На том стоим

Глава сорок третья — Дыры на родовых гобеленах

Регулус чувствовал, как шёлк ласкает ладонь, танцует под пальцами, словно гобелен — живой. Золотые нити многие века переплетались в замысловатые узоры, разрастались в стороны, как настоящие стебли и побеги, но не исчезали, как и дата смерти потомка славного рода Блэков.

Регулус смотрел на своё лицо, неподвижное со времени фальшивой смерти. Кикимер здорово постарался, теперь гобелен не желал признавать младшего сына Вальбурги Блэк живым, хотя тот стоял перед ним целый и невредимый.

Прятаться дальше не было особого смысла, разве что Беллатриса решит окончательно избавиться от позорящего её семью родственника.

Орион опустил узловатые пальцы на плечи сына, проверяя, насколько тот реален.

— Мы его расколдуем, — сказал отец. — Ведь главное — не завиток на ткани, а то, что мой мальчик вернулся.

Регулус положил руку поверх отцовской ладони и обнадёживающе улыбнулся.

— Я никогда не пойму моих сыновей, — жалобно сказала Вальбурга. — Ты даже не удосужился рассказать родной матери, где пропадал всё это время. Я сходила с ума от горя. А теперь, ничего толком не объяснив, отказываешься возвращаться домой. Орион, почему ты молчишь?

— Мама, только не плачь, — Регулус подошёл к ней и опустился на колени, заглядывая в покрасневшие глаза.

— Ты просто хочешь от меня избавиться, — капризно сказала миссис Блэк. — Вы бросаете меня, сначала Сириус, потом пришла твоя очередь. Как ты мог выкинуть такое, Регулус Арктурус Блэк? Просто неслыханно! Подучить домового эльфа заколдовать родовой гобелен!

Кикимер, подслушивающий разговор хозяев, при этих словах горестно взвыл и метнулся к кочерге.

— Так вот в чём причина этой глубокой обиды, в испорченном гобелене? — насмешливо протянул Регулус, заставив железный прут взмыть под потолок прямо перед носом домовика. — Мама, ты просто чудовищно практична и цинична.

Вальбурга уставилась на него, как на гоблина, отдающего ей в дар все свои сбережения.

— Это что — шутка такая? — она обратилась к мужу в поисках поддержки. — Ты это слышал, Орион?

— Дорогая, всё просто. Наши дети выросли, — сказал мистер Блэк и негромко рассмеялся.

— Мерлин, что за странные звуки в этом доме? — спросил Сириус, появившись на пороге. Его глаза быстро пробежались по лицам родных и зависшему в воздухе предмету утвари. — Рег, ты что — вымаливаешь прощение на коленях? Всё так плохо? Тебя бьют кочергой?

— Ещё один неблагодарный, — переключилась на новую мишень Вальбурга.

— Мама, не начинай, — предупредительно сказал Регулус, поднимаясь. — Мы уже всё выяснили.

— Будьте так любезны, мадам, оставьте нас с братом наедине, — произнёс Сириус, переглянувшись с отцом.

Орион подошёл к жене и подал ей руку.

— Идёмте, миссис Блэк.

— Опять, — проворчала Вальбурга, направляясь к выходу из комнаты. По пути она поцеловала Регулуса, всё равно что клюнула где-то возле уха. — Я надеюсь, сегодня ты никуда не собираешься. Уже поздно, — затем Вальбурга придирчиво осмотрела старшего сына с головы до ног. — Мы ещё не решили, что делать с его рукой, а он уже задумал что-то ещё.

— А что с ней не так? Клянусь, она напоминает мне Руку Славы, — хмыкнул Сириус с театральным восторгом рассматривая свои пальцы. — Помните ту жутковатую клешню в лавке старины Горбина и... — он замолчал, стушевавшись под грозным взглядом отца.

— И ты говоришь, что этот оболтус уже вырос? — язвительно произнесла миссис Блэк.

— Проклятье ударило ему в голову, дорогая, — ответил Орион.

— Ага, с рождения, — шёпотом заключил Сириус. Он закрыл за родителями дверь и задумчиво посмотрел на младшего брата. — Мама открыла в себе чувство юмора, поразительно.

Регулус опустил с потолка кочергу и пристроил её перед каминной решёткой.

— Кикимер, иди на кухню, — сказал он, не оборачиваясь.

Домовик, пытающийся спрятаться за цветочной кадкой и слиться с зеленью, нехотя прокряхтел, что повинуется, и аппарировал.

Сириус опустился на стул напротив Регулуса, продолжая блуждать взглядом по комнате и подмечать то, что раньше его не интересовало.

Посеребрённая музыкальная шкатулка на бюро нуждалась в полировке. С Ордена Мерлина первой степени давно не стирали пыль, как и с кучи антикварных безделушек, которыми от пола до потолка заставлены все полки шкафа. Видимо, в последнее время родителям было совершенно наплевать на свои богатства. Напольные часы кряхтели под тяжестью маятника. Болты заметно выпирали из деревянного футляра. Стол был погребён под свитками, в которых Орион надеялся отыскать спасение для старшего сына. Только на медном блюде на самом краю столешницы замерли резные нефритовые гоблины. Через секунду-другую Сириус молча потянулся к трём фигуркам и принялся переставлять их. Дядя говорил: «Если потрёшь их лысые макушки, обретёшь что-то ценное». Удивительное дело, Вальбурга выжгла Альфарда с гобелена и запретила упоминать имя недостойного родственника, но подарок брата оставила на прежнем, самом видном, месте.

— Странная женщина, — произнёс Сириус, в очередной раз поменяв местами гоблина, проверяющего монету на зуб, с гоблином, поглаживающим себя по объёмистому животу. — Я думал, она избавится от этих фигурок в первую очередь.

— Не вижу ничего необычного. Мама никого не впускала в твою комнату после твоего ухода, — сказал Регулус, — но это не мешало ей приходить туда самой и сидеть часами среди вещей. Это выглядело весьма жутковато, — пояснил он, уловив недоверие в лице брата.

Сириус посмотрел на него с любопытством.

— Готов поспорить, где-нибудь в запертом ящике её трюмо лежат открытки от Андромеды, — добавил Регулус, подняв глаза на очередную обгорелую дыру в гобелене, занявшую место миловидного девичьего лица.

— Да-а, — протянул Сириус, вытянув ноги. — Стоило получить смертельное проклятье, чтобы… — он покосился на брата, потом вздохнул.

— Захотеть сюда вернуться, — закончил тот вместо него.

— Когда за спиной стоит костлявая карга с косой в руках, и не такое придёт в голову, — невесело улыбнулся Сириус. — Начинаешь подмечать детали, на которые раньше и внимания не обращал.

Регулус скрестил руки на груди, почувствовав что-то неладное. Эти слова вызвали странное, неприятное ощущение под кожей.

— Как может столь отвратительный день так красиво заканчиваться? — хмыкнул Сириус и кивнул на окно, за которым солнечный диск опускался за горизонт. Над крышами магловских домов разлилась тёмно-вишнёвая краска, в которой словно перья феникса плавали золотые облака. — Сегодня я встретил одного человека, который утверждает, что учился вместе с Гермионой.

Регулус не ответил.

— Кто она? — вполголоса спросил Сириус. — Тебе не кажется, что мне пора узнать правду? Конечно, я могу и дальше делать вид, что не замечаю странности Гарри, осведомлённость Гермионы, оговорки, косые взгляды, твои недомолвки.

Регулус затаил дыхание, мысленно ухватившись за первую фразу, и пропустил все последующие слова мимо ушей.

— Что конкретно сказал тебе тот человек?

— Ты совсем меня не слушаешь, верно? Он представился, только и всего, — устало ответил Сириус. — Теодор...

— Теодор, — повторил Регулус, принявшись ходить кругами по гостиной. Это имя потревожило что-то в памяти. Он его знал, но не мог сразу вспомнить откуда.

— Может, ты дашь мне договорить? — возмутился Сириус. — Он вообще-то и фамилию назвал. Нотт.

Сердце Регулуса кануло куда-то вниз. Руки внезапно похолодели. Он подумал о Визжащей хижине на краю Хогсмида, о потайном ходе, скрытом за огромным щитом рыцаря. Он подумал о Маркусе — своём школьном приятеле, прогуливающемся под руку с девушкой возле замёрзшего озера, о рассказе Поттера, так и не попавшего на экзамен к Слизнорту, и об осколке хроноворота, что лежал где-то в недрах бисерной сумки. Гермиона. Нужно сказать ей. Немедленно поставить её в известность. Они с Гарри не одни.

— Он зачем-то ищет Гермиону, — сказал Сириус, следя за шагающим из угла в угол братом. — Попросил передать, что я его видел. Настаивал, мол, это очень важно.

— Он назначил ей встречу? — спросил Регулус, руки его при этом были глубоко засунуты в карманы.

Сириус кивнул.

— Да, завтра. Кто он такой, Рег? Мы оба прекрасно знаем, что никаких Теодоров среди Ноттов не наблюдается.

У Регулуса не было ни времени, ни желания искать подходящую отмазку. Оцепенение постепенно проходило, но на его месте острыми колючками прорастал страх. Предположения и догадки, одни хуже других, лавиной обрушивались на Регулуса. Он остановился и резко обернулся.

— Где и во сколько?

Обозлившись, Сириус ударил кулаком по столу, отчего одна из нефритовых статуэток подпрыгнула и опрокинулась набок. Если бы не проклятье, на борьбу с которым уходили почти все силы, Бродяга мог бы вскочить и вытрясти из Регулуса всё, что тому было известно.

— Чёрт возьми! Мне нужна правда, и я не скажу тебе больше ни слова об этом Нотте, пока не получу её. Откуда Гарри и Гермиона столько знают о крестражах? Почему ты им помогаешь?

— Это не моя тайна, — упёрся Регулус.

— Да наплевать! Не пытайся увести меня в сторону, — предупредил Сириус. — Сам подумай, ну кому я могу разболтать? Всё-таки мне осталось не так много времени.

— Прекрати!

— Но это так, Рег.

— Я пообещал… — выдавил Регулус, замотав головой. — Это долгая история.

— Поэтому начинай излагать прямо сейчас!

Он сдался.

Без всяких предисловий Регулус рассказал брату всё, что знал, не умолчав ни о маховике, ни о реальной личности Гарри, не будучи, впрочем, до конца уверен, что поступил правильно. За это время на улице совсем стемнело, и задумчивая фигура Сириуса скрылась в тени. По его лицу ничего нельзя было сказать.

Регулус прислушивался, ему казалось, что Кикимер или матушка стояли за дверью и жадно внимали его словам. Казалось невероятным, что за эти минуты никто не ворвался в зал, не выкрикнул: Хватит!

Он замолчал, с удивлением отметив, что большая стрелка напольных часов не обежала даже один полный круг с приходом Сириуса.

— Кому ещё известно об этом?

— Никто ничего не знает, кроме нас с тобой. Ни одна живая душа.

— Значит, ты погиб в пещере? — едва расслышал Регулус. Он и сам не мог в это поверить, когда Гарри Поттер решил записать его себе в союзники.

— Да.

— А я там… — Сириус замялся.

— Убит Пожирателями смерти. Я не узнавал подробности. Слишком тяжело. Мерлин, зачем мы говорим об этом?

— Ну и зря, — откликнулся Сириус. — Мне вот интересно, я бы обязательно спросил.

— Какая разница, если всё изменилось… должно было измениться, — хмуро сказал Регулус и чуть ли не с ужасом уставился на брата, внезапно согнувшегося от смеха.

Сириус стоял и упоённо смеялся, практически до слёз, а потом, как ни в чём не бывало, направился к обескураженному Регулусу и хлопнул здоровой рукой по его плечу.

— Звучит не очень обнадёживающе. Достаточно, Рег, остановимся на этом. Как обещал, баш на баш, — отчуждённо произнёс Сириус. — Семь часов. Станция Хогсмид, там Нотт будет ждать твою Гермиону, — он улыбнулся и вышел из комнаты, оставив младшего брата одного перед фамильным гобеленом.