На том стоим

Глава седьмая — Ч. Е. Р. В.

Регулус удивлялся своей удаче. Ему удалось проскользнуть мимо Филча, незаметно обогнуть МакГонагалл у гобелена, всучить багаж и филина домовику и прокрасться на кухню за ужином, щедро предоставленным ему другими эльфами Хогвартса.

Едва стена, скрывающая проход в гостиную Слизерина, встала на место, Регулус вздохнул с облегчением, стягивая с шеи шарф.

Почувствовав на себе взгляд, он поднял голову. Эмма Ванити, сложив руки на груди, смотрела на него с улыбкой на губах. В белой воздушной блузке с рассыпанными по плечам золотистыми волосами она была похожа на вейлу.

Регулус знал, как поступит, когда придёт время. Семья Эммы не так уж богата, не так уж известна, не так уж чистокровна. Это приятно: летать рядом на тренировке, упоённо целоваться у озера и, не помня себя, гладить нежную кожу, но Блэк ни на секунду не забывал, что это временно.

Эмма подошла к столу и взяла гранат из чаши с фруктами, сделав вид, что внимательно рассматривает его.

— Почему ты опоздал? Я не видела тебя на ужине. Разве ты прибыл не поездом? Или карета отказалась ехать, я слышала, что такое бывало раньше.

Блэк почувствовал, как губы сами раздвигаются в усмешке. Ванити всегда придумывала оправдания за него.

— Скучал? — спросила Эмма, не оборачиваясь.

Регулус бросил шарф на диван и приблизился к ней, приобнял за талию и осторожно опустил подбородок на плечо. На руке Ванити сверкнул дорогой камень на золотом ободке. Эмма крутила алый плод, точно специально давая время разглядеть Регулусу украшение. Как это по-слизерински.

Он хотел ответить иначе, но не теперь.

— Нет.

Блэк ожидал упрёков и язвительных слов, но Ванити лишь рассеянно кивнула, положив гранат обратно. Такого ответа она и ждала. Регулус не обманул её надежд.

— Знаешь, и я... нет.

— Совсем-совсем?

— Ну если только чуть-чуть, — хмыкнула Эмма. — Как твои каникулы?

— Плодотворно. Как твои? Как поездка?

— Замечательно! — отозвалась девушка.

Повисла тишина. Некоторое время Регулус просто слушал девичье дыхание. Ванити подняла руку и коснулась его щеки, повернула голову так, чтобы видеть его глаза. От её прикосновения по телу пробежала приятная дрожь, и Блэк глубоко вздохнул.

— Что я пропустил? — спросил он, слегка улыбнувшись. — Все делились впечатлениями за ужином?

Ванити отрывисто кивнула.

— Ну-у... останови меня, если тебя что-то заинтересует, — невесело усмехнулась Эмма. — Хогсмид. Выставка. Вечер у Гампов. Собрание Клуба. Помолвка.

— Помолвка? — в голосе Блэка впервые зазвучали нотки любопытства, хотя он уже знал ответ. — Кто стал жертвой кровосмешения на этот раз?

— Эта шутка уже устарела, — устало произнесла Эмма. — И я не считаю себя жертвой!

Ванити резко повернулась, и Регулусу пришлось отступить назад. Эмма подняла руку к его глазам. Красивое кольцо с большим голубоватым камнем блестело на пальце. Ванити внимательно всматривалась в лицо Блэка, но Регулус, казалось, остался безучастным.

— Ну знаешь ли, я ожидала хоть какой-то реакции.

— Теперь понятно, почему ты ушла из команды, — произнёс Регулус, взяв её за руку, чтобы лучше разглядеть кольцо. — С такой тяжестью тебя ни одна метла бы не подняла.

— Конечно, что ещё я могла услышать? — проворчала Эмма, неловко освобождаясь. — Между прочим, квиддич я всегда любила больше, чем ты, но наследнику рода можно носиться на метле по небу, а наследнице — нет.

— Всего лишь квиддич, — скучающе сказал Блэк. — И что? Ты даже не поупиралась?

— Нет, почему же? Когда отец велел уйти из сборной факультета, я била вазы и крушила мебель в доме.

— Ты поняла, я не о нём ведь спрашивал.

— Поняла, — вздохнула Эмма, отводя взгляд.

— И кто же счастливец?

— Он учится на Равенкло. Седьмой курс. Алессандро Забини. Он очень милый.

— Милый, — фыркнул Блэк. Почему-то последняя фраза вызвала раздражение, и в первую секунду он принял его за ревность. — Забини? Итальянец? Так вот почему вы ездили на Пасху в Рим.

Эмма настороженно взглянула на него. Регулус продолжал улыбаться. Приятная улыбка словно приклеилась к его губам. Ванити вдруг подумала, что никогда не видела его расстроенным, печальным, подавленным. Он вечно в маске, искусно вылепленной, безупречной.

Регулус неожиданно хмыкнул.

— Что?

— Ничего, Эмма.

— Нет уж, говори!

— На его месте я бы купил кольцо получше, — беззаботно сказал Блэк.

Неожиданно раздался громкий хлопок. Это Дейзи Хукам приложила к доске объявлений лист пергамента.

— Привет, Дейзи.

— Завтра собрание, — вместо приветствия сказала Хукам.

— По какому поводу? — спросила Эмма.

— Для того я и повесила объявление, чтобы всем подряд не объяснять!

Регулус усмехнулся, и вот уже пергамент сам прилетел к нему в руки.

— Хм-м... явиться студентам с пятого по седьмой курс. Здесь не сказано для чего.

— Вот придёшь и узнаешь! — громко сказала Дейзи и гордо удалилась наверх.

— Всё и без того ясно. Очередное обсуждение своего превосходства над другими факультетами, — заметил Регулус, теряя интерес и отправляя объявление обратно на доску.

— Как тебе это удаётся? — покачала головой Эмма. — Иногда ты ужасный... ужасный сноб, а порой высмеиваешь наши же ценности.

Регулус пожал плечами.

— А это что? — спросила Эмма, заметив, как на его шее что-то блеснуло. Она вытянула из-за воротника рубашки медальон на серебряной цепочке. — Откуда?

— Это подарок.

— От девушки, конечно, — внезапно для самой себя усмехнулась Эмма. — Симпатичной? — с досадой спросила Ванити, не понимая веселья Регулуса.

— Красивой, — почти рассмеявшись, ответил Блэк. — А ты ревнуешь.

— Глупости! Она такая, как ты искал? — отругав себя на излишнее любопытство, задала вопрос Эмма. Она знала странность Регулуса: сравнение девушек с книгами. Например, Дейзи Хукам, их однокурсница была для него сборником задач по Арифмантике. Чаще всего, по его словам, ему встречались лёгкие бульварные романы, такими взахлёб зачитываются слизеринки в своих спальнях. Пёстрые, привлекающие внимание и не оставляющие ничего на душе после прочтения. Эмма надеялась, что она была не из этой категории, но спросить напрямую — ни за что не решалась.

Но Регулус Блэк искал что-то особенное. Редкое, бесценное издание со звучным названием, в которое можно окунуться с головой, каждую страницу которого нужно переворачивать с трепетом, чтобы не повредить хрупкие страницы. Гримуар...

Эмма вдруг подумала, что, когда он найдёт такую, перестанет наигранно улыбаться. И этот идеал обязательно сделает ему очень-очень больно. Вот было бы хорошо.

— Волшебный журнал с живыми иллюстрациями, — ответил Регулус, поразмыслив немного. Он качнулся на носках, приблизившись к девушке. — Пригласи меня на свадьбу, идёт? Я всегда мечтал побывать в Италии.

Эмма вздрогнула, когда Блэк обхватил её лицо руками. Она знала, что должна отстраниться, и попыталась припомнить слова отца: «Надо быстрее уладить всё с Забини. Они иностранцы, и Тёмный Лорд ещё не добрался до Апеннинского полуострова. Ты закончишь Хогвартс и уедешь с мужем на юг». Ванити хотела представить своё счастье со смуглым юношей с красивым именем, но ничего из этого ей не удалось.

«Он собирается меня поцеловать», — всё, о чём она успела подумать, когда Регулус коснулся её губ. Он был совсем не таким, как пылкий Забини. Эмма обещала себе, что сможет полюбить жениха, а проклятый Блэк с упорством обнулял все её старания.

Ванити отпрянула, упираясь ладонями Регулусу в грудь.

— Считай, что приглашение с порталом уже лежит у тебя на столе, — едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сказала Эмма.

Кажется, они поняли друг друга.

Регулус знал, что школьные наивные романы плохо заканчиваются для его семьи.

Эмма чувствовала, что Блэк скоро обзаведётся Чёрной меткой на предплечье.

— Знаешь, — произнёс Регулус, — тебе даже фамилию целиком менять не придётся. Только три буквы из шести.

— Я запишу эту шутку, — откликнулась Эмма.

* * *

Солнечный свет заливал помещение. Первые майские деньки манили учеников за стены замка. Но несколько студентов старших курсов Слизерина вынуждены были смотреть на природу из окна кабинета, включая Регулуса Блэка. Встреча в коридоре с Поттером, подставившим волшебную подножку, не способствовала повышению настроения.

Амикус последним забежал в кабинет, растолкав стоявших у двери Снейпа и Эйвери.

— И года не прошло, — устало вздохнула Алекто.

Взъерошенный и заспанный Роули, сидящий рядом с пятикурсником Весли Даркером, начавшим клевать носом, подвинулся, освобождая место на скамье для опоздавшего.

— Все собрались? — деловитым тоном произнесла Хукам, опустив взгляд в список.

— Все, кто захотел, — буркнул Розье, одёрнув новенький твидовый пиджак. Эван был копией своего отца, чистокровного француза. Высокий, светловолосый, голубоглазый. — Сколько нам ещё здесь торчать, как соплохвосты в бочке?

Эвану не терпелось уйти отсюда, и Ширен Гойл уже успела придумать тысячу и одну причину его нетерпению.

— Ешли можно — поближе к делу, — попросил Амикус, доставая тосты из сумки. В классе распространился манящий аромат выпечки и джема, от которого у всех потекли слюнки.

Дейзи оправила юбку и вышла к доске, постучав по ней палочкой.

— На носу экзамены. Не больше двух недель до первого из них — по Травологии. Профессор Стебль прозрачно намекнула на последнем уроке, что у ряда студентов остались задолженности по контрольному выращиванию гноевидных бубонтюбер.

— Мы собрались здесь из-за бубонтюбер? — спросил Регулус. Он уже трижды пожалел о том, что пришёл сюда.

Хукам прикрепила к школьной доске чистый лист пергамента.

— У меня возникла идея! — сказала она. — Я хочу создать кружок! Поэтому я попросила всех вас прийти.

— Очередное собрание ботаников, — махнул рукой Розье.

— Вовсе нет! — Дейзи обвела собравшихся неодобрительны взглядом. — Я предлагаю иное! Мы могли бы помогать друг другу не только в учёбе. Собравшиеся здесь дети из благородных семей...

— К чему ты клонишь? — устало сказала Алекто.

— Я предлагаю нечто абсолютно новое. Вам известно, что о нашем факультете ходят всякие мерзкие слухи.

— Это верно, — хмыкнул Барти. — И они не лишены доли правды.

— Ну да! На Слизерине ночами сцеживают змеиный яд литрами, все это слышали, — засмеялся Нотт. — А ещё пытают маглов и круциатят комнатных рыбок...

— Гриффиндорцы друг за дружку горой, равенкловцы заклюют того, кто их обидел одной стаей...— воодушевлённо перечисляла Хукам.

— А «барсуки» что — землёй забросают? — присвистнул Роберт Мальсибер.

Дейзи нахмурилась.

— Вы как дети, — холодно сказала Хукам. — О нас же все единого мнения: слизеринцы — уроды. Ты сейчас наглядно это представил.

— Какая разница, что думают другие?

— Ну как так можно! — всплеснула руками девушка. — Мы должны сплотиться, стоять друг за друга! Именно об этом говорят наши родители, когда заходит речь о едином чистокровном обществе.

— Я не понял, — насмешливо сказал Эван. — Это всё для того чтобы давать списывать друг другу на экзаменах?