Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016

«Патовая ситуация»

Основная его претензия к цезаристской системе в том, что «она не столько вырабатывает свой интеллектуальный дискурс, сколько стремится сдерживать либеральную гегемонию… Цезаризм не хочет и не может оперировать с миром идей: единственная идея для него либеральная, так как она составляет для него главную опасность». Строго говоря, это не совсем верно. В идейном арсенале путинского цезаризма есть и выкопанная из европейских архивов идея Освальда Шпенглера о «закате Европы», и доставшаяся от царских времен идея России как «моста между Востоком и Западом», и наконец идея «обновленной демократии» Ивана Ильина. Но в принципе Дугин прав: все это безнадежно вторично. Идейное творчество отсутствует в цезаризме как жанр, и его попытки в этом направлении жалки — не считать же творчеством идею «сакрального Херсонеса».

Но главное для Дугина все же другое: «Для цезаризма политика активной контратаки закрыта и недоступна. Поэтому политика его реакционная и контрреволюционная, но собственной позитивной повестки он не имеет». Без сомнения, этот поворот Дугина к «правому грамшизму» связан с его разочарованием в неспособности Путина довести до логического конца проект «Новороссии» — от Мариуполя до Одессы, по возможности прихватив по пути и Киев.

Контрреволюционность Путина свидетельствует о его незрелости. неготовности к консервативной революции. С точки зрения Дугина, доведенный до конца проект «Новороссии» означал бы окончательный разрыв с буржуазным Западом, расчищающий путь к этой консервативной революции. Под которой, как я подозреваю. имеется в виду некий рафинированный национал-социализм. Нет, не гитлеризм (не приведи Господь), разочаровавший не только Хайдеггера, но и Ильина, который, как мы помним, сбежал от него в Швейцарию. А какое-то чистое, беспримесное, патриотическое всенародное братство, которое Ильин поначалу увидел в нацизме. Скорее что-то вроде муссолиниевского фашизма, вдохновленного воссозданием великой Римской империи.

Ибо что есть цезаризм без «контргегемонистского дискурса» — без принципов, без смысла, без цели? Остановка в пустыне, бессмысленное топтание на месте? Он «не является подлинной альтернативой либерализму. Скорее это откладывание, колебания. половинчатость, вечно тянущийся компромисс, симуляция и тщета». Суровый, согласитесь, приговор путинскому цезаризму, по-своему не уступающий любым его либеральным обличениям.

Тут и начинается «хайдеггеровская» мука Дугина. Та же нелепая ситуация, в которой «прямой атаки на цезаризм проводить нельзя, так как этим непременно воспользуются могущественные силы глобального либерализма, то есть сама гегемония». Нельзя, но нужно. Ибо «все интеллектуальное цезаризму глубоко безразлично, в идеи он не верит». Но с другой стороны, и «у либерализма в России нет достаточно сил, чтобы на корню раздавить контргегемонию (то есть их, консервативных революционеров), так как главным своим противником он видит сильный, доминирующий цезаризм». В результате «возникает патовая ситуация»: нас не атакуют, но и мы не можем атаковать.