Сексуальные преступления и симбиотические отношения: научное психоаналитическое исследование

6.4.4. Подробная характеристика группы FPD

Большинство сексуальных преступлений в группе испытуемых FPD совершено мужчинами в возрасте 30-39 лет; средний возраст в этой группе составил 33 года. 11 испытуемых (73%) происходили из низшего социально-экономического класса. Только один совершил первое правонарушением в юном возрасте. В отличие от группы TBS в группе FPD не было случаев сексуального насилия со стороны отца. Во всех 15 случаях семьи испытуемых изначально были полными и состояли из матери и отца. В двух случаях матери вступили в повторный брак после смерти биологического отца. В четырех случаях родители развелись позднее, в подростковом возрасте испытуемых. Один испытуемый в возрасте 14 лет был направлен в школу-интернат в связи с антисоциальным поведением. Тем не менее в этой группе центральная роль матери заметна даже более отчетливо, чем в группе TBS: в 14 семьях матери характеризовались как доминантные или симбиотические. В 80% случаев сообщалось только о симбиотических отношениях матери с сыном. Как правило, отцы характеризовались как постоянно отсутствующие, допускавшие жестокое обращение с сыном; в двух случаях это становилось результатом злоупотребления алкоголем. В 75% случаев фактор симбиотической матери сочетался с фактором отсутствующего и жестокого (в случае редкого появления дома) отца (сочетание SAV). Жестокость отцов проявлялась следующим образом: один принуждал сына к многократным сексуальным актам с матерью, другой регулярно избивал сына, однажды сломав ему кости переносицы третий постоянно унижал и высмеивал сына из-за его заикания. Моральное и физическое насилие часто сочетались. В двух семьях отцы угрожали сжечь дом во время эпизодов ссор и драк с женами. И это лишь беглый обзор проявлений отцовской жестокости, которой подверглись испытуемые в детстве.

Сочетание факторов симбиотической матери и часто отсутствующего/жестокого отца (SAV) также часто обнаруживается в амбулаторной группе испытуемых FPD. Кроме того, 11 испытуемых (80%) сообщили, что подвергались издевательствам в начальной школе (фактор Е, социальная травма). Семеро из них сообщили, что испытывали мучительное чувство одиночества в результате издевательств. Они чувствовали себя совершенно беззащитными и не научились справляться с собой в такой (стрессовой) социальной ситуации. Один из испытуемых, страдавший педофилией, рассказал: «Я не знаю, как вести себя с людьми своего возраста, и спешу уйти, если возникают какие-то конфликты или трудности. Но с детьми я знаю, как себя вести. С ними я могу спорить и иногда ругаться, а также отстаивать свою точку зрения». В двух случаях родители потворствовали избегающему поведению своих детей, подвергавшихся насмешкам, оставляя их дома под различным предлогом. Один отец оправдывал это следующим образом: «Он ведь все равно не ходит в школу». Мать этого же испытуемого считала, что над сыном насмехаются потому, что «он такой непосредственный, счастливый и чувствительный». Тот факт, что их сын подвергается оскорблениям и унижениям, никогда не приглашается на дни рождения других детей, также не учитывался ими. Семья и в дальнейшем содействовала его изоляции. Четверо испытуемых утверждали, что их не беспокоил статус изгоев, и такое положение они считали своим избранным жизненным стилем, своеобразной добродетелью. Один из них чувство одиночества компенсировал «краткосрочными отношениями». Заманивая девушку в ловушку, он становился очень навязчивым; и если она не давала ему того, что он хотел, он насиловал ее. Это была устойчивая модель поведения. Он понятия не имел, как можно вести диалог с партнером. Еще один испытуемый был уверен, что его мать — это единственный человек, с кем он мог поддерживать эмоциональную связь. Это был робкий, застенчивый, хорошо образованный мужчина, ведущий затворнический образ жизни. Другой мужчина, 38-летний педофил, как следует из заключения психиатрической экспертизы, который по-прежнему проживал с матерью, уверенно утверждал, что он не нуждается в (дружеских) отношениях с людьми своего возраста. Мать другого 36-летнего педофила продолжает чрезмерно опекать своего сына, называя его преступления «шалостями». Как и в случае испытуемых из группы TBS, мужчины из группы FPD имели серьезные трудности в установлении доверительных отношений. Шесть испытуемых никогда не имели опыта общения с женщинами/мужчинами своего возраста, семеро сообщили только о кратковременных, непостоянных контактах. Только четверо во время исследования состояли в браке, но трое характеризовали отношения с супругой как конфликтные. В некоторых случаях бывшие партнеры жаловались на отсутствие эмоциональной близости, безразличие со стороны супруга. Несмотря на свой затворнический образ жизни, 13 испытуемых этой группы имели некоторое окружение, с которым могли возобновить свое общение после отбывания наказания либо предварительного заключения в ходе следствия/экспертизы. Пятеро испытуемых (33%) у которых диагностирована педофилия, продолжали проживать в доме своих родителей. Десять других (66%) жили отдельно. Восемь испытуемых во время проведения судебно-психиатрической экспертизы были безработными, трое получали социальное пособие. Тем не менее в этой группе испытуемые имели более высокий уровень образования и опыта работы, чем испытуемые группы TBS. Более 60% испытуемых этой группы имели средне-специальное образование, трое окончили университет, шесть человек (40%) не имели среднего образования, но половина из них имела опыт работы. Хотя испытуемые из группы FPD оказались в целом более социально успешными, их социальную адаптацию не следует считать удовлетворительной из-за сочетания факторов SAVE. Эти патогенные факторы в данной группе также сформировали основу для психосексуальных нарушений с перверсиями и(или) сексуальных преступлений.