Сексуальные преступления и симбиотические отношения: научное психоаналитическое исследование

5.14. Заключение

В этой главе описано несколько клинических случаев, которые иллюстрируют предшествующий материал. Как и ожидалось, довольно трудно определить решающий фактор или факторы риска сексуальных преступлений. Однако мы имеем все основания выделить несколько: симбиотическая связь с родителем, вызывающая сверхпривязанность к незрелому взрослому, отчетливо прослеживается во всех случаях; уязвимость этих личностей возрастала, если они подвергались сочетанным факторам риска в своем детстве. Чем младше ребенок, тем с большей вероятностью он станет узником симбиотической связи, от которой у него не будет никакой надежды избавиться. Любые попытки освобождения вызовут чувство вины за это стремление, словно таким образом он ранит любимую маму.

Для здорового когнитивного и эмоционального развития решающей является готовность матери разделить своего ребенка с отцом. Ни в одном из описанных случаев этого качества не было. Защитные механизмы, используемые подэкспертными, служили для компенсации данного дефицита. Среди этих механизмов встречались сексуализация напряжения и стресса, диссоциация, проекция и проективная идентификация. Обращение в противоположность наряду с превращение пассивной травмы в активное поведение было ключевым в описанных примерах, а фантазия — одной из самых мощных внутрипсихических движущих сил для повторяющейся природы сексуальной жестокости. Вкупе с расщеплением она является сильным растормаживателем противоправного поведения или реализации перверсного сценария. Фантазия не ведет к (долговременному) удовлетворению, но скорее формирует порочный круг. Субъекты перверсного влечения в этом случае играют роль суррогатной еды, быстро утоляющей голод и не обладающей питательной ценностью, поэтому и голод возвращается скоро. Перверсное поведение также можно рассматривать как призыв о помощи в целях сохранения внутрипсихической спаянности, но сексуализированный бунт не приводит к вожделенной цели.