания? Едва ли вы встретились для исповеди и наставления.

— А вот это уже не ваше дело! — ответил отец Бэйзил с раздражением, совсем не подобающим слуге Господа.

Похоже, он решил, что ещё не всё потеряно, и решил изобразить праведное возмущение. Поздновато.

— Я расследую серию убийств, и ваше поведение кажется мне крайне подозрительным, — вмешалась Глория. — Поэтому советую ответить на мои вопросы с предельной откровенностью. Иначе придётся передать вас в руки местной полиции, и тогда о вашем сегодняшнем…э-э…свидании узнает весь Доркинг. Представляю, как это отразится на репутации священнослужителя.

Отец Бэйзил поджал губы и мрачно взглянул на Виолетту Ластер. Та в ответ пожала плечами.

— Хорошо! — сказал священник. — Придётся всё рассказать.

Горничная тихо всхлипнула. Было заметно, что она дрожит.

— Данная особа подвержена одному тяжкому греху, — продолжал отец Бэйзил, — имя которому сребролюбие.

— Кто бы говорил о грехах! — резко перебила девушка. В её голосе слышались истеричные нотки. — Не забудьте рассказать и о своих…

— Да, я всё скажу! — священник бросил на Виолетту Ластер презрительный взгляд и, когда она осеклась, продолжил. — Я долго боролся с чувством, которое вызвала в моём сердце некая…особа. Она отвечала мне взаимностью, но её смущал мой сан. В конце концов, наша обоюдная страсть оказалась сильнее, — отец Бэйзил сделал паузу и тяжело сглотнул. — Но счастье, увы, было недолгим — она умерла! К моей великой скорби, насильственно. Я уверен, что Бог покарал нас за грехи и скверну, которой я предался. Себя виню я в смерти возлюбленной моей, но не имею сил сложить с себя сан, ибо слаб духом, а кроме того, надеюсь вымолить у Господа прощение, — с этими словами отец Бэйзил склонил голову и приложил ладонь к тому месту, где обычно у священников висит крест.

Возникла пауза. Глория кашлянула, но на неё никто не обратил внимания. Виолетта Ластер смотрела на меня, глаза её сверкали от слёз. Он походила на шкодливого зверька, застигнутого с поличным.

— Позвольте поинтересоваться, — проговорил я, — какую именно «некую особу» вы имеете в виду?

— Не позволю! — священник вскинулся. — Ни к чему трепать её имя! Всё, что вам нужно знать, — он указал на Виолетту Ластер, — что эта ехидна шантажировала меня! Она знала о нашей связи и грозилась рассказать о ней, если я не заплачу ей пять тысяч фунтов. Я бы сделал это, но у меня нет таких денег, — добавил отец Бэйзил с горечью.

— Дурак! — бросила ему в лицо девушка, а затем, обратившись ко мне, выпалила: — Это он про Мэри Сандерс, старый греховодник!

— Молчи! — воскликнул священник, но было поздно: имя прозвучало.

— Да-да! — мстительно прошипела Виолетта, на всякий случай отступив от отца Бэйзила подальше. — Убитая Мэри Сандерс была вашей любовницей, отче! — последнее слово горничная произнесла с издёвкой.

— Что вам известно о смерти данной особы? — строго спросила Глория.

— Ничего! — священник сокрушённо покачал головой. — Я денно и нощно молюсь, чтобы Господь простил Мэри наш грех, но не знаю, чьей рукой двигала воля Всевышнего. Кто стал орудием возмездия, для меня такая же загадка, как и для всех!

— Вы действительно уверены, что смерть вашей… возлюбленной — кара небесная? — спросил я.

— Разумеется! Неужели это не очевидно?!

Глаза отца Бэйзила сверкнули. Кажется, он, и правда, был фанатичен — не только за кафедрой, но и в жизни.

— А у вас есть алиби на то время, когда была убита Мэри Сандерс? — поинтересовалась Глория.

— Нет, я молился, — ответил священник печально. — К сожалению, Господь отверг мою…

— Ха-ха-ха! — перебила его Виолетта. — Ещё бы не отверг! О чём ты мог просить, развратник?! О какой-нибудь очередной красотке?

Отец Бэйзил, побледнев, медленно повернулся в девушке, и, видимо, взгляд его был страшен, потому что та отшатнулась, упершись спиной в стену.

— Молчи, змея! — бросил он тихо.

Виолетта открыла было рот, чтобы ответить, но тут же благоразумно захлопнула его.

— Святой отец, — я прочистил горло, ибо то, о чём я собирался попросить священника, могло показаться, мягко говоря, странным, — не могли бы вы раздеться?

— Простите?! — отец Бэйзил недоумённо обернулся. — Я вас правильно понял?

— Полагаю, да. Мне бы хотелось, чтобы вы сделали это добровольно.

— С какой целью вы требуете этого?

— Полиции известно, что подозреваемый имеет на теле рисунки или татуировки в виде крестов. Нам необходимо убедиться, что у вас их нет. Или же что они есть.

Несколько секунд отец Бэйзил молчал, затем едва слышно произнёс:

— Вы хотите, чтобы я раздевался при дамах?

— Ни в коем случае, — ответил я. — Мисс Глостер пока потолкует с этой молодой особой, — я взглянул в сторону Виолетты Ластер, — а мы с вами пройдём в соседнюю комнату.

Горничная поджала губы и недовольно буркнула:

— Я уже всё рассказала!

— Не совсем, — проговорила Глория. — Нам ещё не известно, как вы узнали о связи отца Бэйзила с горничной мадам Треверс.

— Мэри сама ей рассказала, — ответил за Виолетту священник. — Наивная душа! — добавил он, горько усмехнувшись.

— Дура! — презрительно отрезала Виолетта. — Я ей так и сказала: «Зачем тебе этот ненормальный старикашка?» А она мне начала плести про любовь и о том, как вдохновенно он читает проповеди. Тьфу, и больше ничего!

— Вы были подругами? — спросил я.

— Не то, чтобы. Так, иногда болтали.

— То есть, Мэри Сандерс рассказывала о своей связи с отцом Бэйзилом направо и налево?

— Нет, зачем же? — удивилась Виолетта. — Просто однажды она обронила записку, а я подняла. То есть, я не видела, как она выпала у Мэри из корзинки, — поспешно добавила горничная, — и поэтому развернула, чтобы посмотреть, что за бумажка. А там написано: «Дорогая, жить без тебя не могу» и прочее в том же духе. Вдруг Мэри увидела, как я читаю, выхватила у меня этот клочок и покраснела вся, как варёный рак. Ну, я к ней и пристала: кто, да что? Она поначалу отпиралась, а потом и говорит: поклянись, мол, что никому не расскажешь! Я божиться не стала, потому как грех это, а слово дала. Вот Мэри мне и рассказала, что священник наш — её любовник. И уже не один месяц. Как там и что у них сложилось, не знаю, а встречались они здесь, в этом доме. Так мне Мэри говорила, а она врать не стала бы, не такая была. Ну, я и не говорила никому, как обещала. А когда бедняжку нашли мёртвой, я подумала, что это дело рук отца Бэйзила. Хотела в полицию идти, а потом рассудила… ну, в общем…

— Что вы девушка не обеспеченная, и лишние деньги вам не помешают, — подсказал я.

— Вот именно, господин Блаунт! — просияла Виолетта. — В точку!

— А вы знаете, что совершили преступление? — спросила Глория. — Называется шантаж. Ну, или вымогательство. Теперь решать вашу участь будет судья. Моё же дело передать вас прокурору. Придётся вам провести эту ночь в камере.

Виолетта Ластер побледнела, и на какой-то миг мне показалось, что ей сделается дурно, но она взяла себя в руки и только усмехнулась.

— Да отец Бэйзил не станет заявление писать! Не в его интересах. Если меня арестуют, все узнают, что он путался с Мэри. Хорош священник, нечего сказать! — она истерично расхохоталась.

Отец Бэйзил побледнел, вид у него был растерянный.

— Послушайте, нельзя ли не предавать это дело огласке? — проговорил он севшим голосом. — Я не стану подавать заявление на… эту женщину.

— Вот ты теперь как заговорил! — воскликнула Виолетта Ластер.

— Будешь держать рот на замке, если я не подам заявление? — процедил священник, с омерзением глядя на неё.

Виолетта презрительно усмехнулась.

— Так уж и быть. Живите, святой отец, как вам позволит совесть.

— Это, конечно, мило, — встряла Глория. — Однако вы проходите по делу, связанному с убийствами. Возможно, я соглашусь не предавать дело огласке, если вы оба дадите показания. Правдивые.

— Конечно, мы всё расскажем! — закивала Виолетта Ластер.

— Я готов выложить всё, что знаю, — кивнул священник. — Премного вам благодарен, — добавил он.

Было заметно, что он пытается взять себя в руки.

— Тогда придётся проехать в управление. Там я всё запишу и оформлю. Сейчас он почти пуст — на месте лишь дежурный.

— Но он может разболтать…! — всполошился отец Бэйзил.

— Не беспокойтесь. Мы его отошлём. И если в ходе дальнейшего расследования выяснится, что вы не имеете отношения к убийствам, дело о шантаже предано огласке не будет.

— Я невиновен! — твёрдо сказал отец Бэйзил.

— Идёмте, — кивнула Виолетта, доставая платок, чтобы привести себя в порядок. — В чём в чём, а в смерти Мэри я неповинна. Господь свидетель!

— Но прежде проверим, нет ли крестов, — напомнил я. — Святой отец, прошу сюда.