На том стоим

Глава одиннадцатая — Церемония

Вот и он — белостенный дом с покатой крышей. Он стоит у холма, вокруг которого растут подсолнухи. Целое поле жёлтых цветов, такого роста, что с берега речки видны только острая верхушка красной крыши дома да макушка одинокого дерева, так странно смотрящегося в солнечном море.

В небольших аккуратных окнах виднелись колышущиеся от лёгкого ветра занавески, связанные собственноручно миссис Эванс.

На лужайке перед домом, тщательно очищенной от сорняков, блестел росой разросшийся клевер. Среди трёхлистной травы миролюбиво разместились глиняные гномы, которых Сириус при первом визите в Коукворт принял за настоящих садовых вредителей. С правой стороны неподалёку от деревянных ворот вымахал кедр с сине-зелёной хвоей, полной свежести и тени.

Когда Сириус подъехал к воротам, свернув налево от большой грунтовой дороги, Лили уже выскочила из дома. Как обычно она почувствовала прибытие Блэка ещё до того, как тот показался. Несмолкающий лай всех уличных собачонок всегда сопровождает Сириуса, рассекающего просторы на своём железном чудовище.

Сириус уже привык считать Лили неотъемлемой частью лучшего друга, ведь этот друг проводил с девушкой всё больше и больше времени.

Сначала Блэк ревновал, даже ловил себя на мысли, что рядом с Лили Джеймс Поттер значительно тупеет, и было бы неплохо разработать спасательную операцию «АнтиЭванс». Потом понял, что его переживания эгоистичны, и даже чувствовал за них вину. Он больше не злился на Эванс. Он злился на себя.

Джеймс и Лили.

Они одно целое, и не нужны глаза, чтобы видеть это.

Он был другом Джеймсу, а теперь станет другом Джеймсу и... Лили.

— У него всё в порядке? — спросила Эванс, поправляя сумку. — Мерлин, если бы правила позволяли, я бы аппарировала к нему каждые пять минут! Горгона раздери эту администрацию Мунго!

Сириус толкнул калитку и протянул выбежавшей к нему Лили шлем. С её появлением вокруг что-то едва уловимо менялось. Она много значила для Джеймса, и Сириус в какой-то момент обнаружил, что общество Эванс и ему нисколько не мешает.

— Со вчерашнего дня изменений не наблюдалось, — насмешливо откликнулся Блэк. — Требует свою метлу, пакет упыриков и тебя. Эй! Эванс! Джим ясно дал мне понять — я привожу тебя к нему в Мунго только с защитой на голове, или шлем понадобится мне, чтобы выжить после тумаков Сохатого.

Лили закопошилась с застёжкой, пытаясь надеть шлем. Сириус сорвал с перекинувшейся через ограду кедровой ветки смолистую шишку и жадно вдохнул аромат пряной хвои. Так пахнет только здесь — у дома Лили Эванс, потому что в этой части городка живёт сердце Джеймса Поттера, лучшего друга Сириуса Блэка. Здесь хорошо, но что-то не так. Кажется, что каждый метр чётко выверен и занесён в специальный журнал садовода. И красота этого места... давит своей аккуратностью. Другое дело поле, где гуляет ветер, поле, полное подсолнечников...

— Сегодня заскочу к Сохатому вечером, сейчас только тебя подброшу, так что пусть не кипишует.

— Дела Ордена? — понимающе спросила Лили.

Сириус хмыкнул, но не ответил.

— А кто это выглядывает там из-за занавески? — спросил он, прищурившись.

Лили удивлённо перевела взгляд на дом.

— А-а, это моя сестра Петуния, — отозвалась она, передёрнув плечами. — Ты оскверняешь её «любимый» кедр.

— Почему таким тоном? — усмехнулся Сириус, отбросив шишку в сторону.

— Она это дерево терпеть не может. Оно, видишь ли, не вписывается в симметрию лужайки перед домом. Совершеннейшая ерунда! Теперь, когда дерева касался волшебник, Туни ещё больше захочет от него избавиться. Но, — Лили самодовольно вскинула голову и заняла место за Блэком, — папа никогда это не сделает!

«Конечно, — подумал Сириус. — Любимая младшая дочка — против, та — Петуния — старшая. А родители всегда младших детей любят больше. Везде так — что у маглов, что у волшебников».

— И потом, — продолжила девушка, — что же мы будем наряжать на Рождество?

— Вы сами наряжаете рождественское дерево? — изумился Сириус.

— Конечно!

— В следующий раз пригласите меня, — не подумав, брякнул Блэк.

Лили подняла брови.

— Э-эм... Хорошо.

— Ловлю на слове, Эванс! — с деланной небрежностью сказал Сириус.

— Можно подумать, ты ёлку никогда не наряжал, — пробормотала Лили.

Сириус не преминул отметить про себя, что в его личный список будущих дел стоит внести новый пункт.

* * *

Все предпринятые проверки дали понять одно: никого внутри дома нет, во всяком случае, из хозяев.

Целую неделю каждое утро Сириус Блэк ровно в девять утра и ещё раз в семь часов вечера непременно проезжал мимо дома номер двенадцать на площади Гриммо. Времени на долгие наблюдения не было, но те минуты, которые Сириус проводил, затаившись под семипалыми листьями каштана, ясно показали: родители и брат куда-то умотали.

На площади Гриммо было прохладно, шёл мелкий дождь, не то что в солнечном краю Эванс, но Сириус, стоя на самом ветру, нисколько не боялся простыть. Оставив мотоцикл у фонарного столба на обочине, он прошёлся взад вперёд по тротуару.

Сириус решительно махнул рукой и быстро поднялся по ступенькам крыльца родного дома.

В коридоре сработала опознающая магия — зажёгся свет. Потоптавшись для верности пару минут, Блэк кашлянул и прислушался. Ничего. Мёртвое молчание тяготело над домом. Его хотелось разрушить, но Сириус давно забыл как.

— Кикимер, ворчливое создание, ты здесь?!

В ответ ни звука, но домовик мог и не выйти сам.

— Ладно, — Сириус небрежно облокотился на вазу, украшающую подступы к лестнице. — Скажу по-другому. Если ты тут, советую немедленно выйти. Ну-у... если нет, то не вздумай появляться. И без твоего рыла тошно.

Сириус покосился на головы эльфов, прикреплённые к стенам. Злобные мордочки, казалось, следили за каждым шагом непутёвого сына хозяев. Ваза всё-таки не выдержала веса и свалилась с постамента, звонко и печально охнув, коснувшись паркета. Цветные осколки брызнули во все стороны.

Однако даже после такого вопиющего жеста Кикимер не появился, с пеной у рта шипя проклятья. Старый сморчок обычно всё доносил хозяйке. Даже своего обожаемого Регулуса пару раз сдавал со всеми потрохами.

— И всё-таки интересно: куда все подевались? Ну ничего. Так даже лучше, — тихо проговорил Сириус.

Насвистывая простенький мотивчик магловской приставучей песни, отвлекающей от дурных воспоминаний, он стал подниматься.

Каждый его шаг сопровождался скорбным скрипом половиц. В кармане жалобно звякали последние галлеоны.

Сириус поморщился. Как же ему претило ворошить свой старый тайник с накоплениями. Был ещё один вариант — заглянуть в завещанный дядей дом с огромным зачарованным сейфом, но тревожить старые стены пока не хотелось, Сириус не чувствовал себя их хозяином. Другое дело квартира, снятая на собственные деньги. Но вот они подходили к концу.

— Зайду, открою, заберу, — уговорил себя Сириус. — И сразу смываюсь отсюда.

Очередная ступенька сама подпрыгнула под его ногой, и он споткнулся в третий раз, чувствуя себя жертвой заговора этого обозлённого на него дома и скрипучей лестницы.

— Всегда будь начеку, — пробормотал Сириус себе под нос, — а то не заметишь, как без ноги останешься.

Его мысли естественным образом повернули в сторону автора этой жизненной цитаты — грозного высокого мужчины в потёртом дорожном плаще.

Суровое обветренное лицо, покрытое шрамами. Каштановые волосы, обильно украшенные сединой. Улыбка, которая ничего хорошего не сулила. Густые брови походящие на мохнатых гусениц. Добавить ко всему прочему неожиданные гортанные смешки, заставляющие вздрагивать, и получится Аластор Грюм — один из лучших мракоборцев Англии.

При первой встрече он окинул тяжёлым взглядом Сириуса и Джеймса и бесстрастно отправил их по домам.

— Вот что, — сказал им тогда Грюм. — Я вам сразу растолкую, что к чему, — он почесал ужасного вида шрам на шее. — Посмотрите на меня, нравится рожа? И пошевелите мозгами: оно вам надо? Ты вот, — он кивнул на Джеймса, — шалопай редкостный, сразу видно. Слушать не будешь, а в нашей работе главное что? Я вас спрашиваю? А?

— Смелость! — в один голос ответили друзья.

— Дисциплина! А вы куда лезть вздумали? Орден? А твоя фамилия мне и вовсе не нравится, — объявил Аластор Сириусу. — Наслышан я про твою семейку. Оно надо?

— Может быть, — дерзко сказал Сириус. — Мне вот ваша, как вы выразились, рожа не по душе — и ничего. Стою здесь и смотрю на неё, — он почувствовал, что гордится собственным упрямством.

Несколько долгих мгновений мракоборец молчал, о чём-то серьёзно рассуждая, а потом зашагал прочь.

— За мной! — нетерпеливо гаркнул он, и окрылённые Сириус и Джеймс поспешили за ним.

— Если хотите инвалидами остаться... Мы всех таких, как вы, ненормальных, принимаем.

— Здорово! — воодушевился Джеймс.

Грюм одобряюще хмыкнул и зарокотал:

— Может, вы сгодитесь на что-нибудь. Нянчиться мне с вами некогда, так что обойдётесь без размусоливаний. Теория такова: если вы думаете, что тут героями станете какими — дверь в той стороне. Романтическую дурь из вас быстро вытрясут. Сейчас у Пожирателей смерти, а попросту Псов, большое пополнение. И малолетки есть. Сразу говорю: если вы считаете, что бить в спину нельзя и нужно сражаться доблестно, проявлять милосердие и, Мордред там знает, что ещё у вас в головёшках сидит, я вот что скажу: они так не считают. Для Псов любые средства хороши, лишь бы достичь своей гнусной цели. Не моё дело обычно советы давать, жить-то вам. Как прожить подольше — сами обмозгуете. Я многое повидал на своём веку, — мрачно продолжал Аластор. — Это с виду только они такие чистоплюи, знатные морды. Их маски — вот настоящие рожи.

Сириус хохотнул, и Грюм резко обернулся.

— При настоящей опасности даже самый мелкий Пёс превращается в злющую псину. Чтобы выжить, он кусает, царапает, бьётся не хуже опытного мракоборца. Даже хуже, если вам новенький под руку подвернётся, этот будет хорохориться, чтобы хозяину угодить. Всегда будьте начеку!

— Не бойтесь, — заверил его Сириус. — Мы не струсим.

— То-то и оно. Все Блэки из одного куска материи выкроены, — скептически протянул Грюм. — Ну да ладно. Поттер и Блэк. Посмотрим, что из этого выйдет.

И вышел отличный дуэт. Вот только на последнем задании в Норвиче Сириус отвлёкся на какого-то коротышку Пожирателя и упустил момент, когда в Джеймса попало режущее заклинание. Сохатый теперь отлёживался в Мунго, а Сириус, чувствуя свою вину перед другом, посыпал голову пеплом и безропотно отвозил к Джеймсу Эванс — личное поттеровское лекарственное средство от всех болячек...

Несколько лестничных пролётов спустя Блэк оказался на нужном этаже. На двери его спальни всё ещё висела табличка с именем. Внутри хозяина комнаты ждал привычный бардак: всё было точно таким, каким Сириус оставил, уходя из дома одной судьбоносной ночью, не считая откуда-то взявшихся серых лохмотьев паутины, свисающих с потолка. Быстро же дом решил предать забвению владения бывшего жильца.

Царство пыли.