На том стоим

Глава двадцатая — Победители и побеждённые, Часть I

Без пяти девять Гермиона вошла на территорию Хогвартса, миновав новенькие ворота, по бокам которых стояли столбы, украшенные крылатыми вепрями с блестящими медными рыльцами. Последний раз, когда Грейнджер поднималась по травяному склону, на ухабистой дороге тут и там лежали камни, части разбитых статуй, дубины троллей и брошенные мантии. С того дня прошло всего ничего, а пространство перед стенами волшебного замка приобрело привычный приветливый вид.

Вскоре Гермиона оказалась на влажной от росы лужайке у подножия Хогвартса, откуда путь до дубовой двери всегда казался коротким, особенно зимой, когда старшекурсники наколдовывали ледяные горки.

Знакомый звук причаливающих к пролётам лестниц и стук шестерёнок часов в утробе Хогвартса приятно ласкали слух, как и эхо шагов по выложенному булыжником полу. Гермиона жадно вздохнула, уловив запах пергамента, чернил и сырости, присущий всем старым замкам.

Ей навстречу из ближайшего кабинета, просочившись сквозь дверь, вылетел Почти Безголовый Ник.

— О-о! Здравствуй, Гермиона!

— Доброе утро, сэр Николас!

— Давненько вас не видел, юная мисс, — призрак почтительно поклонился. — Наверное, ты торопишься к директору МакГонагалл, Гермиона? Тогда поторопись. Профессор сегодня очень взволнована. Попечительский совет будет осматривать школу после восстановительных работ.

— Уверена, всё пройдёт гладко.

— Да услышит тебя Мерлин, — улыбнувшись, откликнулся Ник и поплыл по галерее.

В компании сэра Николаса Гермиона почувствовала себя ещё уютнее, будто она возвращалась домой после долгого путешествия, а старые знакомые выходили её встречать. Волшебницы и рыцари на портретах вестибюля, узнавая Грейнджер, махали рукой или галантно приподнимали остроконечные шляпы.

Двери Большого зала были открыты настежь. Солнечный свет золотыми стрелами пробивался через стрельчатые окна, которые обзавелись новенькой мозаикой, и окрашивал всё вокруг в светло-коричневый цвет сепии.

Под самым потолком, имеющим вид безоблачного неба, парил Пивз. Даже его скабрезных песенок Гермионе не хватало. Да что уж там, она даже Филча одарила бы лучезарной улыбкой, если бы он выскочил со своей кошкой из-за ближайшего гобелена.

Почти Безголовый Ник проводил Грейнджер до гаргульи, бессменно охраняющей вход в башню директоров Хогвартса.

— Эскалибур! — изящно взмахнув шляпой, проговорил призрак.

Каменный страж встрепенулся и отпрыгнул в сторону. В проёме с глухим рокотом появилась спиралевидная лестница. Гермиона попрощалась с Почти Безголовым Ником и поднялась в башню.

Когда Грейнджер постучала латунным молотком, выполненным в виде головы грифона, из-за двери послышалось знакомое лаконичное: «Входите».

Гермиона вошла в кабинет. Она отлично помнила, каким он был при Дамблдоре, любившем небольшой беспорядок: шушуканье директоров на портретах, порхание ярких бумажных птичек под потолком, жужжание магических приборов…

Теперь кабинет изменился до неузнаваемости. Полный порядок. Строгие тона.

Директор была не одна. За столом в уютном немного потёртом кресле, по привычке сцепив руки на коленях, сидел Эрни Макмиллан.

Глаза профессора МакГонагалл под прямоугольными стёклами очков радостно блеснули, когда Грейнджер перешагнула порог кабинета. Казалось, Минерва постарела на десяток лет после того, как Гермиона видела её последний раз. Наверное, хлопоты с восстановлением замка не прошли для директрисы даром. Грейнджер впервые видела её такой усталой.

— Гермиона! — вскочив с кресла, воскликнул Эрни. — Искренне рад тебя видеть! — он не изменил своей торжественной манере.

— Заходите смелее, мисс Грейнджер, — мягко произнесла МакГонагалл. — Ваш визит столь же неожиданен, сколько приятен. Видимо, вы пришли поговорить об экзаменах? Мистер Поттер прислал согласование сегодня.

Второе кресло с тихим скрипом ножек по полу повернулось к Гермионе.

* * *

Серебряный чайник плавно наклонился, и из его носика в белоснежную чашку Гермионы полился горячий напиток. Эрни приятельски придвинул коробку с шоколадными котелками.

— А я вот… собираюсь вернуться в школу!

— Мистер Макмиллан решил поступить на седьмой курс… ещё раз, — пояснила МакГонагалл.

— Неужели? — с улыбкой спросила Гермиона. Почему-то желание Макмиллана её нисколько не удивило. Это же Эрни — её сосредоточенный сосед по парте на уроках Слизнорта, тот самый Эрни, что постоянно спрашивал ребят, сколько времени им надо на подготовку к экзаменам… Макмиллан обожал учёбу, и Гермиона всегда чувствовала в нём родственную душу. На четвёртом курсе он купил у неё значок Г.А.В.Н.Э. и даже надевал его пару раз... на отработках у Филча.

— После того, что творилось в школе последний год, я считаю просто немыслимо оставлять пробелы в моём образовании, — рассудительно вещал Эрни, выпятив грудь. — Уроки магловедения, например, были обязательны для всех учащихся, но Кэрроу ничему не мог нас научить. Такая же история с ЗОТИ. Особенно разница чувствовалась после занятий в ОД. Ужас! Ужас! А ты никогда не думала о возвращении в Хогвартс, Гермиона? Наверное, нет. Ты же теперь героиня войны. Я слышал, что Рональд не горит желанием продолжать обучение. Хотя, если тебе интересно моё мнение, я думаю, что ты должна вернуться…

Минерва внимательно следила за сидящей напротив Гермионой и могла видеть отражение внутренней борьбы на её лице. «Действительно, Рон не горит желанием…»

— Отец сказал мне, сейчас полным ходом идёт восстановление уничтоженных списков маглорождённых волшебников, профессор. Уверен, все первокурсники из семей маглов вовремя получат свои письма…

Эрни заливался соловьём, как это бывало и раньше. Его речь походила на крутящуюся карусель: вставить слово было так же трудно, как запрыгнуть на вращающийся аттракцион.

Наконец, Гермионе это удалось.

— Профессор, а что вы думаете об этом?

Эрни резко замолчал, недоумённо водя взглядом от Грейнджер к МакГонагалл и обратно.

— Я считаю, что процесс обучения в Хогвартсе в последний год, как и сказал мистер Макмиллан, сильно пострадал. Я могу лишь догадываться, какие неподобающие вещи творились на уроках Кэрроу, — МакГонагалл замолчала на некоторое время. — Гермиона, — ласково произнесла Минерва, — я не сомневаюсь, что вам по плечу вершить гораздо более серьёзные дела, нежели подписывать бумаги в Отделе Артура Уизли. Ещё год в Хогвартсе даст вам время подумать.

Щёки Гермионы покраснели. Неужели всё написано у неё на лице? Хотя, скорее всего, это дело рук Гарри, отправившего письмо директору.

— Вы были моей лучшей ученицей. Я была бы рада снова видеть вас в этих стенах, — Минерва благодушно взглянула на Эрни, — как и вас.

Неожиданно в камине, занимающем добрую часть стены кабинета, раздалось шебаршение. Послышались чьи-то голоса. Затем среди остывших углей взвилось зелёное пламя, и из камина вышел волшебник в высокой шляпе.

— Простите, Минерва. Я думал, что вы свободны, — сказал он, отряхнув полы мантии от хлопьев сажи. — Членам Попечительского совета не терпится увидеть школу и согласовать с вами кандидатуры новых преподавателей.

— Конечно, конечно, — с легким недовольством сказала МакГонагалл, постучав пальцами по столешнице.

Эрни и Гермиона встали.

— Вы решились, мисс Грейнджер?

Гермиона, слегка поджав губы, кивнула.

— Итак, я жду вас семнадцатого числа для оформления документов, — сказала МакГонагалл. — И передайте мистеру Поттеру, что профессор Слизнорт принимает зелья только в оловянных котелках, не забудьте.

Гермиона тепло попрощалась с директрисой и следом за Эрни покинула кабинет.

Гаргулья встала на место за спиной Грейнджер с каким-то тревожным окончательным стуком.

— Не описать словами, как я счастлив, что ты решила последовать моему примеру, — высокопарно изрёк Макмиллан, сияя улыбкой.

— Э-м-м… Спасибо.

— Я уверен, нас ждёт ещё один незабываемый год!

Гермиона обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на гаргулью, знакомые гобелены и каменные статуи по бокам ближайшей ниши. Ей вдруг вспомнились слова Гарри, сказанные ей на кухне «Норы». Да ведь она умрёт от скуки, если послушается поучений Рона.

Итак, она возвращается!

* * *

Рон раздосадованно фыркал, на его лице поселилось самое несчастное выражение, ведь Гермиона обложилась учебниками, вместо того, чтобы прогуляться с ним рука об руку по Косому переулку.

А погода была великолепна!

На диване рядом, подобрав под себя ноги, сидел Гарри. Вокруг него порхали трансфигурированные из яблочных огрызков коноплянки.

— Гарри, ты делаешь всё в точности, как надо, — похвалила Гермиона, на мгновение подняв взгляд от свитков на волшебных птиц. — Выглядит просто чудесно! Профессор будет довольна.

— А я вот не-до-во-лен, — проворчал Рон, запустив в пузатую птичку, приземлившуюся рядом с ним, скомканным листом пергамента. — Почему вы не посоветовались со мной? Я думал, между нами нет секретов, и… Опа! Вдруг узнаю, что моя девушка возвращается в школу, и мы будем видеться только на каникулах, а лучший друг днями и ночами готовится к экзаменам!

— Мы бы посоветовались, но ты всегда затыкаешь уши, когда речь заходит об учёбе, и превращаешься в лукотруса, у которого срубили дерево, — ответил Поттер, ухмыляясь.

— Гарри, такими темпами ты скоро превратишься во второго Перси. Зачем тебе эта куча литературы?

На самом деле, книг было не так уж много, но для Уизли четыре уже были горой.

— А ты, Гермиона? Надо же было додуматься до такого?! Это тебя Эрни подначил, да? Я оторву Макмиллану уши и заколдую их в подковы для гиппогрифов!

Гермиона решила не отвечать, она всё ещё немного дулась на Рона из-за того, что он испробовал облысевающие леденцы на Живоглоте. Грейнджер что-то увлечённо записывала со скоростью два фута в секунду.

— Мы же по-прежнему будем видеться. Ну не надо так смотреть, Рон, ради бога! — воскликнул Гарри. — Улыбнись.

— И дементоры к тебе потянутся, — огрызнулся Уизли.

— Тогда хоть повернись.

— Зачем ещё? — подозрительно спросил Рон.

— Просто мне надоело разговаривать с твоим затылком, — рассмеялся Поттер. — Ты же в курсе, я давно мечтал поступить в Управление Мракоборческого Отдела.

Поттер прекрасно знал, что эти объяснения Рону ни по чём. Друг не понимал желания Гарри и Гермионы сдавать все предметы на «Превосходно». Особенно это касалось Поттера.

— Ладно, Гермиона, с ней давно всё понятно. Но ты? Да тебя возьмут даже с «Троллями», — глубокомысленно вещал Рон каждый божий день. — Ты же одолел Волдеморта!

Но Гарри не хотелось поступить на службу к специалистам по борьбе с тёмными искусствами и там в первые же дни распрощаться со своей героической репутацией. Да, разумеется, он варил неплохие зелья по сравнению с кляксами Рона или дымящимися цементными лужицами Невилла, но этого, мягко говоря, недостаточно, а уж успехи в области трансфигурации были совсем лишены постоянства.

Площадь Гриммо была самым спокойным местом для подготовки, и от угощений Кикимера сложно было отказаться. С тех пор, как эльф получил в пользование медальон Регулуса, каждый день выдавал чудеса кулинарии.