Сила, способная изменить мир. Душа

— Ничего. Там нет ничего. Только чернота и пустота.

Рыцарь покачал головой и продолжил путь. Плеск воды разрушил то хрупкое мгновение доверия, что возникло между ними. Небо, решив, что мало сегодня у них было проблем, разразилось ливнем. Струи прохладной воды мгновенно промочили одежду и волосы, хлестали по щекам и оставляли пузыри на воде. И пусть ливень разогнали мошкару и комаров, радовались ему только лягушки.

— Нужно поторапливаться, — Лансель довольно шустро обогнал её. — Здесь становится небезопасно.

— Он прав, милая, — поддержала рыцаря Энвиса. — Болотники охотятся ночью и в дождь.

— Да что вы распереживались так?! — недоумевала чародейка, активно размахивая руками от избытка эмоций. — Мы идём убивать дракона и дохлого некроманта, а вы переживаете из-за какой-то болотной живности.

— Не шуми, — бросил через плечо рыцарь.

— Да, да… Страшные болотники.

Она прошла ещё несколько шагов и запнулась обо что-то. Она едва успела подумать о том, что это, должно быть, корень, как «корень» обвил её щиколотку и резко дёрнул в воду. Анью плюхнулась, успев глотнуть грязной, кисло-тухлой на вкус воды. Что-то тащило её по дну, руки вспарывали ил, а в голове был полнейший сумбур — она даже не заметила, как к ней подкрались.

Тварь попыталась утащить её куда-то под корни, но у чародейки были другие планы на вечер. Анью ударила вокруг себя магией, обращая воду поблизости льдом. Потребовалось пара мгновений, чтобы вытащить ногу из склизкого захвата. Встав на ноги, она с отвращением откашливала грязную воду.

— Будь аккуратнее, болотники живут и охотятся стаями, — предупредила Энвиса.

— Да я сейчас тут всё сожгу к Проклятому богу, — прошипела Аньюриэль, вставая на лёд.

— Не вздумай! Болотники — очень редкие! Практически вымирающий вид. Эта долина — едва ли не последнее место, где они есть.

— Что?! У Эадалин тут ещё и заповедник с мерзкими тварями?! — разъярённой кошкой зашипела чародейка, направляясь по корке льда на подмогу Ланселю.

Рыцарь уверенно держал оборону и ловко орудовал двуручником, отсекая особо наглые щупальца. Сами болотники скрывались под водой, чёрными тенями мелькая среди корней.

— А ну марш обратно по норам! — она развела руки в стороны, вливая в заклинание больше магии, расширяя область воздействия. Ледяная корка сковала всё вокруг. оставив небольшую прорубь с рыцарем в центре. Несколько болотников не успели убрать щупальца и теперь яростно колотили ими по льду.

— Бескомпромиссно, — покачал головой рыцарь. — Я уже говорил, что потрясен твоим могуществом.

— Главное, эффективно. По льду идти сможешь?

— Вы в порядке? Вас не ранили?

Они с Ланселем изумленно посмотрели вверх. На ветке дерева, тяжело дыша, как после хорошей пробежки, стоял Ферниль. Мокрые светлые волосы прилипли к раскрасневшемуся лицу, а серые, точь-в-точь как небо, глаза внимательно осматривали их в поисках ответа на вопрос.

— Ты в порядке? Я не успел среагировать, — Лансель повернулся к ней.

— Да ерунда, — отмахнулась Анью, помогая ему взобраться на лёд. — Даже не испугалась, хотя было неожиданно. Как они подкрадываются так бесшумно?

— Они не подкрадываются, а лежат под водой и ждут, — ответил с дерева следопыт.

— Уже убил дракона? — ехидно поинтересовалась чародейка.

— Дождь пошел. Я подумал, что вам может понадобиться помощь…

— Вот как, — Лансель потешно пытался устоять на разъезжающихся ногах. — Что ж, спасибо, что вернулся.

Аньюриэль в себе благодарности не находила. Отпор болотникам они дали и без чьей-либо помощи. Твари, посчитав, что добыча им не по зубам, расползлись по болоту и больше не пытались нападать. Да, Ферниль вернулся за ними и даже соизволил слезть с дерева, помогая Ланселю удерживать равновесие на льду, но было неясно, почему он это делает: действительно осознал, что был не прав, или понял, что в одиночку не сможет одолеть дракона?

***

Ночь, проведенная в пещере на жестких камнях, давала о себе знать ломотой в спине. Анью не жаловалась — она, в отличие от мужчин, хотя бы не мёрзла, а вот Ферниль то и дело шмыгал носом — то ли простыл, то ли дело было в том, что они с Ланселем знатно провоняли болотом, а помыться пока не было возможности. Небо было хмурым со вчерашнего дня, но хотя бы дождь не лил. Они снова взбирались на гору. Путешествие уже начинало надоедать. Пепельные горы вполне можно было назвать самым унылым местом, которое она когда-либо посещала. Даже пески Ардетайна были веселее — Даррен рассказывал весёлые истории из своей жизни, хотя Энвиса была уверена, что всё сказанное было настолько приправлено вымыслом и преувеличением, что нужно было делить на два.

Лансель и Ферниль были немногословны, хотя можно было заметить, что относиться друг к другу стали чуть лучше. По крайней мере, следопыт стал немного терпимее и перестал хамить. Вдобавок ко всему Энвиса тоже пребывала в странно меланхоличном состоянии. Анью полагала, что даро будет рада увидеть место, где жила, но ошиблась. День ото дня Энвиса всё больше и больше погружалась в печаль, порой полностью закрываясь от неё. Вопрос о том, как же погибла даро, всё больше и больше грыз Аньюриэль изнутри, и приходилось ограждать мысли, чтобы он не выплыл на поверхность. Чародейка полагала, что Энвиса сама расскажет, если посчитает нужным и лезть с вопросами не стоит, но состояние даро начинало её беспокоить.

За всеми этими размышлениями она едва не пропустила момент, когда из облаков вырвалась огромная чёрная тень. Крылья, каждое из которых больше, чем паруса её корабля, казалось, закрывали небосвод. Если бы Антарес не одарил свои творения даром к воздушной, помимо огненной, магии, такое чудовище не могло бы держаться в воздухе, но, видя, как несётся по небу огромный ящер, о таком думают в последнюю очередь, а о богах вспоминают, лишь моля о милосердии и спасении.

Большинство, заметив в небе дракона, побежит прятаться, но не они… Увы, драконица не посчитала их скромную группу достойной внимания, но это мало кого смутило. Ферниль, бормоча какие-то ругательства, бросился вдогонку. К их нескромной радости драконица снижалась, присмотрев себе место среди скал, которое вот-вот должно было превратиться в поле боя. Аньюриэль бежала следом. Позади, заметно отставая, пыхтел рыцарь.

— Будь осторожна, — Энвиса была собрана и полна решимости, хотя от Анью не укрылось, что даро взволнована.

— Знаю, — на бегу шепнула чародейка.

Скалы вокруг были покрыты копотью. Видимо драконица облюбовала это место уже давно. Где-то глубоко в душе её было жаль. Люди убили её детёныша и, как и любая мать, она жаждала мести, но пострадали те, кто не имел никакого отношения к некромантам, отчего колесо мести провернулось ещё на один оборот, и теперь уже Ферниль искал отмщения за погибших. Сколько таких отчаянных будет, если дракона не убить? Сколько погибнут от гнева драконицы, прежде чем она остановится? А остановится ли?

Об эффекте неожиданности не могло быть и речи. Дракон встретил их яростным рёвом. Оскал поражал воображение — каждый клык с её ладонь в длину. А клыков было много… Чудище негодующе рычало, а в глотке клокотало пламя.

— Не лезь на рожон! Она может быть сильнее тебя!

Они с Фернилем метнулись в разные стороны, спасаясь от потока пламени. Дракон устроил им горячий приём. От жара раскалились камни. Стрела со свистом рассекла воздух и треснула, переломившись о чешую. Чародейка выглянула из укрытия, пытаясь понять, насколько сошел с ума следопыт, раз пытается пристрелить дракона, однако оказалось, что всё несколько не так, как она представляла.

Пусть магии в Ферниле было немного, по меркам силлинов, но он с лихвой компенсировал это ловкостью и умением обращаться с луком. Следопыт вскочил на высокий валун, прицеливаясь. Стрела мерцала, напитанная магией. Дракон взмахнул хвостом, камень разлетелся крошевом, но следопыт успел отпрыгнуть в сторону, отпуская стрелу. Она вошло чётко между чешуек шеи, погрузившись в плоть почти до середины длины. Дракон взвыл и явно стал ещё злее, чем был до этого. Ферниль понял, что дело запахло жареным, и юркнул за груду камней. Чудище явно не намеревалось отпускать его живым и повернулось вслед за мужчиной, поливая камни пламенем.

Аньюриэль собирала магию, сплетая ткань заклинания.

— Арса рион!

Грозовое копьё попало дракону в плечо, чуть пошатнув его, и разлетелось разрядами молний, так и не пробив чешую. Тварь рявкнула и повернулась к ней. Чародейка метнула пульсар в распахнутую пасть. От взрыва дракон замотал головой. На камни падала кровавая слюна и, кажется, пара клыков, но особого вреда она не нанесла.

— Да чтоб тебя!

Анью ударила посохом о камни, отпуская магию. Земля под драконом вздыбилась десятками каменных копий, раскрошившихся о прочное брюхо. На этот раз в рыке можно было различить нотки злорадства. Тварь не видела в них угрозы, скорее какую-то досадную помеху.

Чародейка телепортировалась за камни, накапливая магию, чтобы ударить сильнее. Земля под ней вибрировала от шагов дракона. Рык раздался прямо над головой. Анью подняла взгляд, смотря прямо в распахнутую пасть. Она успела ощутить укол страха Энвисы, а затем пламя хлынуло на неё, словно над ней разверзся огненный водопад. Аньюриэль вскинула руки, противопоставляя чужому огню магию. Тепло прокатывалось по коже, но не причиняло вреда.

Залп закончился, а она осталась невредима. Дракон яростно взревел от боли — у него из глазницы торчало древко стрелы.

— Цела? — Ферниль взволнованно смотрел на неё. Анью махнула в ответ рукой, показывая, что в порядке.

Лансель наконец-то добрался до места битвы и, не размениваясь на приветствия, вонзил меч в бок чудовища. Подобную наглость драконица терпеть не собиралась и изогнула шею, готовясь закусить рыцарем. Лансель не растерялся и новым ударом рубанул врага по морде. Сразу за этим последовал удар щитом.

— Поберегись! — крикнул Ферниль, отпуская стрелу в небо над ними.

— Под щит! — скомандовал Лансель, поднимая щит над головой.

Анью метнулась под защиту рыцаря. Над ними вспыхнул беловатый полог, о который с треском разбивались созданные из магии стрелы. Колдовство следопыта превратило небольшую ложбину между скал в подушечку для иголок. Враг яростно мотал мордой, утыканной стрелами. Почему-то это напомнило Анью кошку из Орзельской крепости — та пыталась поохотиться на дикобраза, и потом весь нос у неё был утыкан иголками.

Увы, все их потуги привели лишь к тому, что драконица была в бешенстве. Пасть сомкнулась на щите, обдав их непередаваемым зловонием. Щит скрипел, искривляясь. Тварь мотала головой из стороны в сторону, дёргая за собой рыцаря. Лансель отбросил меч, спешно пытаясь расстегнут ремешки и освободить руку. Анью положила ладони на камни, вливая в них магию. На создание полноценного заклинания не было времени, но можно было сплести часть.

— Моргул.

Не вся голова, лишь челюсти, но силы она вложила прорву. Пасть, ощерившись сотнями каменных клыков, сомкнулась на туловище дракона. Анью вливала силу в чары, заставляя магию сжиматься сильнее. Осколки камня скребли по чешуе, дракон бил по заклинанию хвостом, скрёб когтями, высекая искры, но магии было всё равно.